АЛЕКСАНДР МЕЛИХОВ: "Утешать могут только иллюзии"

ПЕРСОНА

Беседу вел Александр РАПОПОРТ

А.Мелихов

Александр МЕЛИХОВ - писатель, критик, публицист, заместитель главного редактора журнала "Нева". Автор книг "Провинциал", "Весы для добра", "Горбатые атланты, или Новый дон Кишот", "Красный Сион", лауреат Набоковской премии СП Петербурга (1993 год, роман "Исповедь еврея"), лауреат премии петербургского ПЕН-клуба (1995 год, "Роман с простатитом"), лауреат премии им. Гоголя от правительства и СП Петербурга (2003 год, роман "Чума").

    

- Вы создали общество помощи людям, склонным к самоубийству, и применяете в работе с ними вашу теорию о грезах. Не могли бы вы более подробно остановиться на этой теории.

- Воодушевлять и утешать нас могут только иллюзии. По своей психосоциальной природе человек - наркоман, он стремится к экстазу. В прежние времена высокие экстатические переживания человеку давала культура. Как только культура выродилась в развлечение и перестала быть воодушевляющей силой, дающей образ мира, в котором не страшно и не унизительно жить, человек стал "добирать" до нормы психоактивными препаратами. Наркомания, депрессии, немотивированная преступность, самоубийства - результат упадка коллективных иллюзий, или грез. А наиболее убийственно для человека несчастье, соединенное с унижением, потеря картины мира, внутри которой он красив и значителен. Работая с суицидентом, я старался не обесценить его беду, а дать ему красивый образ его несчастья. В реальном мире утешения нет, всякая серьезная потеря невосполнима. Но если дать другой образ несчастья, убрать оттенок унижения, то многие способны выстоять.

Сегодня значительной части "продвинутых" интеллектуалов пафос высокой культуры, дающей красивую, патетическую картину мира, кажется смешным и устаревшим. Но тем самым разрушается иллюзия, внутри которой человек только и может существовать. А может он существовать только внутри такой воображаемой картины мира, в которой он красив, значителен и причастен к тому, что не умирает вместе с ним, отчасти бессмертен. Иллюзия бессмертия человеку тоже необходима.

    

- Такую иллюзию дают человеку религия или, в опосредованном виде, сильное государство.

- Привязанность человека к тоталитарным режимам кажется загадочной. При Сталине уморили миллионы сограждан. При реформаторе Хрущеве массовые репрессии прекратились, началось жилищное строительство, жизнь улучшилась, но и раздражение усилилось. При реформаторе Горбачеве раздражение стало еще больше и дальше только усиливалось. Раздражение это вызвано распадом иллюзорной картины мира, благодаря которой люди чувствовали себя причастными к "соли земли". Исчезло чувство избранности: мы творим справедливый мир, наша греза котируется на рынке грез. На этом рынке социалистическая греза успешно соперничала с американской мечтой. Мы первыми запустили спутник, человека отправили в космос, наши шахматисты становились чемпионами мира, наш штангист рекордный вес поднял - все это работало на социалистическую грезу. Почему люди любят государство, Родину, такие институции, от которых им мало проку? Потому что они дают им чувство причастности к могуществу, бессмертию и красоте.

    

- Выходит, что исчезновение иллюзии болезненно и опасно для людей?

- Жестоко разрушать иллюзии, не возмещая новыми, благодаря которым человек может увидеть себя по-новому красивым. Я склонен думать, что, стремясь к власти, к деньгам, к чему-то низкому, человек видит в этих вещах символы высокого. Даже в пошлости реализуется стремление к красивому и бессмертному.

В науке сегодня корректными считаются лишь те модели, где высокое выводится из низкого. Существует несколько влиятельнейших грез, явившихся под маской науки. Марксизм утверждает, что человек стремится к материальным благам и поэтому больше всего любит хозяйственную деятельность. Любит пахать, лить сталь, сажать картошку, именно ради этого живет. А религия, литература, философия - надстройка над этим базисом, придуманная, чтобы оправдать нашу любовь к "картошке". Фрейдистская греза утверждает: человек - алчное, злобное и похотливое существо. И если оно пишет стихи, расписывает фресками стены храма, то налицо сублимация. Общество с его правилами не позволяет убивать, насиловать, превращаться в животное, и тогда "с горя" создаются гениальные произведения.

Но, работая с суицидентами, я видел, что, даже когда люди стремятся к чему-то примитивному, в их глазах это символ красоты и причастности к кругу избранных. Поэтому я готов настаивать на ровно противоположном марксизму и фрейдизму. Я утверждаю, что человека от других существ отличает сознательное или подсознательное стремление к созданию воображаемой картины мира, внутри которой он красив и значителен. Его стремление к деньгам, к власти - только средства достижения этого образа. А ужасы и свинства он творит тогда, когда ему не удается удовлетворить свою страсть к высокому.

    

- Сейчас активно обсуждается попытка сформулировать для России национальную идею. Как вы относитесь к возможности ее искусственного создания?

