ВАДИМ ЦАЛИКОВ: "Беслан меня не покидает"

Беседу вела Эльга ЛЫНДИНА

В.Цаликов

В Выборге на Фестивале "Окно в Европу" одним из безусловных лидеров в конкурсе документальных лент была картина режиссеров Вадима Цаликова и Темины Туаевой "Граждане Беслана", удостоенная приза "Серебряная ладья". О работе над фильмом мы беседуем с Вадимом ЦАЛИКОВЫМ.

    

- Вадим, наверное, вам было тяжело снимать ваших героев, людей, непосредственно переживших страшную трагедию Беслана. С чем вы шли к ним? Как общались?

- До "Граждан Беслана" я снял не так много картин. Но эта оказалась самой трудной. Собственная боль не покидала ни на минуту во время работы. Люди действительно прошли через чудовищные моральные и физические муки. Мне нужно было очень, очень тактично выходить на разговор с ними. Ведь это похоже на ситуацию, когда хирург режет больного скальпелем без наркоза. Особенно это относилось к детям. В первые минуты они замыкались. Но я начинал беседовать с ними на какие-то отвлеченные темы, и они постепенно, понемногу раскрывались.

Хотя мне казалось, что у моих взрослых и маленьких собеседников наступил определенный перелом в желании общаться с другими, с чужими людьми. Дело в том, что сразу после событий в Беслане в город приезжала масса представителей СМИ, и это сыграло довольно негативную роль. У нас ведь теперь, к сожалению, в чести разные жареные факты. Журналисты давят на интервьюируемых: давай, давай говори! Пытаются что-то из них выжать, при этом абсолютно не считаясь с их душевным состоянием. Понятно, что после таких атак люди замкнулись и непросто шли на контакт. Но, повторюсь, я встретился с ними, когда они уже сами хотели рассказывать о пережитом. К тому же мне общаться со всеми этими людьми было отчасти проще: я - уроженец Осетии, знаю менталитет местных жителей.

    

- Где вы были, когда боевики захватили школу?

- Буквально накануне, 31 августа, я проезжал через Беслан. И в самом страшном сне не мог представить, что на следующий день, когда буду сидеть уже в самолете, случится этот кошмар. Ничто не предвещало беды в тихом, мирном городе. Узнав о захвате школы, я немедленно позвонил своему оператору Володе Полянскому, позже именно он снял большую часть "Граждан Беслана". Володя был уже на месте событий. Я сказал ему: "У меня к тебе большая просьба. Знаю, что ты работаешь для французского канала, но мне нужно, чтобы ты снимал материал и для меня".

    

- А как люди отнеслись к вашему появлению с камерой?

- Представьте себе, нормально. Они хотели, чтобы в мире как можно больше знали о том, что случилось в Беслане. Помню, к нам подошла женщина, узнала, кто мы, и попросила снять могилу ее ребенка.

    

- С кем было сложнее всего?

- С сестрами Калаговыми, Викой и Олей.

    

- Названными в мире "Героями Европы"?

- Да.

    

- Но на экране Вика абсолютно раскованна, свободно говорит с вами.

- Это пришло после нашей предварительной встречи. Мы долго, без камеры разговаривали, не касаясь того, о чем я ее буду спрашивать на съемке. Мне надо было осторожно приблизиться к ней. А вот младшая ее сестра, Оля, так и не открылась. Сидела рядом с Викой и молчала.

    

- Это связано с тем, что девочка пережила в школе за три дня плена, или таков ее характер вообще?

- Думаю, это, с одной стороны, действительно ее природная застенчивость, с другой - конечно же, результат страшного испытания. На премьере нашего фильма во Владикавказе у Оли была истерика. Вообще не знаю, надо ли было ее везти на показ?

    

- Вы заранее писали сценарий?

