Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 11 (7370) 20 - 26 марта 2003г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
СобытиеОчень средние дуэтыГастроли Мариинки в Большом театре БАЛЕТВиолетта МАЙНИЕЦЕ
Своеобразная ситуация сложилась нынче в русском балете - на только что состоявшихся обменных гастролях "Большой и Мариинский 2003", организованных двумя ведущими театрами и ассоциацией "Золотая Маска", присутствовали спектакли исключительно зарубежных балетмейстеров (некий компромисс - мариинский 12-минутный "Средний дуэт" в постановке проживающего в Дании Алексея Ратманского). Их несомненным лидером оказался француз Ролан Пети: Большой повез в Питер "позднего" - "Пассакалью" и "Пиковую даму", а Мариинский в Москву, наоборот, "раннего" - хорошо известные "Кармен" и "Юношу и смерть", которые уже не один сезон значатся в афише театра. А в придачу - в дни петербургской премьеры почти всеми критиками обруганную "Манон" - английский шедевр сэра Кеннета Макмиллана на французские темы ХVIII века. Cразу оговорим основное - и английскую, и французскую хореографию русские артисты вообще танцуют на свой манер: видоизменяя ее характер, размывая форму, переставляя акценты, порой излишне педалируя игровые мизансцены. У нас свое представление о знаковых фигурах французской литературы трех веков - Манон, Кармен, Даме-смерти... Стиль - дело чрезвычайно тонкое, но даже на приблизительное его освоение репетиционного времени, как правило, просто нет. Да и сами иностранные постановщики, их ассистенты и помощники не очень-то склонны трудиться над своими шедеврами больше 6 - 8 недель (ничтожный срок!). Но вернемся к мариинским гастролям. Вместо обещанной "Золушки" Прокофьева - Ратманского, номинированной в этом году на "Золотую Маску", в столицу прибыла французская и английская классика ХХ века. Мало того, в привезенных балетах наспех менялись исполнительские составы (поклонники навзрыд оплакивали отсутствие Фаруха Рузиматова), а сами постановки еще в дни премьеры в Мариинском вызывали множество нареканий и навряд ли улучшились за прошедшие годы. Чем же "ранний" Пети отличается от "позднего"? Пожалуй, особенно ничем. Французскому классику присуще завидное постоянство как в сфере отбора выразительных средств, так и приемов драматургического построения балета. Легко узнаваем его творческий почерк что в юности, что в зрелые годы. К тому же его камерные по масштабам "Кармен" (ее скудный скарб перемещался по сцене Большого со скрипом, а задники порой застревали между небом и землей) и особенно "Юноша и смерть" с ополовиненными декорациями (изначально испарились стены мансарды и закрытая дверь, в которую по всем законам сартровской эстетики должен ломиться Юноша) смотрелись весьма неряшливо и убого, скромно теряясь в кромешной тьме. Подобный "гастрольный минимализм" внес свои коррективы в первоначальный замысел Пети - вовсе необязательно Юноше накладывать на себя руки, чтобы освободиться от власти убогого и презренного быта: гуляй себе хоть весь спектакль по крышам Парижа - они тут, рядом! Да и милый, нежно-чувственный белокурый герой Андриана Фадеева мало обременен экзистенциальными проблемами. Скорее он мается неудовлетворенностью интимного характера - хочу, хоть умри, пришедшую ко мне темпераментную зрелую даму (ее убедительно танцует Ирма Ниорадзе) или агрессивно-властную, броскую брюнетку (в другом составе - не менее эмоциональная Юлия Махалина). А после того, как она наиздевалась вволю и ушла, пора и в петлю! Хотя подобный "разворот" сюжета Жана Кокто про бедного художника и его метафизическую возлюбленную и окончательно увел от всего того, что было мило послевоенному поколению французских интеллектуалов, но зато такой "пассаж" придал спектаклю Мариинского театра ту несомненную живость и стихийность, которых не оказалось в откровенно эротичной "Кармен". Тому свои причины - и сиюминутные (не танцевал Рузиматов), и фундаментальные (в Мариинке, к сожалению, нет настоящего Хозе, кстати, как и кавалера де Грие). Нарочито темпераментной Кармен Дианы Вишневой на сей раз достался "любовник на миг" - с Андреем Меркурьевым она встретилась на спектакле впервые, со