- Я бы употребил понятие "национальная греза". Слово "идея" имеет рациональный оттенок. Но ни одна национальная мечта рационального анализа не выдержит, если ее сформулировать в терминах, доступных критике. Речь идет, несомненно, о создании грезы, которая создается всегда только художественными средствами.

Образ, который всех трогает и не вызывает возражений, например, Иван Денисович - успешная национальная греза! Солженицын ведь не сказал: все русские люди таковы, вот типичный крестьянин. Ему бы тут же возразили, указали на жулика или на колхозного активиста. Но когда ничего не декларируется, но очаровывает, получается национальная греза. И она побуждает человека служить ей.

Можно ли сегодня создать ее в нашем прагматичном обществе? Внутри каждой профессии существует своя аристократия, люди, живущие корпоративной грезой. Нужно дать слово тем, кто живет грезами, работающими на благо России. И возможно, коллективная и многогранная греза создастся из частей, которые уже существуют. Если бы у нас во власти был хотя бы один аристократ духа, он привлек бы из каждой профессии других аристократов, и они создали бы просветительскую программу, формирующую общенациональную грезу. Постепенно возникла бы литература, система теле- и радиопередач, фильмы, клубы. Я думаю, это можно было бы сделать за 15 - 20 лет.

    

- Что вы понимаете под аристократизмом?

- Главный признак аристократизма - жить наследуемыми иллюзиями, а не личными интересами. Как аристократ ценит в себе "породу" и говорит: "Мы - Вяземские", так физик, аристократ науки, говорит: "Мы, физики, никогда не целовали руку власти", или военный-аристократ говорит: "Мы, офицеры, никогда не сгибались перед врагом". Тех, кто живет корпоративными, наследуемыми иллюзиями, я отношу к аристократам духа.

    

- Ваша теория новаторская?

- Это, скорее, не научная теория, а полемическое заострение. Во все времена люди говорили: "Жизнь есть сон, мы живем иллюзиями". Но у тех, кто говорил: "Греза развеялась, пришла трезвая оценка", было чувство, что от иллюзии возможно перейти к реальности. Но даже когда мы переходим к предельно научной модели мира, которую изучают материалисты, даже там любой исследуемый предмет погружен в некий воображаемый контекст. Этот контекст заставляет отбирать и интерпретировать факты именно таким, а не иным способом. И освободиться от воображаемого контекста, я думаю, невозможно. Можно только переходить от одного контекста к другому.

    

- Угрожает ли человечеству какая-то очередная греза? Например, в свете последних событий в Европе и в Азии возможна ли война цивилизаций?

- Такая война была бы типичной войной грез. Погромщик во Франции, террорист в Палестине предпочитают идти на конфликт, а не на компромисс, который дал бы им намного больше. Предпочитают сохранить красивый образ себя, противостоящего мерзкой западной цивилизации.

Я придерживаюсь трагического взгляда на историю. Во-первых, в истории борются не добро со злом, а добро с добром. Во-вторых, мир непредсказуем, исторические процессы неустойчивы. Маленькое изменение способно привести к значительным последствиям, предвидеть которые невозможно.

Сегодняшний конфликт - не наступление ислама, а арьергардные бои отступающей армии. Кульминация ислама в прошлом, когда воины-мусульмане прокатились по половине мира. После этого они осели, создали великолепную культуру, заложили основы медицины, алгебры. Но последние несколько веков мусульман завоевывала, порабощала, унижала европейская цивилизация. На сегодняшний день они проиграли состязание абсолютно во всех видах "спорта": в науке, в технике, в военном деле, в престиже.

Опасность, угрожающая Западу, - превращение в нацистскую цивилизацию для решения конфликта.

    

- Можно ли обойтись без коллективных грез, коль скоро они приводят к войне?

- Без грез наша жизнь превратилась бы в кошмар. Наивные прагматики говорят: "Избавимся от грез - исчезнут конфликты". Но когда мы уничтожим глобальные грезы, на их место придут клановые, семейные... Людям всегда будет что делить. Перестанут убивать идейных врагов - начнут убивать из-за добычи, участка земли, мешка картошки. Да, глобальные грезы мобилизуют целые сообщества друг против друга, но зато они демобилизуют малые группы, которые ненавидели бы друг друга и дрались деревня с деревней. А если люди объединены в государство, то о соседней деревне начинают говорить: это наши сограждане. Удачная национальная греза могла бы способствовать консолидации России и возврату самоуважения.

ПЕРСОНА

• АЛЕКСАНДР МЕЛИХОВ: "Утешать могут только иллюзии"

ВПЕЧАТЛЕНИЕ

• Великий и ужасный постмодернизм
  "Учебник рисования" Максима Кантора

РОМАН

• Шар цвета наци
  "Санькя" Захара Прилепина

МЕМУАРЫ

• Бенефис на бумаге
  "Как рыба без воды" Пьера Ришара

ЗА КАДРОМ

• Шукшин отвечает
  История одной переписки

НОВИНКИ

• История империи, история человека