Хлеб, быки и... сарсуэла

Шедевр Барбьери на фестивале в Овьедо

Дмитрий МОРОЗОВ
Овьедо - Москва

Э.Санчес - Аббат, М.Сола - Гойя, М.Х.Суарес - принцесса, А.одена - Капитан

Овьедо - столица Астурии с богатым историческим прошлым - долгое время привлекал интерес прежде всего благодаря своим готическим соборам и сохранившимся в той или иной степени дороманским церквям. Но в последние полтора десятилетия этот сравнительно небольшой город приобрел важную роль в культурной жизни Испании, став вторым после Мадрида центром сарсуэлы. (Автор этих строк не раз писал о сарсуэле на страницах "Культуры", но все равно приходится снова и снова объяснять, что сарсуэла - это не подобие фламенко и не аналог оперетты, а специфическая форма испанского музыкального театра, родственная опере, и лишь иногда, особенно в последнее столетие, приближающаяся в отдельных своих образцах то к оперетте, то к мюзиклу.) В начале 90-х годов по инициативе муниципалитета, на базе оперного театра Кампоамор (название которого, если не знать, что это - имя выдающегося испанского поэта, можно было бы перевести как "поле любви") стал проводиться ежегодный Фестиваль сарсуэлы или, согласно официальному названию, Фестиваль испанского музыкального театра. В нынешнем году он проходит уже в шестнадцатый раз. Правда, на фестиваль в общепринятом смысле он не слишком похож: с февраля по июнь включительно здесь каждый месяц представляют по одному названию, давая их блоками по четыре-пять спектаклей, что, скорее, дает основание говорить о сезоне сарсуэлы. Часть спектаклей обычно привозит мадридский Театр сарсуэлы, все остальное - собственные постановки Театра Кампоамор, нередко в копродукции с другими компаниями. Так, премьера "Хлеба и быков" Барбьери, о которой пойдет речь, является копродукцией с Муниципальным театром Сантьяго де Чили и Оперой Лозанны.

"Хлеб и быки" - один из шедевров Франсиско Асенхо Барбьери, имя которого мало что говорит нашей публике. Между тем этот великий композитор не только открыл "золотой век" сарсуэлы, но и сыграл очень важную историческую роль в развитии испанской музыки в целом, которую один современный исследователь уподобил той роли, которую для российской музыки сыграл Глинка. Именно в сарсуэлах Барбьери испанская музыка едва ли не впервые обретает ярко выраженный национальный характер. И при этом, подобно Глинке, Барбьери многое берет от итальянской оперы. Тут он, правда, вовсе не был первопроходцем, но если его предшественники по большей части ей просто подражали, то Барбьери в значительной мере преодолевает заимствованные оттуда драматургические и структурные схемы, одновременно с редкостным мастерством интегрируя итальянский мелос с испанскими ритмами и колоритом. В "Хлебе и быках" есть страницы, напоминающие Доницетти или Верди, что не мешает этому сочинению быть одним из наиболее ярких выражений национального духа в испанском музыкальном театре.

Название "Хлеб и быки" - аналог лозунга "хлеба и зрелищ", взятого на вооружение профранцузской партией, рассчитывающей с его помощью держать народ в узде. "Страной хлеба и быков" с горечью называет Испанию Франсиско Гойя, сокрушаясь, что смерть тореро Пепе Ильо оплакивают все, но никому нет дела до смерти великого драматурга Рамона де ла Круса. Либреттист Хосе Пикон отнес действие сарсуэлы к началу последнего десятилетия XVIII века, хотя в действительности борьба патриотической партии во главе с Ховельяносом и профранцузской партии премьер-министра Годоя имела место в конце следующего десятилетия. И в ней уже не мог принимать прямого участия вконец оглохший к тому времени Гойя. Впрочем, ни Ховельянос, появляющийся на сцене в самом конце, ни Гойя, довольно активно участвующий в действии, не являются здесь главными героями. Как часто случается в музыкальном театре, политико-исторический элемент перелеплетен, а иногда и потеснен любовной историей, разрешающейся вполне счастливо. Словом, несмотря на то, что на сцену выведено несколько реальных исторических персонажей, до настоящего историзма здесь весьма далеко. Скорее, можно говорить о некоей фантазии на исторические темы. И на темы самого Гойи.

Основой предложенного режиссером Эмилио Сахи и сценографом Энрике Бордолини решения как раз и становятся картины Гойи, с которых, кажется, прямо вот только что и сошли персонажи спектакля. Такое решение, надо сказать, оказывается не только стильным, но и очень впечатляющим. Правда, с концептуальной точки зрения кажется недостаточно мотивированным доминирование в визуальном ряде спектакля "Сатурна, пожирающего своих детей", настраивающего на чересчур уж мрачный лад, что не очень вяжется с финальным хеппи-эндом и временами несколько противоречит музыке.

Эмилио Сахи мастерски поставил массовые сцены, а вот отдельно взятые персонажи в большинстве своем получились у него недостаточно индивидуализированными. Впрочем, это в целом отражает расстановку сил в партитуре Барбьери, где ансамбли и хоры имеют куда более важное значение и удельный вес, нежели сольные эпизоды.

Поэтому даже то обстоятельство, что солисты в спектакле задействованы не самые сильные, оказывается в данном случае не слишком и принципиальным (за исключением, может быть, пары мест, где исполнители пели откровенно фальшиво и невпопад). Зато хор (Полифоническая хоровая капелла города Овьедо, возглавляемая Мигелем Анхелем Кампосом) был по-настоящему хорош. А Филармонический оркестр Овьедо играл пусть и не всегда безупречно, но весьма зажигательно, под управлением очень талантливого тридцатилетнего маэстро Хосе Мигеля Перес-Сьерры (на счету которого есть в числе прочего и выступления на престижнейшем Россиниевском фестивале в Пезаро) сумев передать все богатство музыки Барбьери.

КРАСКИ МИРА

• Хлеб, быки и... сарсуэла
  Шедевр Барбьери на фестивале в Овьедо
• Вечное возвращение
  Объявлены планы сезона 2009/10 в Парижской Опере
• Культурный тиран Персии
  В Британском музее продолжается выставка "Шах Аббас. Переделывая Иран"
• Война с эпохой
  Поляки борются с собственным прошлым

ВСЕ ОБО ВСЕМ

• Цензура обернулась рекламой
• Жертвам Холокоста снова повезло