- Нет, я ничего заранее не писал. Но план у меня был. Почему в фильме сняты такие разные по всем параметрам люди? Учительница, дети, охранник, журналистка... Я хотел, чтобы были люди разного возрастного ценза, социального статуса, но абсолютно похожие в том, что они совершили. До сих пор жалею, что не появился в "Гражданах Беслана" еще один человек, восьмидесятитрехлетний учитель истории этой самой 1-й школы Заурбек Гудиев, ветеран, участник войны. Но я к нему еще вернусь.

Ехал в Беслан, зная, что и о чем я буду делать картину. Не стремился говорить о том, как и почему это произошло. И в фильме по большому счету нет политики. Еще не пришло время подводить итоги, называть правых и виноватых. Мы очень многого до сих пор не знаем. Увеличилось первоначальное число погибших еще на одного человека...Возможно, еще немало откроется нам.

    

- Вика Калагова, спасшись, возвращается в школу, потому что не может оставить там младшую сестру. Учительница закрывает своим телом детей. Валерий Муртазов спасает чужого ребенка. Девятиклассница Вика Гусейнова под пулями выводит маленьких ребят. Словом, вы возвращаете людей к тому, как нам всем и должно жить.

- Они на самом деле живут по этим законам. В захваченной школе дети Беслана вели себя нередко гораздо достойнее взрослых. И сейчас, в очень сложной обстановке, когда идет суд, спустя год после трагедии, маленькие оказались лучше взрослых. Они способны прощать... Помните рассказ Вики Гусейновой, как она написала в школе прощальное, предсмертное письмо своей маме и спрятала его от чужих глаз? Для меня в этом, может быть, даже больше героизма, чем в том, как она спасала младших детей.

К сожалению, многое осталось за кадром. У той же Вики Гусейновой несколько тяжелых осколочных ранений - в голову, в печень, легкие. Ей предстоят сложнейшие операции, и неизвестно, чем все может закончиться.

    

- В Выборге мне посчастливилось познакомиться с Валерием Муртазовым, еще одним героем вашей картины...

- Валерий - удивительный человек. Простой парень, в прошлом - охранник. 1 сентября приехал в школу со своей семьей - сыном семи лет и еще двумя, которым по четыре года, с женой и тещей. Хотел сразу уехать, но его машина оказалась заблокированной. И он остался... Все Муртазовы оказались заложниками. Валерия в любой момент боевики могли поднять и повести на расстрел, там такое происходило все время. Уводили мужчин на второй этаж, убивали, а тела сбрасывали вниз. Валерий чудом остался жив. Рядом трое маленьких детей. Старший еще как-то понимал, что с ними. А малыши все время плакали и просили пить.

    

- При этом он спас чужого ребенка...

- Это произошло уже в конце, когда начался штурм. Около Валерия оказалась девочка, дочь его соседей, у которой погибла мама. Стали раздаваться взрывы, и Валерий закрыл собой девочку. До этого боевики загнали их в столовую, и выйти оттуда живыми надежды не было. На третий день Валерий сам был почти без сознания. Когда спецназовцы ворвались в школу, один из них приподнял Валерия и увидел, как из-под его тела выползает девочка.

    

- Вы сняли, как она приходит в гости к Муртазовым и бросается к Валерию, счастливая, смеющаяся... Эти кадры дорогого стоят. Расскажите о Фатиме, сквозной фигуре вашей картины. Как она очутилась в школе?

- Фатима - журналистка, фотокорреспондент. Пришла утром в школу по заданию редакции местной газеты "Жизнь Правобережья", чтобы сделать несколько снимков в первый учебный день. Потом вспоминала, что ее мучили дурные предчувствия, ей не хотелось идти в школу. Но работа есть работа... Стала заложницей. Мученически вместе со всеми провела в школе три дня. Выжила потому, что взрывная волна выбросила ее с подоконника из дома. После этого она без сознания около часа пролежала на земле под пулями.

Я неслучайно сделал ее сквозной фигурой картины. Она не только вспоминает, она еще немного анализирует происшедшее, что, мне кажется, важно для фильма.

    

- Вы видели фильмы других авторов о Беслане?

