Главная | Форум | Партнеры  |
|
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 42 (7401) 30 октября - 5 ноября 2003г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ПровинцияМеткий поцелуй феиСтавки сделаны: на нового зрителя нового искусства КУЛЬТУРНАЯ ЭВОЛЮЦИЯИраида ФЕДОРОВА
Удивительно! Вот то единственное слово, которое способно выразить экспрессию зала после премьеры балета "Поцелуй феи" на музыку Игоря Стравинского в Новосибирском оперном. Удивительно, что такое вообще произошло, - ведь для этого надо было "совпасть" слишком многим "звездам". Еще удивительнее, что публика отнеслась к этому явлению как к интересному, но не сверхъестественному. Привыкли в Новосибирске к хорошему? Неудивительно лишь одно: многотрудный, многолюдный и при этом на одном дыхании сделанный спектакль - авторский проект Аллы Сигаловой - родился в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета, переживающем пору не только реконструкции, но и второго рождения.
Неожиданный микст Те, кто надеялся увидеть традиционную постановку по известному сюжету андерсеновской "Ледяной девы" (известной у нас как "Снежная королева"), ошиблись.
У "изобретателя музыкальных блюд на мировой кухне", как Стравинского называли современники, "Поцелуй феи" - законченное цельное сочинение. Сигалова же, чтобы "накрыть на стол", берет начальный мотив Стравинского, но потом изменяет по-своему. Музыка в новом соединении звучит так: в первом акте - одна часть оригинального балета, написанного Стравинским в 1928 году, затем концерт для струнного оркестра (большой дуэт Феи и Юноши) и в финале первого акта - три номера из "Истории солдата". Дальше - антракт. Начало второго акта - вновь "Поцелуй феи", затем "Свадебка" целиком, создаваемая Стравинским с 1914-го по 1923 год, и, наконец, опять "Поцелуй феи" (большой заключительный дуэт). Такой своеобразный музыкальный микст. Композитор, подобно Пикассо, нарисовавшему когда-то его портрет, был изменчив. И каждым своим последующим периодом творчества опровергал предыдущий. Но, видимо, время осмысления и переосмысления всего наследия великого "музыкального хамелеона", как называли Стравинского, пришло. А также и классического балетного наследия. Нынче идеи не рождаются из ниоткуда, а берутся из "культурных слоев". И что тоже черта времени - символы изменяют свои значения, и даже сама Ледяная дева, идол, по сути, идет на поклон к смертному человеку, чего не бывало во времена Андерсена, придумавшего образ вечной покровительницы, использованный затем в своем балете Стравинским.
Красный ужас Да, это история любви. Но какая странная! Фея подняла младенца, оставшегося без матери, по сути, заменила ему мать, ведь без поцелуя, его согревшего, ребенок бы умер на снегу, а затем... через двадцать лет появляется и претендует на него всецело. Уже как женщина. Кто она? Любовница, Колдунья, Муза? Или символ неодолимой страсти, не разбирающей возраста и обстоятельств? Кто бы ни была, она (артистка новосибирского балета Елена Мараченкова) отбирает Юношу у неопытной и беззаботной невесты, которую точно танцует молодая прима новосибирской труппы Елена Лыткина (в одном из составов). Партию Юноши исполняет солист Латвийской национальной оперы Алексей Овечкин. (До этого он уже работал солистом Независимой труппы Сигаловой и участвовал в ее проектах "Уходящая натура" и "Желтое танго".) Движение Феи и Юноши друг к другу неотвратимо... Свадьба с другой - нелепое перед лицом настоящей любви ритуальное "жертвоприношение". Второе действие - сцена в багровых тонах. Красные костюмы, красный свет. И вовсе не оттого, что слово "красный" означает "прекрасный", как в старину. Именно его выпевают хор Вячеслава Подъельского, хормейстера-постановщика, и солисты оперы: Татьяна Ворожцова, Ольга Обухова, Фарит Хусаинов и Андрей Исаков - сопрано, меццо-сопрано, тенор и бас. Тут уже звучит "вмонтированная" в музыкальную конструкцию спектакля "Свадебка" Стравинского, берущая начало в литературных источниках сказочника Афанасьева и Киреевского. В своей книге "Диалоги" Игорь Стравинский писал по поводу своей "Свадебки": "Я читал, что в церквах южной Италии все еще можно увидеть изготовленные крестьянами фаллические символы у икон Косьмы и Дамиана (покровителей брака. - Прим. И. Ф. )". Вот откуда взялся воплощенный фаллос - распорядитель на свадьбе (танцует его Евгений Гращенко). Так что постановщики не своевольничали, оживив этот символ, который скачет по сцене, хитрый как черт. А и впрямь черт, ведь звучит в балете и задействованная Сигаловой "История солдата" Стравинского - "Сказка о беглом солдате и черте, читаемая, играемая..." Вот так - связка за связкой - и рождается новый смысл. Толкований его может быть много. Так много, сколько зрителей пришло на спектакль (за два премьерных дня - более трех тысяч человек). Но есть то, что не до конца осознает, возможно, даже сама автор проекта Алла Сигалова. Или не хочет "разжевывать" всем, чтобы не вульгаризировать. Не желает упрощать, чтобы не подменять словами музыкально-хореографические образы. Хотела она этого или нет, но высвечивает сквозь алую ткань уже ее "свадебки" ужас российской революции. Это - исторический, даже политический подтекст. У Сигаловой со товарищи получилась не просто "версия по мотивам" - Андерсена, Афанасьева, Чайковского, Стравинского, - удачная или неудачная. А вышла... хореографическая симфония о русской кровавой бане, которую Стравинский, как истинный художник, мог ощущать задолго до Переворота 17-го года. Тогда почему именно сейчас запросилась выплеснуться на публику эта идея? Трудно ответить... Но красиво получилось! Может, от этого и танцевать? Во всех смыслах.
