Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 03 (7564) 25 - 31 января 2007г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ПалитраАтака клоновПечальные поиски идентичности в залах на Неглинке Елена ШИРОЯН
Три года назад по воле владельца-олигарха внезапно был закрыт Московский центр искусств на Неглинке, работавший недолго, но покорявший нетривиальными выставками. Точнее, МЦИ не закрылся, а был перепрофилирован в молодежно-экспериментальный, что резко отсекло изрядную часть аудитории. Похоже, МЦИ вновь получил команду (или соизволение?) перестроиться, а потому начал год арендным проектом новой галереи - не без шанса опять затащить на Неглинку массового зрителя. Ему предложен продукт не столь высокоэстетский, как русский авангард, но и не столь неудобоваримо-радикальный, как актуальное искусство. Заинтриговать должны псевдоним художницы Мабри и тема ее выставки - "Моя дочь в Новом Свете", а гарантировать качество - имя куратора проекта: галеристка Полина Лобачевская. Раскрученная площадка на Неглинной улице призвана достойно представить становящуюся на ноги галерею Полины Лобачевской, на что брошены немалые силы: упомянем и роскошно изданный каталог в стильном оформлении успешного дизайнера с обилием репродукций и ученой статьей модного критика, и заметно переделанный интерьер МЦИ. Вход в собственно выставочное пространство оформлен торжественно и броско, что лично у меня оживило путевые впечатления от Арабского Востока: как бы ни был мал городок, въезд в него непременно снабжен подобием триумфальной арки. Менее всего поразило само насыщение зала - но это ведь тоже дело вкуса: капризному рецензенту не всегда безоговорочно нравится то, за что зритель простой готов выкладывать денежки. Ну так и что с того - кто, в конце концов, главнее? Кто деньгами голосует, кто делает приобретения в коллекции, тот, как известно, теперь и музыку заказывает. Остается к этой музыке прислушаться повнимательнее - ведь и в ней можно уловить некие созвучия, характеризующие общую тональность родного арт-процесса. Итак, аккорд первый - смелый отказ (разумеется, во имя неповторимой авторской манеры) от всякого стилевого пуризма. В одном флаконе в неравных дозах смешаны немецкий экспрессионизм, Парижская школа, левый МОСХ с его минорными, но затейливыми находками в области колорита, рекламный киноплакат, а также уверенно теснящий все прежде привычное комикс. Впрочем, последний, как изобретение заморское, тут вполне созвучен заявленной теме, ведь рассказ идет не о родных осинах, а о мире заокеанском. Том самом, который в пору юности художницы Людмилы Васильевой-Линецкой (она же - Мабри) был для нас примерно тем же, что космос или тот свет. Теперь мы гордо себя ощущаем частью евроатлантической цивилизации - иными соотечественниками "другие берега" давно обжиты. К Линецкой это относится опосредованно, что лишь добавляет пронзительности третьему аккорду - гендерной тематике. Россия щедра на проявления "искусства женского рода", особенно пышно расцветшего с первыми ростками феминизма, манифестированного в автопортрете "За туалетом" Зинаиды Серебряковой и достигшего мировых высот у "амазонок авангарда". Исповедально-лирическая составляющая у Мабри тщетно маскируется подобающей нашему времени иронией. Тут следует пояснить, что четвертый аккорд состоит из трех простых нот - любви к дочери, уехавшей жить в Америку, грусти по поводу редких свиданий и стремления заместить их буйным полетом фантазии, рисующей картины ее жизни "там". Девушка Кристина возведена на пьедестал уже хотя бы звучным псевдонимом матери-художницы - вместо имени, под которым ее знают в родном Харькове и Москве: "МАма БРИллианта" - это звучит гордо! Правда, оправой сияющему камушку служит не королевская роскошь, а обстоятельства, уже потерявшие для нас ореол экзотики: вот коротко стриженная красавица идет на занятия йогой, вот покрывает лаком ногти, вот с телепультом в руках улеглась на диван прямо в кроссовках, не в силах оторваться от "старого кино", а вот в задумчивости смакует воскресный кофе. Среди жанровых картин, написанных в последние десять лет, выделяется большое полотно на "производственную тему", где героиня изображена за работой в баре, что настойчиво нас отсылает к шедевру Мане "Бар в Фоли-Бержер". Хотя манеру автора, признаться, больше хочется сравнить с совсем иной, сугубо "женской" живописью Маревны: она охотно эксплуатировала свои воспоминания о Монпарнасе 1910-х, создав серию картин с участием его титанов, но не без своего присутствия. В полотнах Линецкой, напротив, сплошное отсутствие - дочери близ матери, да и кого-либо близ дочери. Угловатый, по преимуществу деформированный, сплющенный силуэт, каким очерчен облик миловидной молодой женщины, подчеркивает ее одиночество, о котором нигде не заявлено открыто. И это - аккорд шестой, он же глобалистский. В сегодняшнем мире многое стало общим - нас нисколько не удивляет, когда героиня сидит у компьютера или везет чемодан по переходу аэропорта Хитроу, - но повсеместной остается и разобщенность людей, которых соединяет Интернет, но лишь виртуально, тогда как физические расстояния разделяют вполне ощутимо. И кажется, родная дочь, чьи портреты множатся будто клоны, становится для художницы чем-то вроде персонажа фильма "Другие" - то ли реальна в своем заокеанье-зазеркалье, то ли превратилась в вымысел и призрак.... Также в рубрике:
|