Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 33 (7144) 3 - 9 сентября 1998г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Краски мираБоннская биеннале'98: Европа в ожидании ГодоАлександра ТУРГАН Маленький и, казалось бы, совсем не приспособленный к масштабным проектам Бонн уже который год вмещает в дни фестиваля "Современной пьесы" театральные коллективы со всех концов Европы. Боннская биеннале - это, безусловно, крупнейший в мире фестиваль современной драматургии. К сожалению, он пока не так известен, как другие театральные праздники, но, думается, все дело в его молодости. К нему пока приглядываются. С этого года фестиваль, возникший как частная инициатива, опекает государство, что пришлось весьма кстати. Осуществлять широкомасштабные культурные проекты с каждым годом становится все сложнее и сложнее даже благополучной Германии. Восемь лет назад Танкреду Дорсту - писателю и драматургу - и Манфреду Байльхарцу - теперешнему интенданту Боннской оперы - пришла в голову идея создать некий авторский фестиваль, способный отражать настроения быстро меняющегося лика Европы на исходе второго тысячелетия. И театр, как чуткий инструмент, мгновенно впитывающий все новые идеи и процессы в обществе, идеально подходил для этой затеи. Из частной инициативы двух театральных "фанатов" родился солидный театральный смотр, вызывающий все больший интерес не только искусствоведов всего мира, но и публики, до отказа забивающей залы в дни Боннской биеннале. Попасть на спектакли иной раз проблематично даже для прессы. То, что именно сама пьеса - королева фестиваля, и хорошо, и плохо. Ибо только успешная режиссура и актерская игра превращают драматургические проекты в победы или поражения. Театр жив - только "сегодня" и только "сейчас". Поэтому каким бы революционным он ни был по сути, все компоненты сценического экспериментаторства требуют профессиональной оснащенности. Зачастую новое и неожиданное не всегда находит адекватное сценическое воплощение, и тогда авторские идеи так и остаются идеями. Поэтому, заглядывая в театральное зеркало Европы, которое Боннская биеннале представила на суд зрителя летом 1998-го, мы увидим в нем и отражение мыслей и идей, тревожащих общество. И поиски нового театрального языка и непривычных приемов, способных выразить современную драму. Поэтому многие авторы сами берутся ставить спектакли, а режиссеры становятся авторами и даже исполнителями своих проектов. Постоянный гость биеннале российский драматург Виктор Славкин так оценивает это: - Мне хотелось бы особо отметить мастерство и изобретательность устроителей биеннале, представивших панораму современного театра. Из этого разнообразия и создается фестивальная музыка. Конечно, в основе любого сценического действия лежит сама пьеса, ее новизна, но мы можем анализировать здесь только готовый продукт - сам спектакль или путь к нему. Не все пьесы, представленные на фестивале, можно назвать в традиционном смысле пьесами. Это некий сплав элементов, создающих абсолютно непривычными средствами поле современной драмы. Скажем, "Есть ли жизнь на Марсе" Петра Мамонова. Это спектакль личности, перед нами человек-оркестр. Все, что Мамонов, "сценический зверь", как прозвали его немецкие газеты, пропускает через себя, и является пьесой. На наших глазах создается конфликт личности автора с текстом Чехова и с современностью. Это драматургическая музыка. Даже песни, к сожалению, лишенные перевода, сумели пронзить и ранить зрительный зал. Мамонов - это инструмент. И этот инструмент идеально пропускает через себя некий текст, некую культуру, некую мифологию. Во время действия вы становитесь соучастником драматического произведения, которое рождает на ваших глазах Мамонов. Обычно сдержанный и дипломатичный в оценках Манфред Байльхарц не скрывал своего восхищения работой Мамонова: - Я считаю, что это выдающийся экспрессивный художник. С помощью музыки и слова он создает совершенно своеобразное произведение. Мамонов был участником еще первой Биеннале- 92, и новая встреча с ним в этом году поразила не только меня, но и многих участников и зрителей из-за рубежа. Представители разных поколений стали его страстными поклонниками. Об этом говорили все участники дискуссий, которые мы проводим после каждого спектакля. Надо сказать, что дискуссий и споров было много во время фестиваля. Начинающие авторы, считая свое видение мира более точным и современным, требовали уступить