- Нет. Не из принципа, просто катастрофически не хватало времени для этого. Я слышал, что один из студентов ВГИКа снимал там. Скорее всего, это репортаж. Знаю, что планировали снимать японские и немецкие документалисты. Думаю, будет много картин о Беслане.

    

- Вы показывали ваш фильм в Беслане?

- Нет. 19 мая состоялась премьера во Владикавказе. В Беслане мы не стали показывать картину по тем же этическим соображениям. Честно говоря, меня об этом попросили сами его жители. Преждевременно, думаю. Но на премьеру во Владикавказ приехало много бесланцев. Реакция одна - слезы, рыдания, потрясение.

Для меня самый суровый и объективный зритель в данном случае - мои герои. И жители города. Непосредственные свидетели и жертвы. Они немедленно уловили бы малейшую фальшь. Но после показа подходили, благодарили сквозь слезы. Это самое главное. И еще то, что, как сказала учительница осетинского языка Джульетта (она появляется в нашем фильме), картина оставляет все-таки надежду.

    

- Надежду дарит то, что люди остались людьми. Вадим, есть ли у картины прокатная судьба?

- В конце августа во Владикавказе в центральном кинотеатре "Октябрь" проходило ежедневно по два сеанса. Зал был практически заполнен. Очень быстро разошлись кассеты и диски, их буквально расхватывали, особенно в Беслане, что вполне понятно. Очень важно, чтобы "Граждан Беслана" посмотрела молодежь - школьники, студенты. Мне кажется, современная молодежь инертно относится к событиям в Беслане, имеющим неоднозначный характер и могущим иметь горькое продолжение в других точках. Даже в Осетии я ощущаю эту инертность, как ни странно. Я разговаривал со многими людьми, поверьте.

    

- Чем вы это объясняете?

- Относительно настроенности молодежи? К сожалению, это общее для нее состояние у нас в стране, ее духовный уровень. Плоды "воспитания" последних лет. В результате мы фактически потеряли поколение. Я не хочу всех огульно винить. Но равнодушие царит в настроениях определенной части молодежи. Может быть, бесланская трагедия как-то растревожит их души.

3 сентября в Москве, на Васильевском спуске, проходила акция "Беслан". По городу были развешаны плакаты. В метро, на одном из них, я увидел выцарапанную свастику. Кто это сделал? Скорее всего, молодой человек. Тот, который ни над чем не способен по-настоящему задуматься.

    

- Шел ли ваш фильм в других городах России, за рубежом?

- Первый большой показ прошел в рамках Московского международного кинофестиваля, было много зрителей. Был в те же дни и просмотр в Музее кино. "Граждане Беслана" уже отобраны для участия в Лейпцигском международном кинофестивале. Возможны и другие приглашения, по крайней мере, переговоры ведутся. В принципе, о широком прокате пока трудно говорить, фильм только начинает свой путь.

    

- Вы обронили, что хотите продолжить тему Беслана?

- Когда я заканчивал картину, я говорил себе, что больше никогда не вернусь к этому материалу. Я ведь по-настоящему все пережил вместе с моими героями, это очень больно. Но вот узнаешь какие-то новые подробности, сведения о людях, которые были узниками боевиков, и... Словом, у меня появился новый герой, я уже вспоминал о нем. Это Заурбек Гудиев, участник Сталинградской битвы, кавалер четырех орденов Ленина и шестнадцати медалей. Учитель истории восьмидесяти трех лет. Человек, который выжил на страшной войне, победил, вернулся домой. И попал в лагерь смерти. Оказалось, что внуки и правнуки его товарищей и тех, кого он спас во время войны, могут стать его палачами. В школе он закрывал лацканом пиджака свои награды, боевики убили бы его, если бы увидели ордена и медали. А он надел их 1 сентября! Так что Беслан меня не покидает...

КИНО

• ВАДИМ ЦАЛИКОВ: "Беслан меня не покидает"
• Мы начали ходить прямо
  "Киношок" завершает свою работу
• Китайцы полюбили "Бедную Настю"
  III Открытый кинофорум "Амурская осень" в Благовещенске

ВИДЕО

• Пришла эпоха DVD