всеми выходящими из такого скоропалительного рандеву последствиями: неровности в дуэтах, отсутствие взаимопонимания, не говоря про более пламенные чувства. Меркурьев, по природе своей чувствующий современные ритмы и умело "пропускающий" их через свое тело (он очень импульсивен в "Среднем дуэте", убедителен его Принц в "Золушке"), в партии Хозе на двух спектаклях показался "однозначным": старательно выделывал все па, обнимал Кармен, когда "по штату" положено, по-детски неловко закалывал ее... "Кармен" - преимущественно дуэтный балет, и если в нем отсутствует достойный героини любовник-соперник, провисают все ударные сцены. В своем финальном поединке герои "бодались", будто два драчливых козленка... Это был далеко не лучший спектакль и у Дианы Вишневой - не то партнер "неудобный" и дуэты нестанцованны, не то пол оказался неожиданно скользким - балерина допускала технические промашки, несвойственные ее профессиональному, всегда до мельчайших деталей выверенному танцу. Вторая, ярко-рыжая мариинская Кармен (Наталья Сологуб) напоминала скорее куртизанку средней руки времен Наполеона III, каковых в изобилии увековечили французские импрессионисты... А вялая игра оркестра под управлением Густаво Плис-Стеренберга сладко убаюкивала и сцену, и зал. Приятный сон моего соседа-француза нарушили лишь знаменитые куплеты про "лямур", пропетые балетными бандитами с донельзя трогательным русским акцентом - услышав родные напевы, сосед тут же проснулся и принялся их мурлыкать с нескрываемым удовольствием. В Большом всегда найдется благодарный зритель! Когда смотришь "Средний дуэт" в исполнении Светланы Захаровой, как-то особенно отчетливо понимаешь, откуда у него растут ноги (имею в виду постановку). А "растут" они из хореографии У.Форсайта, с которой у Ратманского много общего. Тут же вспоминаются "говорящие" стопы и сверхотточенные движения Сильви Гийем из хорошо у нас известного форсайтовского номера "In the Middle..." Захаровой ближе прямая передача хореографического текста, чем нюансы подтекста, которые здесь, несомненно, имеются. Пара Жанна Аюпова и Ислом Баймурадов, танцевавшая номер во второй вечер, осталась в пределах привычной петербургской "классической корректности". Двух разных Манон предложил Мариинский театр. Так как гастроли в "Кармен" открыла Диана Вишнева, то первая "Манон" досталась другой приме театра - Светлане Захаровой. Сам балет как нельзя лучше вписался в сцену Большого (многие спектакли Мариинского театра на ней смотрятся лучше, чем под родными сводами). Но в целом эта английская классика тридцатилетней давности ("Манон" появилась в 1974 году) в исполнении мариинской труппы показалась устарелой и затянутой - по ходу балета хотелось осуществить многочисленные купюры в массовых танцах, а также изъять отдельные жанровые сцены, оставив в неприкосновенности только красивейшие и труднейшие дуэты главных героев и некоторые соло. Особого разговора заслуживает Светлана Захарова - Манон. Она - уникальная, по преимуществу чисто классическая балерина-баланчинистка, для которой важнее всего - хореографический текст партии. Эстетичен сам ее танец, можно любоваться каждой ее позой, арабеском, маленькими изящными двойными ronds de jambe, с чего и начинается экспозиция ее танцевального образа. Надежным и искренним ее партнером предстал Илья Кузнецов, хотя партия кавалера де Грие мало соответствует его индивидуальности, но, к великому сожалению, нет сейчас в мариинской труппе премьера достаточно широкого диапазона. Одни лучше в полухарактерном репертуаре - очень старательный Максим Хребтов (Леско), другие - в характерном, например, Ислом Баймурадов, третьи - проникновенные лирики, случай Андриана Фадеева... Но целый отряд принцев и романтических любовников ждет своего героя. ...Какое-то угнетающее ощущение оставили нынешние гастроли Мариинского балета. Сложилось впечатление, что и "Манон", и "Кармен" для театра и труппы - пройденный этап, чужеродный и отыгранный материал, который на прощание решили показать и в Москве перед тем, как окончательно списать с репертуара... Как говорится, еще одно последнее сказанье, а потом - "adieu" навек! Также в рубрике:
|