ЕВГЕНИЙ СИДОРОВ, постоянный представитель России при ЮНЕСКО: "Культура - штука консервативная"

Беседу вела Наталья ОРЛОВА
Париж
Фото Н. САМОЙЛОВА

Е.Сидоров

    

- Евгений Юрьевич, вы стали министром культуры в те годы, когда сама необходимость Министерства культуры ставилась под сомнение. Как вы полагаете сегодня, какова должна быть роль Министерства культуры в современной России?

- Министерство существует прежде всего для того, чтобы активно участвовать в формировании государственной политики в области культуры, в организации помощи регионам в проведении этой политики. Но ни в коем случае не для регламентирования существующей культуры - этим должны заниматься общественные организации, гражданское общество, творцы и непосредственно зрители. А государство должно защищать культуру законодательно, решать международные проблемы в области культуры, поддерживать самым решительным образом все, что касается культуры и детства, отрочества, юности. Добиваться социального обеспечения уже немолодых деятелей культуры высокого класса. И что не менее важно, внимательно следить за образованием в творческих вузах, которое не может быть тульским или московским, а должно быть общероссийским. Вот примерно цели и задачи Министерства культуры. И я думаю, что министр М.Швыдкой вполне разделяет многие из этих взглядов.

И выставочную деятельность наших музеев стоит внимательно отслеживать, особенно зарубежную. Министерство культуры должно строго определять договорные условия и не допускать ситуации, когда за экспозиции вещей высочайшего качества получаем гроши и с нами по-настоящему не считаются. Оно должно следить и за тем, чтобы, например, под маркой Большого театра не выезжал русский балет неизвестного происхождения. Сейчас единственная страна, которая не пускает на гастроли без рекомендации Министерства культуры, - Япония. Как ни странно, японцы по-прежнему верят только этому государственному органу. И они ни одного человека не впустят, ни одной визы не поставят, пока не убедятся, что этот человек получил добро от нашего Министерства культуры.

    

- Кстати, нравятся ли вам выступления российских коллективов в Париже, каковы ваши впечатления?

- При соответствующей организации это очень полезная и хорошая вещь. Но мы еще не умеем хорошо работать. Чтобы завоевать Париж, надо завоевать прежде всего прессу и ТВ, "Фигаро" четыре раза должна напечатать целую страницу текста, просто текста, даже без картинки, о том, что приехал такой-то коллектив или музыкант из России. Необходимо расклеить множество афиш. Тщательно подойти к выбору зала; например, разве можно в "Одеоне" играть симфоническую музыку? Но мы только начинаем, поэтому стоит поощрять любую хорошую инициативу.

    

- Как вам отсюда, из парижского кабинета штаб-квартиры ЮНЕСКО, видятся нынешние проблемы российской культуры?

- По-прежнему многое упирается в бюджетное финансирование. Необходимо фиксированно не менее двух процентов от бюджета определить как средства, идущие на культуру. Творческие союзы следует освободить от налогов - вообще. Они должны сами себя содержать, а не просить денег у государства. Это все шаги к нормальному гражданскому обществу. Надо освободиться от мысли, что государство должно кормить, к примеру, писателей. В реальной же действительности Закон о бюджете за период реформ ни разу не был выполнен, и на культуру не выделялось даже тех жалких крох, которые были там установлены.

    

- Тем важнее становится практика привлечения внебюджетных средств, роль меценатов и спонсоров в тех или иных проектах.

- Надеяться только на бюджетные средства и при этом мечтать о развитии российской культуры было бы просто нелепо. Будущее российской культуры - в сочетании государственной поддержки и внебюджетного финансирования. Для этого необходимы законы о благотворительной и спонсорской деятельности, но у нас их пока нет, хотя эти проблемы давно уже ставятся перед Думой. Без государственной поддержки ни меценатство, ни спонсорство не получат настоящего развития. Необходимы льготы. На то, чтобы продать нефть, газ или что-то еще, льготы устанавливаются сразу, а поддержка меценатства до сих пор не очевидна. Мы часто представляем себе взаимоотношения спонсора, мецената и того, кому адресована помощь, упрощенно: приходит добрый дядя, который раскрывает перед нами некий мешок, а из мешка посыпалось... А мы ему за это его имя тиснем на афише. Все значительно сложнее.

