ЧУЛПАН ХАМАТОВА: "Артист - не гипсовая кукла"

Беседу вела Лидия НОВИКОВА
Фото И. КАЛЕДИНОЙ

Имя Чулпан на татарском языке означает - Венера. Родители, разумеется, сильно рисковали, назвав так свою дочь, но природа их не подвела.

    

- Чулпан, я открыла вас для себя в фильме "Страна глухих". Что для вас образ Риты? Или эта работа - дела давно минувших дней?

- В кино нет такой возможности, как в театре, долго общаться с персонажем, смотреть, как он развивается, менять отношение к нему. Промелькнули два месяца съемок, и дальше персонаж живет отдельно от меня. Иногда, правда, что-то происходит в подкорке, и "вылезает" какая-то сцена из фильма. Она начинает мучить, думаешь, как этот кусок можно было бы сыграть по-иному.

Кино, к сожалению, - искусство, для меня еще непонятное. Кидаюсь туда в надежде на интуицию и какие-то вещи неземные. Но не могу до конца почувствовать радость от актерской игры, а это для меня главное в профессии. К тому же в кино много зон, куда я не могу пройти, теряю контроль над персонажем, и он уже живет собственной жизнью. Как это происходит порой в театре, в счастливые минуты, когда градус спектакля таков, что сцена, атмосфера зрительного зала и ты сам - все сливается в нечто единое, и понимаешь, что все зависит уже не от тебя как актрисы, а от персонажа, который живет сейчас в тебе. И это самые волнующие моменты. Я даже не понимаю: это и есть импровизация, или возникает нечто такое, что выше профессиональных понятий? Это такой взлет! Взлет души! Ради этого, вероятно, и существует актерская профессия. В кино таких взлетов пока нет.

    

- А они возникают в спектакле "Дневник Анны Франк", который вы играете в Российском Молодежном театре?

- Да. Но все это во власти таких мудрых сил, что я даже не смею ничего анализировать. Удивительно, но я тоскую по этому спектаклю, как по любимому человеку. Из профессионального эгоизма, а быть может, и из желания получать радость от своей работы, подготовка к нему у меня начинается за несколько дней. Я испытываю ощущение счастья от того, что вот-вот буду играть в нем. Поначалу пьеса мне не понравилась. Было сложное притирание к ней. Я долго знакомилась с Анной Франк. Клубок чувств, бушевавших в этой девочке, притягивал меня. Читала книги, еще даже не вышедшие в России, о том, как еврейские семьи прятались во время войны на чердаке в Амстердаме. Дневник Анны - поразительное свидетельство душевного и телесного созревания человека. Ко всему, что я узнала о ее жизни, прибавилась, конечно, и моя фантазия. Эта роль стала моей дипломной работой. Позже Алексей Владимирович Бородин перенес спектакль в свой театр.

В Анне Франк бурно кипит внутренняя жизнь, она самодостаточный человек и гораздо мобильнее и отзывчивее меня. Может быть, время такое, ситуация в стране или мой возраст, который прибавляется с каждым годом, тому виной, но я вдруг стала ощущать, что как человек и как актриса не способна вовремя разбудить свою нервную систему, чтобы она могла откликнуться на беду. Недавно со мной произошел случай, ужаснувший меня. Я ехала в машине, увидела лежащего на улице раздетого человека и поймала себя на мысли, что нахожу тысячи объяснений, чтобы проехать мимо. И сначала проехала. Потом совесть заговорила, я поняла, что бацилла равнодушия во мне уже сидит, и вернулась. Позвонила в милицию - нет ответа. Потом пыталась вызвать "скорую помощь", но никому дела не было до человека, валявшегося на улице. Я сказала себе, что могу умыть руки, сделала все, что могла. Соблазн уехать был велик... К счастью, нашла гаишника и довела это дело до конца. Угнетает то, что есть многое, мимо чего я пролетаю, даже не заметив. Понимаю, что нельзя проходить мимо беды другого.

    

- Значит, таков нравственный закон внутри вас. Простите, а сколько вам лет?

- Двадцать пять.

    

- Вы уже многое успели. Когда же первый раз вышли на сцену?

- Еще на втором курсе РАТИ. Помощница Сергея Проханова искала девушку для спектакля "Фанта-Инфанта" в Театре Луны. Нужна была актриса, умеющая хорошо танцевать и делать акробатические этюды. Выбрали меня.

    

- Когда состоялся ваш кинодебют?

- Я была на третьем курсе. Вадим Абдрашитов дал мне роль Кати в фильме "Время танцора". Сделав эту работу, поняла, что такое доверие режиссера и самоуважение. Дело все в том, что институт, а у меня о нем самые нежные воспоминания, убивает личность. Я говорю не о педагогах, мы учились у прекрасных мастеров, а о системе обучения. Она нивелирует твои собственные краски, дает много-много стандартных ходов. И ты понимаешь, что твой голос не так уж и слышен в потоке коллективного производства. А Вадим Юсупович сделал все, чтобы зазвучал мой собственный голос, при этом голос моего партнера имел такую же мощную силу, как и мой, как, впрочем, и всех актеров группы. Мастер оказал мне, студентке, такое доверие, что поначалу надо мной словно бы раскрылся парашют, а потом выросли и крылья. Возможно, если бы не Абдрашитов, я вообще ушла бы из профессии. Но в работе с ним я вдохнула аромат свободы, возникло чувство уверенности, поняла, что артист - тоже художник, а не просто гипсовая кукла.

