Французское барокко без "излишеств"

"Зороастр" Рамо на Дроттнингхольмском фестивале

Дмитрий МОРОЗОВ
Стокгольм - Москва

Сцена из спектакля

Французское оперное барокко плохо переносит пересадку на чужую почву. Барочные композиторы других национальных школ меньше привязаны к определенной среде. Творения Генделя (связанного в равной мере с Германией и Англией, а оперы свои писавшего и вовсе по-итальянски), Монтеверди, Кавалли и ряда других барочных авторов легко перемещаются в пространстве. Оперы Люлли, Кампра, Шарпантье, Рамо редко появляются вне родной Франции, а когда все же появляются, то обращения к ним, даже при удачном в целом результате, оставляют чувство неполного удовлетворения. И это притом что чаще всего к работе над постановками привлекаются французы. В то же время лучшую из известных на сегодняшний день сценических версий Рамо в стенах Парижской Оперы ("Галантные Индии") осуществил отнюдь не француз, а вовсе даже румын Андрей Щербан. И кстати, в союзе с прославленным дирижером американского происхождения Уильямом Кристи, для которого Франция давно уже стала второй родиной и который более чем кто-либо другой сделал для возрождения соответствующего репертуара. Как, впрочем, и его последователь Марк Минковский, имеющий польские корни. Иными словами, почва здесь куда важнее, нежели кровь.

Сцена из спектакля

Когда в нынешнем году на Дроттнингхольмском фестивале решили взяться за Рамо, то естественным образом обратили взоры к берегам Сены, пригласив на постановку "Зороастра" Кристофа Руссе, клавесиниста и дирижера, основателя аутентичного оркестра "Музыкальные таланты". Правда, французским барокко Руссе со своим оркестром занялись сравнительно недавно, но на их счету уже такие подвиги, как первые в истории записи опер Люлли "Персей" и "Роланд". А "Зороастр" стал первым опытом обращения к оперному творчеству Рамо для самого Руссе, который прибыл в Дроттнингхольм один и готовил эту постановку со здешним оркестром.

Музыкантов Дроттнингхольмского дворцового театра обучать азам аутентизма не требовалось, ибо они в этом поднаторели и к тому же играют на точных копиях подлинных исторических инструментов XVIII века. Правда, Рамо рассчитывал на несколько больший состав, нежели 27 человек, чем в значительной степени и объясняется некоторая колористическая бедность звучания. Кроме того, не все духовики справились со своими виртуозными партиями на должном уровне, но стараниями Руссе технические огрехи оркестра не бросались в глаза. Штрихи и фразировка были досконально проработаны, да и ритмически все игралось с полной свободой.

Певцы также подобрались удачно. Даже притом что самого именитого из них, Марка Пэдмора, в заглавной партии заменил более молодой Андерс Далин, который, впрочем, справился с ней вполне достойно. Особенно хороша была звездная Анна-Мария Панцарелла (Эриниса). Также одним из лучших был исполнитель партии главного антигероя Абрамана Евгений Алексеев, которого по имени и фамилии вполне можно было принять за русского, теша тем национальную гордость: вот-де и у нас могут быть барочные певцы европейского уровня. Но буклет развеял эти иллюзии: Алексеев родом из Болгарии...

Камнем преткновения стала сценическая сторона спектакля. Режиссер Пьер Оди имеет французские корни, но если не считать нескольких лет обучения в Париже, с Францией практически не связан. Много лет он возглавляет Нидерландскую Оперу, ставит оперные и драматические спектакли в разных странах. Вот только французских барочных опер в его послужном списке до сих пор не было. (Как, впрочем, и у сценографа Патрика Кинмонта, также принадлежащего к числу нефранцузских французов, но в отличие от Оди немало работавшего и в самой Франции.) Оди, безусловно, профессионал, и к его работе над "Зороастром" можно предъявить претензии в основном эстетически-ментального свойства. Положим, никто и не ждал от постановки "Зороастра" философских глубин, отсутствующих и в либретто Каюзака, в котором восточный пророк и провозвестник новой религии превратился в традиционного романтического персонажа, и его противостояние со жрецом темных сил Абраманом имеет также и характер любовного соперничества. Однако спектакль Оди оказался практически начисто лишен присущих французскому барокко феерической избыточности, пышности и, не приобретя ничего взамен, не обогатившись никакими новыми смыслами, выглядит откровенно скучным. Призванные же "оживить" его модернизированные танцы, поставленные Амиром Хоссенпуром, совсем уж выпадают из стилистики и потому лишь раздражают.

... Дворцовому театру в Дроттнингхольме, являющемуся местом проведения ежегодного фестиваля, казалось бы, на роду написано ставить барочный репертуар: построенный в XVIII веке королевой Луизой Ульрикой и переживший свой расцвет при ее сыне Густаве III, он по сей день сохранил у себя машинерию, музыкальные инструменты и даже целые комплекты декораций барочной эпохи, каковые и используются ныне в здешних постановках. Однако барокко барокко рознь. Французское отличается от скандинавского примерно так же, как католический собор от протестантского. Превратить католический в протестантский нетрудно: надо лишь освободить его от всякого рода "излишеств" - архитектурных, живописных. Нечто в этом роде и произошло при сценическом воплощении оперы Жана Филиппа Рамо "Зороастр" в Дроттнингхольме.

КРАСКИ МИРА

• Французское барокко без "излишеств"
  "Зороастр" Рамо на Дроттнингхольмском фестивале
• Гринспенизм на марше
  Новое направление в американском искусстве
• РАССЕЛ КРОУ: "Чтобы сыграть пирата, мне нужна черная повязка"
• Кино, джинсы и метеорология
  Аманда Зейфрид отличилась в Локарно
• Горный воздух в пластиковых бутылках
  Фестиваль этномузыки и ленд-арта прошел в Карпатах

ВСЕ ОБО ВСЕМ

• "Леннона" увидят на Бродвее
• Две Кореи объединились для одного мультфильма