ДАВИД СМЕЛЯНСКИЙ: "Сочтемся славою. Ведь мы свои же люди"

Беседу вела Татьяна НИКОЛЬСКАЯ

В театральных кругах имя Давида СМЕЛЯНСКОГО хорошо известно. Он - театральный продюсер, член комиссии по театральному творчеству совета по культуре и искусству при Президенте Российской Федерации, профессор кафедры менеджмента сценических искусств РАТИ (ГИТИС).

    

- Продюсеры появились у нас недавно. Кто это? Новые люди изменившейся страны или те же организаторы театрального дела, которые лишь называют себя по-новому?

- В той стране, которая называлась Советский Союз, стационарный репертуарный театр был единственной формой существования и никакие другие формы не были возможны. Можно было называться хоть космонавтом, это не имело значения. Антреприза, которую многие и сегодня считают явлением новым и чужеродным для нашей страны, существовала еще в дореволюционной России. Более того, весь российский театр - это история российской антрепризы, а следовательно, и продюсерства. Таким образом, все новое - это хорошо забытое старое. Первым же европейским продюсером считается господин Дягилев, который придумывал новую художественную идею и воплощал ее. Продюсер - это человек, который либо генерирует художественный замысел, либо принимает участие в его создании и потом его реализует. На самом деле сейчас не совсем правильно называют продюсерами всех подряд. В их число попадают и импресарио, занимающиеся совсем другим делом - гастрольной деятельностью.

    

- Ваше Российское театральное агентство - это тоже не в чистом виде продюсерская фирма?

- Фирма, которую я создал в 1992 году, имеет несколько направлений деятельности. Мы занимаемся созданием спектаклей, приглашением различных коллективов из других стран, гастрольной деятельностью в России и за рубежом, принимаем участие в создании печатных изданий. Сейчас совместно с Союзом театральных деятелей России и Центром информационных технологий для театров России при Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства мы впервые в России готовим к изданию энциклопедию всех ныне здравствующих артистов. В круг наших интересов входит классическая музыка, в частности агентство занималось организацией концертов Мстислава Ростроповича. Сейчас я пробую себя в качестве продюсера в производстве художественного фильма по мотивам пьесы "Чешское фото" Александра Галина, с которым меня связывает долгий творческий путь и чье творчество я очень люблю. Наше агентство работает в разных жанрах, боюсь сглазить, но работает успешно. С 1992 года мы сделали - не люблю слово "проект", но тем не менее другого определения пока не придумали - так вот, мы сделали 30 проектов.

    

- Среди них было много шумных?

- Скажем так, были интересные. Мы создали первый продюсерский спектакль в нашей стране - "Игроки - XXI". Я думаю, что мы даже опередили свое время. Спектакль был сыгран 60 раз в Москве и Петербурге. Я благодарен Юрскому, который позвал меня в эту историю, и мне довелось поработать с блистательной актерской командой: Евгением Евстигнеевым, Натальей Теняковой, Александром Калягиным, Вячеславом Невинным, Леонидом Филатовым, Геннадием Хазановым. Следующим моим опытом были два спектакля, сделанных совместно с Театром Ленком, - "Сорри" и "Чешское фото", до сих пор здравствующие, работа над которыми подарила мне общение с Александром Галиным, Инной Чуриковой, Александром Калягиным, Николаем Караченцовым и Глебом Панфиловым. В репертуарном списке агентства спектакль "За зеркалом", в котором дебютировала в драматической роли Галина Вишневская, спектакль "Лу" с участием Елены Кореневой, совместная с Французским культурным центром постановка по пьесе Ионеско "Король умирает", которая шла на французском языке в исполнении Ольги Яковлевой и Сергея Юрского. Мы проводим большую гастрольную работу.

    

- Но не разрушаем ли мы сегодня нашу гордость - репертуарный театр - массовой атакой антрепризы?

- Нет. Я перестану заниматься театральными проектами, если это когда-нибудь всерьез будет угрожать репертуарному театру. Антрепризы боятся в тех театрах, где предпочитают получать зарплату, расписываться в ведомости, не задумываясь о конечном результате. Нормальное существование для театра должно быть обеспечено нормальным соревнованием, необходимо регулярное переливание крови. Но, с другой стороны, если честно, продюсеры и антрепренеры пока не создают новые имена, мы эксплуатируем то, что нам дал репертуарный театр. Антреприза должна набраться сил, чтобы делать какие-то открытия.