    

- Известна ли вам модель конкретного взаимодействия, скажем, музея и меценатов, которую можно было бы порекомендовать? Я, например, беседовала с г-ном Пиотровским, директором Эрмитажа, и мне очень понравилась история взаимодействия с голландцами, программа помощи музею, проекты творческого сотрудничества с зарубежными музеями, меценатами.

- Извините, у истоков проекта с Голландией стоял ваш покорный слуга. Я был в 1992 году у Генерального директора ЮНЕСКО Федерико Майора и тогда как раз предложил "эрмитажный проект". Потом М.Пиотровский, назначенный мною директором музея, подписал соглашение. Голландцы моментально откликнулись. Они начали реставрировать картины голландских живописцев из коллекции Эрмитажа.

В принципе меценат - это не спонсор. Меценат был прекрасным человеком (кстати, он этруск, а не грек, как принято считать). Он навсегда остался в памяти потомков прежде всего потому, что отдавал не ради почета и выгоды. Ему нравилось дарить, потому что испытывал "эгоистическую радость дарящего" - так я назвал бы это чувство.

Люди с коммерческой жилкой помогали в России тоже не ради славы, а ради удовлетворения собственной потребности делать добро. Самым большим меценатом было, конечно, купечество, не случайно купцы строили храмы, потому что в этом находили выход из состояния застоя, серости. А также из чувства покаяния: отмаливали грехи. Многие купцы, вышедшие из крестьянской среды, были образованными людьми.

    

- Являются ли современные меценаты, на ваш взгляд, продолжателями традиций прежних поколений?

- И Третьяков, и Мамонтов, и Бахрушин были воспитаны на уважении к великой русской культуре. На генетическом уровне они наследовали традициям соответствующего отношения к жизни, определенное мировоззрение. В результате октябрьских событий 1917 года этот генетический фонд постепенно разрушался. Большинство новых меценатов не обладают теми внутренними качествами, которые были свойственны Третьякову, Мамонтову, Морозову и другим великим деятелям отечественного меценатства.

    

- Сегодня банкиры начинают говорить о программах финансирования, в том числе на международном уровне, в которых их интерес тоже должен быть предусмотрен...

- Банкиров нужно приглашать для того, чтобы сказать: нам надо провести фестиваль. Вот смета. Мы вас любим. Ваше имя будет набрано крупными буквами. Большую роль в сохранении культуры могут сыграть местные меценаты - оплатить, например, аренду концертного зала или даже построить его. Ведь Россия - это провинция. Как только "поднимутся" местная интеллигенция, средний класс, банки, коммерческие структуры, производство, как только каждая территория почувствует свою особенную индивидуальность, творческую ментальность, только тогда начнется настоящее возрождение России. И меценаты настоящие появятся. Вот Пермь, например. Я этот город хорошо знаю. Пермь построена на купеческие деньги. Замечательный Пермский театр оперы и балета создан усилиями купцов-меценатов.

    

- Еще когда вы занимали пост министра, был утвержден список культурных объектов со статусом "национальное достояние". Понятно, что их должно содержать государство. Большой театр, например. Но наверное, надо искать способы и для привлечения внебюджетного финансирования.

- Очень важен вопрос о создании международного попечительского совета по сбору средств в пользу Большого театра. Но основную сумму все-таки должно выделить наше правительство. Необходима поддержка Президента, Правительства Москвы, причем это должно быть выражено в серьезных, обязывающих документах. Федеральная программа сохранения и развития российской культуры предусматривает такие средства. Только в этом случае мы можем обратиться к мировой общественности с просьбой о финансовой поддержке театра. И это самая обычная практика. Площадь Сеньории во Флоренции тоже, между прочим, является объектом международного внимания. Венецию, Пизанскую башню спасает весь мир.