    

- С детства мечтали о сцене?

- Совсем нет. Но все сделала мама. Совершенно сознательно, с самого нежного возраста она читала мне безумное количество книг. Сначала сказки, а потом и серьезную литературу. Самые разные герои жили в этих книгах, они волновали меня.

    

- Мама хотела стать актрисой?

- Она не говорит об этом до сих пор. Но была бы замечательной актрисой. У мамы необыкновенно выразительное лицо и очень чувствительная душа. Но она, как и папа, инженер. А росла я в любви. С годами сама зачитывалась книгами, причем до такой степени, что не слышала ничего вокруг. Потом начала стремительно взрослеть, жить реальностью. Ходила в математическую школу, где учились все мои родственники. Мы устраивали с друзьями домашние спектакли. Один из них - "Белые ночи" Достоевского, где я играла Мечтателя. Но о театральном институте и не мечтала. Училась в Казанском финансовом институте. Мне там стало вдруг безумно скучно. Как-то шла по институтскому коридору и отчетливо услышала свой внутренний голос: "Если ты еще хотя бы год будешь ходить по этим серым коридорам - пропадешь". Я поступила в Казанское театральное училище. У меня был прекрасный педагог по сценическому мастерству актриса Юнона Карева. Она посоветовала мне ехать в Москву, к Алексею Бородину. И я поступила в РАТИ. А с Юноной Каревой нас до сих пор связывают невидимые нити. Я благодарна судьбе, что она меня так заботливо ведет, дарит встречи с прекрасными людьми. Когда у меня появляются новые друзья, я буквально захлебываюсь от счастья и думаю: за что мне все это посылается?

    

- Вас ни разу не предавали?

- Предавали. Но это проблема не моя, а тех, кто это делал.

    

- Однако вы сами изменили Петеру Штайну и не стали работать в его постановке "Гамлета", где он вам предлагал роль Офелии. Что же случилось?

- Тогда я снималась в "Лунном папе" у Бахтиера Худойназарова в Таджикистане. Работа планировалась на три месяца. И я с радостью готовилась к встрече со Штайном. Однако съемки растянулись на год, и если бы я бросила группу, то подвела бы всех, а фильм не сложился бы.

    

- Удовлетворены работой?

- Съемки в Таджикистане были физически очень трудными. Я сильно уставала. Но там возникла удивительная человеческая связка, объединившая много родственных душ. Было интересно сыграть абсолютно бесшлаковое существо, которое совершенно не может жить на этой земле. И моя Мамлакат покидает ее. Правда, сначала я свою героиню не принимала. Периоды притирки к роли необязательно начинаются с самого начала. В середине работы над спектаклем "Три товарища" в "Современнике" я даже собиралась уходить из театра. Чувствовала, что у меня ничего не получается. Да почти в каждой роли у меня в душе возникает состояние ловушки. Хотя бывают и такие, которые попадают сразу в сердце, и ничего делать не надо - как, например, в фильме "Время танцора". С Катей не нужно было разговаривать на "вы", мы сразу стали на "ты". А бывает - ходишь, топчешься вокруг да около, а роль не пускает в себя.

    

- Пускает ли чеховская Ирина, которую вы репетируете сейчас с Галиной Волчек?

- В Ирине есть загадка, которую никак не могу разгадать. У меня идут чудовищные споры с Чеховым. Начинается паника, кажется, что образ уходит от меня все дальше и дальше. Я хочу идти каждый вечер на работу не с настроением: "Ах, Боже мой, как мне все надоело". А с ощущением азарта.

    

- На каких театральных сценах вы еще играете в этом сезоне?

- Леонид Трушкин ввел меня в два своих спектакля: "Поза эмигранта" и "Чествование". Играю еще в одной антрепризной постановке - романтической комедии Альберта Герни "Сильвия" в постановке Петра Штейна.

    

- Какие предложения в кино? У вас уже есть право выбора?

- Оно у меня было с самого начала. Я часто отказывалась и отказываюсь, поскольку по большей части предложения просто скучные.

    

- Что за картина "Англия", в которой вы играли?

- Немецкая. У меня там небольшая роль. Позже я снималась еще в одном немецком фильме - "Тувалу", - это название острова в океане. После картины "Лунный папа" у меня появились в Вене агенты - австрийская семейная пара. Они организовали мне работу в новом немецком проекте-трагикомедии "Коммерческий человек".

    

- Мы начали разговор со "Страны глухих", где вы играли вместе с Диной Корзун. Вы с ней друзья?

- Да, и большие. Муж Дины Луи - английский режиссер. Он собирается ставить в Москве спектакль "Новоченто" итальянца Алесандро Барикко. Ему нужен был эксцентричный актер, и он выбрал моего мужа Ивана Волкова. Ваня в этом году стал также и актером "Современника". Репетирует Андрея в "Трех сестрах".

КИНО

• ЧУЛПАН ХАМАТОВА: "Артист - не гипсовая кукла"
• Трамвайные люди
  "Истинные происшествия" Мурада Ибрагимбекова