Любовь к трем паровозам
“Край” Алексея Учителя
Дарья БОРИСОВА
 |
| Кадр из фильма |
Еще до выхода картины в прокат стало известно, что именно она будет представлять российский кинематограф в оскаровской номинации “Фильм на иностранном языке”. Расчет понятен: снят “Край” с размахом, есть в нем и “экшн”, и любовь, в главной роли – известный даже американскому зрителю Владимир Машков. Есть и то, чем принято презентовать Россию в мире: Сибирь, некие люди, туда попавшие не по своей воле, и, наконец, медведи. Скепсис по поводу надежд на победу в этой номинации рождает, однако, ощущение, что перед нами – старательное подражание большому голливудскому стилю, которое нетрудно отличить от подлинника. И дело даже не столько в технических “недотяжках”, сколько в проблемах драматургии. На какую бы публику ни был рассчитан голливудский фильм, даже на фермеров и подростков, сценарий там “вылизан”, сюжетных, смысловых туманностей и нестыковок быть не может. Сценарий Александра Гоноровского слаб, в нем полно провалов и совершенно немотивированных моментов. На дворе 1945 год. В глухое сибирское поселение с символическим названием Край распределен контуженный фронтовик Игнат (Машков). Он списан из машинистов, но вовсе не собирается сдаваться и отказываться от любимого дела. Живут в местечке Край не то чтобы заключенные, но неблагонадежные личности, запятнанные контактами с немцами. Надзирателем при них состоит однорукий Колыванов (Алексей Горбунов), человек незлой. По слухам, в лесу на другой стороне реки брошен старый паровоз, и Игнат отправляется на поиски. Паровоз и вправду стоит в чаще, ржавый и замшелый, а в нем живет молодая немка Эльза (Аньорка Штрехель). Что она делала в СССР в 1941 году (именно с тех пор она прячется в лесу), непонятно. Одичавшая и грязная девица быстро начинает разделять страсть Игната к паровозам, в четыре руки, без гвоздей и топора они прокладывают рельсы над бурными водами реки и перегоняют по ним паровоз в Край (чудо чудное!). Теперь это их личное средство передвижения, все последующее время мы наблюдаем, как Эльза его трет и красит, а Игнат разъезжает на нем туда-сюда, а в финале даже устраивает соревнование с навороченным паровозом начальника из района. Немку, конечно, в Крае всячески третируют (к тому факту, что она немка, а значит, по определению фашистка, прибавляется элементарная бабья ревность, ведь Игнат – мужик хоть куда, даром что контуженный, а она на правах помощницы, кочегарки и вообще трофея вечно торчит при нем). Однако когда за ней приедет из района начальник (Сергей Гармаш), всем миром вступятся и отобьют, не дадут пустить в расход – все-таки успели привыкнуть к работящей немчуре. В финальном кадре Игнат, Эльза и мальчишка-немец по имени Пашка катят на дрезине по рельсам, пролегающим сквозь бескрайнее море тайги. На ломаном русском Эльза рассказывает, как складывалась их жизнь дальше: уехали, выправили паспорта, поженились. Ее выдавали до конца жизни за немую, она благополучно родила Игнату троих детей, и вообще все у них было хорошо. Как дали бесследно исчезнуть штатному работнику Игнату? Почему прекратили интересоваться подозрительной немкой? Вопросы остаются без ответов.
Так получилось, что люди со своими историями, характерами составляют в фильме фон для паровозов. Паровозы – вот истинная душа картины. Не погрешив против истины, можно сказать, что фильма бы не было без РЖД. Кинематографистам выкатили три паровоза-ветерана: 1905-го, 1928-го и 1941-го годов производства. В фильме они совершенно живые существа – у каждого свой оригинальный облик, даже свой характер. Паровоз начальника большой, статный, а тот, что реанимировали Игнат и Эльза, – маленький, но задиристый (на нем Игнат умудряется не проиграть гонку), и у него есть имя – Густав (так Эльза назвала его в честь пропавшего в 1941-м не то товарища, не то жениха). Оператор Юрий Клименко замечательно снял все это паровозное царство, с клубами дыма, заволакивающими железнодорожные пути и окрестные бараки, с мощной экспрессией движения колес, поршней. Под стать паровозам только медведь – серьезный сибирский зверь, от которого также веет силой и опасностью. Мишку в Крае уважают, а вечно пьяненький абориген (очередной северный персонаж Александра Баширова) все время зудит, что медведь – священное животное и трогать его нельзя. Опасность (в лице районного начальника) приходит именно тогда, когда медведь погибает под колесами паровоза, мясо его съедают всем поселком, а шкуру натягивают на “лицо” паровозу, закрыв тем самым красную звезду.
Если же говорить об актерах, то конкуренцию любовно выписанным паровозам и медведю может составить только Владимир Машков. Снимается он редко, но метко, понапрасну не мелькает на экранах. Для роли в фильме Учителя он и похудел, и погрубел, но мужской харизмы не утратил. И хотя в линии его героя есть коллизия, очень похожая на коллизию в фильме “Вор” (мужчина закрепляет за собой одинокую красивую женщину с ребенком), Машков умудрился не повторить однажды пройденное. Игра его точна, кропотлива и далека от малейшего желания приукрасить героя. А Сергею Гармашу в который раз досталась партия тупого, контуженного солдафона (таким он был в “Нежном возрасте” Сергея Соловьева, похожа и роль в фильме Валерия Тодоровского “Меня зовут Франкенштейн”). Неплохо вписалась в ансамбль немецкая актриса Аньорка Штрехель, не побоявшаяся стать зачуханным, заросшим существом (в начале фильма), а потом – сурового вида девицей в мужском комбинезоне. Для многих занятых в “Крае” актеров фильм мог бы стать этапным, но, увы, не им отведено в нем первое место.