Границы, особенно культурные, сейчас открыты. Российские культурные ценности надо экспортировать, показывать всему миру.

Мне кажется, необходима переориентация культурной политики нашего государства. Нельзя представлять, что базис первичен, а надстройка вторична. Это и есть глубокий идеализм. Все-таки сознание определяет бытие, а не наоборот. А мы часто по-прежнему думаем так, как нас учили в школе. Мы и экономику поэтому не можем поднять. Знаете, что я говорил Чубайсу: "Давайте так, Анатолий Борисович, вы наладьте что-нибудь в своей области, покажите нам, как надо поднимать экономику в рыночных условиях, как надо приватизировать госсобственность, а мы подождем немного, потому что культура - вещь наиболее консервативная". Культура - это основа, почва, она не может все время подвергаться рыхлению без всходов.

    

- Верите ли вы в равноправное партнерство бизнеса и культуры?

- Конечно, можно привлечь и деятелей культуры, и банкиров, и государственную власть. Дело в том, что у нас ситуация сравнительно новая. Раньше были частные пожертвования, были коллекционеры. Известен художник, который собрал в Париже большую коллекцию, не так давно состоялась выставка, там не было ни одного сантиметра свободной площади. А потом он все подарил нашему государству. Так же поступал Костаки. Но это исключительные случаи. К сожалению, в России по-прежнему, несмотря на демократизацию всех сфер жизни, государство не отпускает культуру "на свободу". Ведь именно культура плодотворно влияет на политику и экономику. Чего не скажешь о государстве, где чиновники высокого ранга "ставят телегу впереди лошади", то есть считают, что если мы сейчас поднимем экономику (а "так" мы ее никогда не поднимем), то потом появятся деньги на культуру. Но некультурный человек никогда не создаст гражданское общество. Никогда не создаст демократическое государство.

    

- Изменилась ли, на ваш взгляд, роль ЮНЕСКО за последние годы и что вы собираетесь осуществить на посту посла РФ в ЮНЕСКО в ближайшее время?

- ЮНЕСКО переживает, как мне кажется, период переосмысления своей роли в мире. Мир очень изменился. А ЮНЕСКО, как и любое международное сообщество, достаточно инертный организм, который порой входит в противоречие с развивающейся действительностью, новыми реалиями. Мне кажется, что роль ЮНЕСКО у нас - во внедрении новых технологий, новых культурных проектов, новых интеллектуальных ресурсов. Необходимо связать эту организацию не с бюрократией от культуры, а непосредственно с людьми, творящими культуру. У ЮНЕСКО нет больших денег, но есть прекрасная возможность распространять в мире лучший опыт в области образования, культуры и науки. И есть крупные проекты, которые ЮНЕСКО осуществляет с привлечением как раз меценатских и других внебюджетных средств. Например, очень перспективен международный проект "На пути к культуре мира". Россия по инициативе национальной комиссии при ЮНЕСКО осуществляла его как пилотный в 2000 году. Таким образом, ЮНЕСКО помогает правительствам и неправительственным организациям внедрять все лучшее, что есть в гуманитарной области, а моя цель как посла - способствовать связи России и ЮНЕСКО. И второе - с помощью ЮНЕСКО помогать демонстрации лучшего, что есть в нашей культуре, науке, образовании, всему миру. Ведь здесь у нас 188 государств-членов.

КРАСКИ МИРА

• ЕВГЕНИЙ СИДОРОВ, постоянный представитель России при ЮНЕСКО: "Культура - штука консервативная"
• Белиссима-2001
  Моника Белуччи призывает мужчин фантазировать на сексуальные темы
• Взрыв жанра
  Что такое манеле сегодня?

ВСЕ ОБО ВСЕМ

• Австрийские трубачи тоже любят Балтику
• Анвар Садат 20 лет спустя
• "Каллас навсегда"... в Румынии
• Дети с разбитыми сердцами

ПЕРСОНАЛИИ

• ПЕРСОНАЛИИ