Панорама без рамы

Итоги выставочного сезона в Москве

Сергей ХАЧАТУРОВ
Фото автора и О.КУДРЯВЦЕВОЙ

Так экспонируется современное искусство во французской провинции. Залы музея современного искусства в Ницце.

Нынешняя вялотекущая музейная жизнь позволяет подвести итоги прошедшему выставочному сезону. Интересного в нем вроде бы было много. А запомнилось почему-то мало. Причин тому несколько.

Первая - слабый уровень подготовки экспозиций. Из-за него на грани провала оказалась, например, выставка Энди Уорхола, привезенная из родного города художника Питтсбурга. Традиционные гости ГМИИ - старые европейские мастера. Не сделав различия между ними и эпатажными картинками идола поп-арта, сотрудники Государственного музея изобразительных искусств развесили Уорхола наподобие полотен Ватто или Буше, словно каждая намалеванная Энди банка супа Кэмпбелл - портрет напудренной маркизы, требующий для себя отдельного алькова. Попав в чуждый ему ритм визуального восприятия, искусство Уорхола превратилось в кучу цветного хлама, бессмысленного до неприличия.

А так - в российской столице

Оправдать сотрудников ГМИИ можно властным диктатом традиции. Респектабельный музей классического искусства перевоспитает в своих стенах даже самых отъявленных хулиганов. Куда больше претензий к тем, кто изначально был волен создавать собственное визуальное пространство. Непривычное и современное. К устроителям Арт-Москвы или Арх-Москвы, например. В создании зрелищного спектакля актуального искусства в обоих случаях мастерства явно не хватило. Как всегда, получилось нечто похожее на павильончики оптового рынка, в котором кто во что горазд торгует чем попало. На Арт-Москве - в основном соц-артом Виноградова и Дубосарского. На Арх-Москве - мебелью и светильниками.

Вторая причина - отсутствие эксклюзивности того или иного проекта. Впечатление, что многие московские музеи превратились в филиалы петербургских. Везут в основном осколки того, что в Питере было масштабнее, интереснее, качественнее. Вслед за Русским музеем Третьяковка показала сильно уменьшившийся после изъятия многих экспонатов "круг Малевича". ГМИИ довольствовался привезенным из Эрмитажа купированным Уорхолом. Официальным филиалом Русского музея стала Московская галерея на Неглинке, открывшая сезон выставкой "Игра и страсть" двухгодичной давности. Впрочем, когда частная галерея Марины Лошак завоевывает доверие крупнейшего музея страны и делает с ним проекты наподобие прекрасной по составу работ выставки Павла Филонова, это вызывает уважение. А когда два гигантских государственных музея, ГРМ и ГТГ, дублируют один проект и не задумываются о том, чтобы совместно придумать что-то дополняющее и развивающее тему, - это, мягко говоря, восхищения не вызывает.

И все-таки классике (к коей условно можно отнести все периоды мирового искусства от древности до начала ХХ века и даже авангард 10-х годов) в прошедшем сезоне повезло куда больше, чем проектам актуального искусства. Многие выставки старого искусства просто обречены на удачу. У них есть эмоциональный, знаточеский, визуальный фон, экран ассоциативной памяти, на который они гармонично проецируются. Прежде всего благодаря великим традициям великих музеев: Третьяковской галереи, музеев Кремля, Исторического, Музея Андрея Рублева, Музея изобразительных искусств. Присутствие стабильного арт-фона (как бы сегодня сказали: бэкграунда) оживило многие проекты той же Третьяковки. Один из самых удачных примеров - многосерийная "Золотая карта России". Внутри "Золотой карты" есть свой бесспорный лидер. Считаю, что им стал Рыбинский музей, показавший не второстепенные этюды Шишкина, а шедевры местного искусства, так называемую живопись примитива, украшавшую апартаменты рыбинских поместий. Новизна идеи была дополнена высочайшим качеством самой экспозиции.

Высокий балл ставим и калейдоскопу выставок Исторического музея. Прежде всего тем проектам, что стали результатом сотрудничества ГИМ с европейскими музеями и архивами. Среди них - "Наполеон и Александр", "Граф Андрей Остерман и Россия", "Орел и лев. Россия - Швеция". Великолепны любовно собранные маргиналии, без которых история культуры просто не существует: рождественская выставка царских игрушек "На детской половине", выставка исторического лубка.

Удачны и многие выставки Музея архитектуры, талантливо организованные, концептуально срежисcированные. Особенно запомнились русско-итальянские экспозиции, позволяющие увидеть русскую архитектуру глазами Италии, а итальянскую - глазами России, а также фотографические проекты (среди них - старинные стереофотографии, цикл "24" Юрия Аввакумова, фотохроника гибнущих усадеб Виталия Рудченко).

Среди проектов старого искусства лидерство отдаю Музею изобразительных искусств, его "Зримой музыке", посвященной Декабрьским вечерам. Высочайший класс экспозиционной драматургии сочетался с тонкостью интеллектуальной интерпретации темы. А присутствие двух приглашенных из Западной Европы шедевров Вермера Делфтского и Тициана вывели выставку на недосягаемый для обычного московского контекста уровень. Хороши были и проекты в Музее личных коллекций, и масштабная, уникальная по составу экспозиция скандинавского искусства "Страна живительной прохлады". Символично, что лидер прошлого сезона открывает первым сезон нынешний. "Ученая прихоть князя Юсупова" - новый грандиозный проект ГМИИ, сплотивший вокруг себя несколько крупных музеев мира.

К несчастью, у проектов современного искусства экран ассоциативной памяти, стабильные границы интерпретации исчезают. В этом - третья причина того, что многочисленные события московской арт-хроники запомнились плохо. Актуальные проекты нередко обречены находиться в смысловом вакууме. Критерии их считывания, восприятия выбирает сам организатор - та или иная художественная тусовка. В галереях актуального искусства погоду делают адепты московского концептуализма. В ЦДХ, отчасти Академии художеств - поклонники левого МОСХа шестидесятых годов. В Московском доме фотографии - личные вкусы Ольги Свибловой. То, что широкий фон, континуальный подход к искусству XX века отсутствует, оставляет неприятное впечатление фрагментарности и необязательности той или иной выставки, программы. Кстати, внятный контекстуальный фон сегодняшнего дня определяет художественную ситуацию любой продвинутой европейской страны. В каждом крупном французском, итальянском, английском, немецком городе существует, например, музей современного искусства, коллекция которого тщательно подобрана, а экспозиционное пространство отвечает самым последним критериям. В частности, в Ницце музей современного искусства организован по принципу многоуровневой спирали галереи Гуггенхайма в Нью-Йорке. В коллекции собраны не только члены союза художников Лазурного Берега, а мастера, символизирующие различные направления мирового искусства последних десятилетий ХХ века: Ив Кляйн, Жан Тангли, Рой Лихтенштайн, Клас Олденбург, Роберт Раушенберг, Джеймс Розенквист, Энди Уорхол, Том Вессельман. И этот уровень презентации искусства ХХ века считается для Франции средним.

Отрадно хотя бы то, что у Московского музея современного искусства на Петровке (как, впрочем, и у Центра современного искусства) имеются готовые примеры создания неплохого собственного имиджа. Остается надеяться, что новый сезон для актуального искусства России станет более успешным.

ПАЛИТРА

• Панорама без рамы
  Итоги выставочного сезона в Москве
• Из чиновников - в звезды
  "Вибрации души" французского художника Габриеля Юона Эргина