дорогу молодым для участия в следующей биеннале. Согласиться с этим старшие коллеги не могли и отстаивали темы и идеалы своего поколения. А на одном из диспутов Биляна Зрблянович, автор "Белградской трилогии" о жизни молодых сербов- эмигрантов, спасающихся бегством от жестокости войны, просто вынесла смертный приговор поколению, развязавшему югославскую бойню. Но сам принцип фестиваля таков, что на нем не выставляют оценок, на нем нет победителей и побежденных, на нем мирно сосуществуют и каноническая традиционная пьеса, как, например, "Баловни судьбы" Елены Поповой, представленная Русским академическим театром из Белоруссии. И абсолютно авангардный спектакль итальянского "Театра Вальдока" "Во львах и волках", в котором порушены все драматургические каноны и где действием становится сумасшедшая эмоция. Его режиссер Чезаре Ронкони намеренно сокрушил все женственное в актрисах, запахнув их обнаженные тела в замызганные шинели. Созданные им марионетки прекрасно обучены языку поножовщины. Спектакль о пресыщенности молодых заканчивается человеческим криком: "Больше не могу!" Автор - Марианджела Гуальтиери талантливо обыграла своеобразную пластику и голоса актрис "Театра Вальдока" из города Чезена, специально "на них" написав эту пьесу. В этом году впервые была предпринята попытка заглянуть за горизонты Старого Света. Устроители биеннале пошли на эстетическое нарушение границ, привезя на фестиваль "Поэму о дерьме" Жан-Мишеля Брюэра и Мустафы Ндоя. Жуткие социальные проблемы Сенегала буквально обрушиваются на зал. Участники спектакля - уличные чернокожие подростки, существуя в натуралистической, невероятно брутальной эстетике, в буквальном смысле "достают" искушенных во многом европейцев. Многие рецензенты газет были настолько шокированы радикализмом спектакля, что позволили себе поставить вопрос: а является ли увиденная жестокая публицистика произведением искусства? Сам же Жан-Мишель Брюэр считает, что его пьеса не имеет ничего общего с нормальным театральным спектаклем. Видимо, поэтому одна из газет написала о том, что это вообще не театр, а жестокая конфронтация, которую не способен выдержать зритель, покидающий зал. Так же покидали поле битвы зрители и на спектакле под названием "Защитите меня от моих желаний" мадридского театра "Карнисерия". Но это входило в намерения Родриго Гарсия, создавшего некий мерзостный сплав из тем Паоло Пазолини и Марко Ферерри, в котором обывательское свинство и пошлость жизни должны были вызывать активный протест зала. Наряду с жестоким театром фестиваль представил и искрометную и изобретательную постановку Кристофера Марталера "Парижская жизнь" - своеобразный парафраз и пародию на оперетту Жака Оффенбаха. Московскому зрителю этот режиссер знаком по спектаклю "Три сестры", сыгранному берлинским театром "Фольксбюне" на Фестивале имени Чехова. "Парижская жизнь" осуществлена берлинским театром совместно с известнейшим ансамблем современной музыки "Венский Клангфорум". В свое время Оффенбах, Майльхак и Халеви создали утопический, но прелестный жанр, отражающий Париж конца XIX века. Марталер же в конце XX века создает вместе с Сильвен Камберлинг и художником Анной Фиброк свою мечту о Париже по-берлински. Спектакль Марталера поражает всевозможными трюками и удивительной пластикой, но ему, к сожалению, временами не хватает вкуса, чтобы встать вровень с королями оперетты. Каждые два года устроители фестиваля раскладывают перед боннским зрителем театральный пасьянс. Но 40 спектаклей за десять дней не способен осилить никто - многие представления идут одновременно. Создавая некое зеркало новой Европы, устроители фестиваля не вольны только в одном: замедлить ленту времени и развернуть ее таким образом, чтобы каждый зритель фестиваля насладился всем букетом привезенных спектаклей. И поэтому у каждого зрителя биеннале сложился, естественно, свой собственный пасьянс и свои представления об увиденном. Но осколки этого громадного зеркала довольно точно отражают авторские позиции и театральные процессы, происходящие в Европе. Боннская биеннале намеренно представляет не лучшие инсценировки европейского театра, не хиты сезона. Ее цель - показать новую драматургию и открыть ей дорогу на сцену. А самое главное, что на десять летних дней устроителям фестиваля всегда удается объединить и примирить обширное пространство Европы, подчас наполненное ужасами и раздираемое противоречиями уходящего века. Также в рубрике:
|