Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 17 (7527) 4 - 17 мая 2006г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
СобытиеПризраки ядерной зоны"Чернобыльская молитва" Светланы Алексиевич в "Lehtonen Production" ТЕАТРОлег ДУЛЕНИН История появления Йоэла Лехтонена в Москве окутана тайной. Сам шутит, что она напоминает ему невероятно вероятное путешествие Жени Лукашина из Москвы в Петербург. Только Лехтонен, зная не более 20 русских слов, выдвинулся из Хельсинки на поезде. Короче говоря, приехал, проснулся и поступил в РАТИ к Л.Хейфецу. Затем выучил русский язык да выучился на режиссера. Чем Лехтонен занимался далее, театральному обывателю доподлинно неизвестно, хотя выпустил он два небезынтересных спектакля - "Ледяные картины" по К.Смедсу и "4.48 Психоз" по С.Кейн (оба в Центре драматургии и режиссуры п/р А.Казанцева и М.Рощина). Появление Лехтонена на арене современного русского театра для большинства произошло после того, как он выпустил в свет Центра им. Вс.Мейерхольда скандальную пьесу И.Энслер "Монологи вагины". Мало кому известно, что Лехтонен совершенно официально купил у Энслер авторские права. И открыл свой театр - "Lehtonen Production", - пусть пока и на чужой сцене. И вот вторая премьера - к 20-летию чернобыльской аварии в том же Центре им. Вс.Мейерхольда Лехтонен выпустил спектакль по книге С.Алексиевич "Чернобыльская молитва". Он шел всего несколько дней - ровно столько, сколько горел тот самый четвертый реактор. Алексиевич написала очень жесткую книгу. Даже жестокую. В ней - горькие монологи тех людей, жизни которых Чернобыль безжалостно поделил на две неравные части: на "до" и "после". Это монологи ликвидаторов, их жен, самоселов (так называют людей, выселенных из 30-километровой зоны вокруг Чернобыля и самовольно возвратившихся в родные хаты), медицинских работников, научных сотрудников, преподавателей, журналистов, чиновников, просто матерей и просто отцов - в общем, рабов Божиих. Алексиевич удалось не только взять у каждого из них чистосердечное интервью, но и не потерять доподлинную интонацию одинокого человеческого голоса. Книгу Алексиевич назвала "Чернобыльская молитва. Хроника будущего". Она вышла в 1997 году и мгновенно стала бестселлером. Над инсценировкой Лехтонен трудился собственноручно. В большей степени по-фински: нарочито хладнокровно и порою даже цинично. В не меньшей степени по-русски: с должной широтой легкомыслия. Увы, спектаклю решительно недостает целостности. Действию - единства и борьбы. Их нет и, справедливости ради надо сказать, не будет: они не запрограммированы. Спектакль подобен талантливой литературно-музыкальной композиции. Если это жанровый подзаголовок, последующий за "антиутопическим" "Хроника будущего", тогда концепция сценической редакции предельно ясна. Весьма лаконичная сценография: черные кирпичные стены зала Центра им. Вс.Мейерхольда, детские качели, песочница, сиротливо висящее окно с мутным стеклом, и видеоэкран, на котором советская хроника, в том числе и хроника чернобыльской катастрофы, чередуется со специально снятыми крупными планами участвующих в постановке актеров (видео - Intektra (А.Титовец). Цани, одетые в ослепительно белую "химзащиту", организовывающие броуновское движение как на сцене, так и за ее пределами, олицетворяют тот самый "человеческий ресурс", встретивший радиацию ломом да лопатой. ("Американский робот отправили на крышу реактора, пять минут поработал - стоп. Японский робот пять минут поработал - стоп. Русский робот два часа работает. Команда по рации: "Рядовой Иванов, через два часа можете спуститься вниз на перекур". Это из книги - анекдот ликвидаторов...) Детский хор "Радость", воспевающий высокий социалистический строй, является контрапунктом к каждому сценическому движению на сцене. Как движению мыслей, так и движению тел. И наконец, 12 актеров, читающих 12 самых важных монологов. Кто-то читает хорошо, кто-то лучше, однако нет, как говорят в театре, "сквозняка". Да, есть монолог Людмилы Игнатенко, жены погибшего пожарного Василия Игнатенко (А.Галинова), монолог с продолжением. И не монолог даже, а расейский плач - поминальный, но тихий-тихий и вовсе даже не жалобный. И белоснежный костюм-балахон отсылает к многовековому обряду (художник по костюмам - Р.Гукасян). Пусть эмоционально этот вдовий плач и связывает все монологи между собой, однако функциональной силы не имеет. Актерское взаимодействие как будто опущено. А одного взаимодействия со зрителем явно недостает. Что ни говори, модная интерактивность, сдается, все же не тот ключ, который открыл бы эту тотально трагическую тему. Во время спектакля за спиной кто-то прошептал: "Это не персонажи, это призраки, призраки Чернобыля..." Очень даже возможно. Тогда их неясность должна быть более чем ясна. И внятна. Разве нет? Впрочем, она, вероятно, проявится во второй сценической версии книги Алексиевич - ведь на программке спектакля написано: "Версия 1". В интервью вашему рецензенту, помимо всего прочего, Лехтонен заметил, что ему не очень-то важно, кто как воспримет этот его спектакль. В детстве Йоэл ужасно боялся ядерной войны. Потому, наверное, досконально помнит, где был и что делал, когда услышал о чернобыльской аварии. Так что этот спектакль как тот его страх: чтобы умереть, он должен был родиться. Что ж, это вполне достаточное основание. Также в рубрике:
|