Стиль - имитация Специально искать подтексты в таком сложном произведении, видимо, не стоит. Во всяком случае, сигаловские. Сама же она с почтением отнеслась к подтекстам Стравинского и обыграла их где только можно. Там, где этого требовала музыка, - шла за гением русской композиторской мысли. Где Стравинский цитирует Чайковского и делает это много и нарочито, трансформируя музыку своего кумира до неузнаваемости, - Сигалова применяет язык классического балета. Не пародируя, не утрируя, а своеобразно "объясняя" на нем то, что может быть понято только в старой системе ценностей. Вот почему, следуя за музыкальными заимствованиями из более раннего классика - Чайковского, - хореограф-постановщик цитирует движения Одиллии - Одетты из "Лебединого озера" или феи (тоже феи!) Карабос из "Спящей красавицы". Даже не цитирует, а имитирует. В остальном хореография Сигаловой - это не модерн и не компиляция стилей - это собственный почерк. И главное в нем - импульсивно-ломаная пластика, столь хорошо сочетающаяся с ритмическими изысками Стравинского.
Синтетические алмазы сияют не хуже настоящих Музыка, благодаря дирижеру-постановщику Теодору Курентзису - ученику великого И.А. Мусина, взрастившему таких гигантов, как Гергиев, Темирканов и Кац, - прозвучала в спектакле так, как она не звучит нигде. И дело даже не в том, что оркестр поразил нюансами, красотой звука и точностью. Необычна, временами гениально странна, временами донельзя своевольна музыкальная интерпретация Теодора Курентзиса, который, по словам сопостановщиков, очень много размышлял над сочинениями Стравинского. Тридцатилетний дирижер, стройный, высокий и пластичный - впору ему самому выйти в одной из балетных партий, - сумел свой взгляд и сложные чувства донести до публики. И убедить. Из синтеза старого и нового, музыки, танца и хорового пения рождается не только новая форма - она наполняется иным содержанием. Спектакль, что даже странно при таком обилии "первоисточников", получился цельным и самостоятельным произведением, - правда, неведомого жанра. Балет - это название, похоже, условное. Для традиционного балета ассоциативный ряд чересчур богат. Перенасыщен. В спектакле слишком много смысловых культурных уровней - на уровне сознания и подсознания. Практически все современное искусство - то, что заслуживает серьезного внимания, - берет истоки в артефактах прошлого. Сколько нужно знать! Сколько нужно прочесть! И главное, как надо уметь чувствовать, чтобы оценить постановки, подобные сигаловскому проекту "Поцелуй феи". Хотя, впрочем, слово "подобные" здесь неуместно. Такие произведения искусства - сплав ума, таланта, больших знаний и бурной фантазии автора и работающего в унисон коллектива - настоящие "именные" бриллианты. Замечательно, что эти драгоценности собраны Новосибирским театром оперы и балета в единую диадему. И уже ясно, что это не случайная удача заезжих миссионеров от искусства. В другой театр - с другими возможностями, традициями и планами - эти люди: художник по свету Дамир Исмагилов, художник по костюмам Андрей Шаров, художник-постановщик Валерий Левенталь, дирижер-постановщик Теодор Курентзис, да и сама Алла Сигалова - и не приехали бы. Мастера нашли свою сцену, а сцена нашла своих мастеров. Отдельный штрих - буклет, посвященный балету. Мини-энциклопедия постановки. Его составитель Татьяна Гиневич "перелопатила" груду литературы по истории музыки, провела не один час в беседах с Аллой Сигаловой и Теодором Курентзисом, чтобы в простой, ясной и визуально привлекательной форме подать основные моменты создания постановки: начиная даже не со Стравинского, а с Чайковского; не с истории собственного театра, а с легенды о Парижской опере и Иде Рубинштейн, которая заказала балет Стравинскому для своей труппы; не с перечисления званий сопостановщиков, а уважительного поименного и индивидуального рассказа о творческой биографии всех - музыкантов, хореографов, балетмейстеров, художников. Однако для кого, вернее, на кого поставлен "Поцелуй феи"? Кто будет ходить на спектакли, когда они станут частью текущего репертуара? Кто поймет и восхитится? Риск был велик. Но ставки сделаны. Достойно восхищения мужество руководства театра, его директора Бориса Мездрича, постановщиков, потративших такие силы и такие деньги на вещь роскошную, но для "высоколобых". А ведь были уже и недавно прецеденты в НГАТО и Б - выплески "высокого искусства" для избранных. "Риголетто", "Жизнь с идиотом" - спектакли шумные в прессе, яркие, но вряд ли массовые и кассовые. И все же... настоящее искусство должно опережать, а не угождать. На том Новосибирский оперный и стоит! "Поцелуй феи" мог появиться только здесь. В провинциальной России, в мощном, с традициями, театре. И сейчас. Когда с исторической и философской "колокольни" стало возможным постичь непостижимое еще даже в конце 90-х прошлого века. Балет родился вместе с новым искусством, которого вчера еще не было в помине. А значит, родился и новый зритель. Ведь одного без другого не бывает. Также в рубрике:
|