По моей версии, возможно ошибочной, "атака антрепризы", как вы это назвали, сыграла на взлет интереса к театру вообще. Давайте вспомним годы перестройки, когда политика и литература заслонили театр. Каким способом можно было тогда вернуть людей в залы? Появление первых антрепризных и продюсерских спектаклей, которые были ориентированы на участие в них звезд, сыграло огромную роль в этом процессе. Но здесь возникает другая проблема - проблема тех стационарных театров, которые давно и, видимо, безвозвратно потеряли своих зрителей. Тут я разделяю точку зрения Марка Захарова и Анатолия Смелянского, их выступления, наделавшие в прессе столько шума, вам известны. Некий театр "Х" существует независимо от того, есть у него зритель или нет. Где выдают индульгенцию театру, который не посещают? Его однажды поселили в это здание, но и город, и страна давно забыли о его существовании. Театр получает дотацию, ему выгоднее сдавать свои помещения и получать за это деньги, чем выпускать спектакли. А над театрами должен висеть художественный дамоклов меч. Мы должны чувствовать жаркое дыхание зрителей, мы же работаем для них.

Уверен, что и проекты нестационарного репертуарного театра могут иметь право на финансирование. Любая художественная идея имеет право на существование, если она того заслуживает, независимо от формы театра, в котором она зародилась. Когда нынешние руководители репертуарных театров видят в нас серьезных конкурентов, они забывают, что на заре зарождения антрепризного движения они сами достаточно легко впустили нас в театральный процесс. Мне лично грех жаловаться, у меня нормальные отношения с моими коллегами, быть может, потому, что я сам был директором стационарного театра, - в Ленинграде работал в Театре им. В.Ф.Комиссаржевской, в Москве - в Театре Сатирикон. Сейчас заканчивается строительство Высшей школы оперного искусства (института) Галины Вишневской - это тоже проект, в котором я активно участвую.

    

- Что должно вас "зацепить", чтобы вы взялись за осуществление проекта, - пьеса, режиссер, артисты?

- Я очень влюбчивый человек. Могу влюбиться в пьесу, актера, режиссера. Два с половиной года назад мой друг Виктор Новиков, художественный руководитель Театра им. В.Ф.Комиссаржевской, предложил мне полететь в Софию посмотреть спектакль молодого режиссера Александра Морфова, о котором ему кто-то рассказал. В театре Ивана Вазова мы увидели "На дне" в постановке Морфова, я задохнулся от восторга и сразу влюбился в режиссера. Этот замечательный спектакль москвичи потом увидели на фестивале "NET" ("Новый европейский театр" - под этим названием проходил фестиваль). Когда мы общались с Морфовым, он мне рассказал, что у него есть любимый артист в Москве - Александр Калягин, с которым он не знаком. Я их познакомил, в результате договорились о том, что будет поставлен спектакль "Дон Кихот". Надеюсь, что 2 октября состоится премьера в Театре "Et Cetera".

    

- Как продюсер вы должны уметь прогнозировать. В каком случае вы считаете, что проект получился: если есть коммерческий успех, у публики или успех у критики?

- Естественно, что я ориентирован на успех. Но успех у критики меня мало интересует. К сожалению, сегодня время хулиганов от театра, называющих себя критиками. Основное направление, главная задача такой критики - это ниспровержение авторитетов. И в ту секунду, когда наносят удар ногой в спину, они ощущают свое величие, они счастливы, что их увидели наконец, заметили. Они ведут себя таким образом по отношению к людям, которых я бесконечно уважаю. Быть может, некоторые из них сегодня в силу своего возраста, здоровья и не соответствуют современному театральному течению, но у них есть прошлое. У иных молодых "критиков" нет прошлого и нет будущего. Это критика манкуртов. Для меня успех - это когда зрители перестают шуршать бумажками и кашлять, когда начинают слушать и наступает тишина.

    

- Вы могли бы рискнуть и сделать проект не со звездами, а с молодыми артистами, с неизвестным режиссером?

- Если я поверю режиссеру или поверю в пьесу или в эксперимент, который мне предложат. Я не хочу стареть, и с молодыми мне было бы интересно поработать. Собираюсь походить по театральным вузам, посмотреть дипломные спектакли.

    

- Калягин в роли Дон Кихота - это уже есть некая гарантия успеха, а если...

- "Если..." существует всегда... Главное было эту историю придумать. Мне нужно было соединить Морфова с Кочергиным. Почему именно с Кочергиным? Потому что Кочергин - это главный художник БДТ, в котором он проработал 30 лет, а для меня театр Товстоногова остался навсегда художественной вершиной.

    

- Предполагаете ли вы и в дальнейшем сотрудничать с Театром "Et Cetera"?

- Да. Только что я вернулся из Тбилиси, где встречался с Робертом Стуруа, который дал окончательное согласие на постановку в Театре "Et Cetera" "Венецианского купца" Шекспира. Если все получится, то над спектаклем будет работать замечательная команда: художник Георгий Алекси-Месхишвили, композитор Гия Канчели.

ТЕАТР

• ДАВИД СМЕЛЯНСКИЙ: "Сочтемся славою. Ведь мы свои же люди"
• Неоконченная пьеса для МГБ
• Надо, Федя, надо!
  Чеханкову - 60
• Приглашение на бал Сатаны
  Гастроли в Москве, черт побери

ЗАНАВЕС

• В Новом - новое
• Юбилейное безумие
• Шиш и масло
• "Человеку" четверть века