Главная | Форум | Партнеры  |
|
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 29 (7336) 18 - 24 июля 2002г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ПалитраЖизнь в удовольствиеПрогулка в ГМИИ "Среди красавиц и цветов" Павел КИНИН
Прошло не так много времени с момента произнесения знаменитого пророчества - и вот мы действительно дружно "обернулись" на Восток. Мы тоннами скупаем книги Мураками и Мисимы, уснащаем свои интерьеры японскими светильниками, циновками и керамикой, едим в "фаст-фудах" суши, часами осаждаем еще недавно безлюдный японский садик Центрального ботанического сада, сверяем свою жизнь с "Книгой перемен" и гороскопами и пребываем в полной уверенности, что мы что-то понимаем в многовековом японском искусстве. Даже выставка иллюстрированной японской книги XVIII - XIX веков, открывшаяся в ГМИИ им. А.С.Пушкина, традиционно считавшемся музеем западного искусства, оказалась воспринята на гребне этой волны. Названная именем одной из гравюр знаменитого Хокусая "Среди красавиц и цветов", она оказалась, с позиции зрительского восприятия, абсолютно адекватной своему названию. Небольшой 30-й зал, расположенный внизу за монументальным Греческим, вплоть до начала октября превратился в благоухающее царство утонченных бледноликих красавиц с высокими прическами, благосклонно взирающих с гравюр на чудесный маленький японский садик со струящимся по камням ручейком и источающими томный аромат экзотических цветов. И сама выставка, и садик, созданный студией ландшафтного дизайна СОГЭЦУ в центре экспозиционного пространства, обворожительно красивы. Названия иллюстрированных трактатов "Книга лояльности", "Полное иллюстрированное издание о дамских манерах и обыкновениях", "Книга о падающих звездах, изящных и вульгарных" кажутся занятными, а сами гравюры, в результате многолетней кропотливой музейной работы представленные на выставке и в сопровождающем ее каталоге, поражают мощью дальневосточного влияния на мировое искусство эпохи модерна, да и всего последующего времени. И то и другое захватывает и впечатляет. Но ни то ни другое практически ничего не говорит европейскому обывательскому взгляду о сущности японской укил-э, то есть изображения "быстротекущего мира", как, собственно, и называется представленная на выставке техника гравюры.
Между тем гравировальное искусство к моменту перехода от позднего Средневековья к новому времени стало самым значительным явлением японского искусства, своего рода итогом многовекового пути развития дальневосточной культуры, вобравшим в себя и постепенное изменение картины мира, и новейшие технические достижения. Время развития искусства гравюры охватывает около двух столетий. Это так называемый период Эдо (1603 - 1868) - время политической изоляции Японии от внешнего мира, консервации феодальных норм государственного устройства, строгой регламентации социальных отношений и одновременного экономического подъема городов. Одной из форм культуры нового нарождающегося городского населения и стала книжная ксилография - гравюра на дереве. И хотя техника печати с деревянных досок была известна в Японии еще с VIII века и широко применялась для распространения буддистских текстов, теперь она обрела сугубо светский облик и получила название "укил-э". В прошлом это слово означало мирскую жизнь (в отличие от монашеской), но с XVII века стало связываться с жизнью горожан, причем не просто с жизнью, а с жизнью проживаемой с удовольствием от каждого ее мгновения. Для лишенных социальных привилегий представителей "третьего сословия" такое удовольствие было связано с посещением городских кварталов развлечений, чисто плотскими радостями и площадными зрелищами. Именно им и были адресованы многочисленные пособия по рисованию, поэтические сборники, сатирические книги, а также книги о героях и буддистские трактаты, украшенные гравированными картинами. Художественные принципы гравюры формировались на основе приемов, характерных для жанровой живописи и иллюстраций к бытописательным повестям. Монохромной с преобладанием линейного рисунка, выделением силуэта фигуры и декоративных особенностей костюма или облика животных, укил-э и вошла в появившиеся печатные издания. Постепенно совершенствовалась техника иллюстрации, росло число оттисков, появилась цветная печать, и тонкий колорит стал одним из признаков мастерства. Гравюре посвятили свое творчество крупнейшие японские художники конца XVIII - XIX веков: Утамаро, Хокусай, Хиросигэ, Еситоси и другие, собрание произведений которых в Пушкинском музее оказалось, по отзывам специалистов, крупнейшим в Европе. Основная заслуга в его формировании принадлежала Сергею Николаевичу Китаеву - морскому офицеру, страстно увлеченному японским искусством и покупавшему во время дальневосточных рейдов русских кораблей на рубеже XIX - XX веков все попадавшиеся ему раритеты. Преклоняясь перед мастерством Кацусика Хокусая, Китаев не только посетил его могилу, но собрал почти четвертую часть его книжной графики. Уезжая в 1916 году с семьей на лечение в Европу, коллекционер передал свои сокровища на временное хранение в Румянцевский музей. Забрать их ему уже не было суждено. И после раздела фондов расформированного в 1924 году Румянцевского музея великолепная коллекция японской графики пополнила собрание музея на Волхонке. Сегодня перед нами лишь ее малая часть - отстраненно самодостаточная для создания художественного образа и абсолютно неотделимая от других форм жизни японского искусства: каллиграфии, живописи, архитектуры, икебаны, чайной церемонии. Ведь для японцев художественное произведение всегда было включено в контекст повседневного бытия, которое само по себе построено по канонам высочайшего искусства. Также в рубрике:
|