Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 3 (7462) 20 - 26 января 2005г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
СобытиеЕсть город, который я вижу во сне"Повар-вор, его жена, близнецы и зеленый любовник". Театр имени Гоголя ТЕАТРИрина АЛПАТОВА
Так сложилось, что представители новой режиссерской волны столичного театра свои последние спектакли выпустили практически в одночасье. Впору делать выводы. Тем более что каждое творение продемонстрировало своеобразную эволюцию его создателя - в ту или иную сторону. Спектакль самого молодого представителя нового режиссерского поколения Константина Богомолова "Повар-вор, его жена, близнецы и зеленый любовник" тоже наводит на размышления. Прежде чем сделаться режиссером, Богомолов успел окончить филфак МГУ. Значит, знает толк в литературе, что, собственно, и продемонстрировал выбором незаезженных драматургических произведений Брехта, Ионеско и Гоцци. Подобно своим молодым коллегам, начинал осваивать театральное пространство в камерном варианте, после чего закономерно наступил черед выхода на большую сцену. Известно, что это серьезное испытание на прочность, которое выдержали далеко не все, в том числе и куда более взрослые мастера. Что Богомолов уже успел сделать до этого, так это зарекомендовать себя не только в качестве прилежного ученика, успешно освоившего азы режиссерской профессии, но и вполне самостоятельного и перспективного постановщика. А также человека с внушительным интеллектуальным багажом. Правда, в предшествующей работе - в "Бескорыстном убийце" в РАМТе - он предстал как режиссер осторожный, быть может, чрезмерно рациональный и не слишком озабоченный обратной связью с публикой. В "Поваре-воре" домашний и хорошо воспитанный мальчик словно бы вышел наконец-то на улицу и так увлекся ее ритмами, приколами и стебным колоритом, что пожелал творить далее с оглядкой на эти приметы. Но именно с оглядкой, трансформируя весь этот шум и гам в действо по-своему тоже интеллектуальное. Приправленное здоровой ностальгией, звучащей в ироническом регистре. Богомолову, возможно, подспудно хотелось доказать, что он может все. И способен меняться сам, пробуя на вкус разные жанры, приемы, стили. Изобретательных режиссерских придумок в "Поваре-воре" столько, что хватило бы, наверное, спектакля на три. Но в случае с Гоцци это вполне объяснимо. Количество сюжетных поворотов и наворотов в самой "Зеленой птичке" (таково оригинальное название пьесы Карло Гоцци) зашкаливает за все мыслимые пределы. Рачительный драматург изваял бы с десяток комедий. И тем не менее некоторые режиссеры умудрялись и это произведение насытить либо безудержной скукой, либо аляповато-масочными кривляниями, вспоминая о комедии дель арте. Правда, Гоцци - тот еще комедиант и комедиограф. В рациональном ХVIII веке и смешить-то пытались тоже с оглядкой - на просветительский дидактизм. Гоцци же, хоть и ненавидел просветителей как класс, подрывающий патриархальные устои, любому из них мог бы утереть нос. И, ратуя за сохранность национальных театральных форм в лице комедии масок, на деле реформировал ее покруче своего соперника Гольдони. А в знаменитой формуле "Развлекая, поучай" ключевым для него было явно второе слово. Богомолову захотелось привести эти понятия в равновесие. И право же, ему это удалось. Взяв за основу название знаменитого фильма Гринуэя "Повар-вор, его жена и ее любовник" и добавив туда еще пару слов, он намекнул на близость к жанру черной комедии или забавного ужастика с налетом трагикомического сюра. Притом что вся эта сценическая история словно бы сочинялась эдаким взрослым мальчиком, еще не утратившим вкуса к розыгрышам и всяческим детским шалостям, но уже взирающего на них со снисходительным умилением. Такое же ощущение вызывает и сценография Надежды Яшиной, заполнившей сцену приметами оборвавшегося детства: деревянная лошадка, птичья клетка, игрушечный мостик, стул-трон. Герои Гоцци, отсолировав свои партии, тихонько усаживаются на сцене и наблюдают за дальнейшим развитием событий, чтобы потом снова включиться в игру. Здесь король Тарталья (Александр Бордуков) при помощи министра Панталоне (Виталий Краснов) будет втыкать себе "в пуп" огромный вертел, а юная Барбарина (Анна Галинова) петь с кинжалом в груди. Устрашающего вида Людоед (Лилия Сафарова), откушав копченой человечьей ноги, ангельским голосом пропоет колыбельную преставившимся персонажам, аккомпанируя себе на гитаре. Здесь оживают мраморные статуи и взлетает к небесам огромный шматок бутафорской колбасы. Заколдованный принц (Александр Гоманюк), подняв руки с пришитыми к рукавам зелеными крылышками, обращается в птичку. Пророк Бригелла (Сергей Муравьев), разоблачившись до кожаного боди, предается садомазохистским утехам вместе с королевой Тартальоной (Анна Гуляренко). Но всей этой разудалой игрой Богомолов приправляет вполне нравоучительный сюжет на тему: "Юноше, обдумывающему житье". Два близнеца-подкидыша, Барбарина - Галинова и Ренцо - Александр Фадеев, начитавшись умных философских книжек, решают послать куда подальше приемных родителей, а заодно и все человеческие чувства и привязанности, дабы упиться абсолютной свободой. Чему, кстати, поспособствовало сказочным образом свалившееся на голову богатство. Но, проведя юных героев сквозь "ужасные" испытания, Гоцци вдалбливает им в головы, что только "разум и чувство" способны сделать человека счастливым. Почитай родителей, жертвуй собой ради ближнего, люби и прощай - и воздастся тебе по заслугам. А чтобы приблизить эту туманную историю к нашему зрителю, Богомолов придумал очень смешной ход. Каждый маленький эпизод действия завершается "арией" или "дуэтом" персонажей, так сказать, от полноты чувств. Вещь не новая, конечно, но вся примочка в том, какие песни поют далекие герои Гоцци: а это старинные русские романсы, патриотические или легкомысленные советские шлягеры 30 - 50-х годов минувшего столетия. Ну представьте себе, выходят два крепких дядьки в возрасте, с явно нормальной ориентацией и с чувством запевают: "Мы так близки, что слов не нужно..." А принц-птичка, вынужденный существовать в чужом обличье, дефилирует под таривердиевскую мелодию из "Семнадцати мгновений весны". Отправляясь в логово к Людоеду, повар пафосно исполняет "Прощальную комсомольскую". Да, конечно, эти ассоциации абсолютно лобовые. Так ведь и Гоцци не мастер психологических нюансов. К тому же этот типично брехтовский прием помогает публике на минутку отвлечься от сюжетных хитросплетений, а может, и получше в них разобраться. При этом режиссер ничего намеренно не русифицирует, равно как и не заставляет персонажей плавать только по венецианским каналам. Его история - вне времени и места, а герои, хоть и не расстались с масками окончательно, все же порой готовы их снять. Кстати, актерская команда здесь вполне сложилась и видно, что артисты, молодые и опытные, попав на иную игровую территорию, чувствуют себя здесь весьма комфортно. Конечно, молодой режиссер не избежал перехлестов и моментов навязчивых повторений и все же сумел воплотить действо достаточно стильное, смешное и сентиментальное одновременно. И неглупое к тому же. Также в рубрике:
|