Снимался в Германии - значит шпион

Завершился Фестиваль архивного кино в Белых Столбах

Эльга ЛЫНДИНА
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

В Белых Столбах

На фестивале архивного кино в Госфильмофонде чтут традиции: здесь всегда царит прекрасная, интеллигентная старомодность, которая в нынешней жизни все больше становится раритетом. Одна из таких традиций - программа, посвященная 100-летию со дня рождения великих кинематографистов, отечественных и зарубежных.

В этом году юбилеи советских кинематографистов обрели трагический оттенок. Расцвет (если это так можно назвать!) многих наших талантливых режиссеров, операторов, сценаристов, актеров выпал на 30-е годы. 1937-й - самый черный год в жизни отдельно взятой страны, строившей на крови всеобщее счастье. Он напрямую коснулся тех, кому в 2007-м исполнилось бы сто лет, обрекших себя на жизнь в кино, столь любимом самим товарищем Сталиным и постоянно бывшем в поле его зрения. Изувеченные жизни. Изувеченные фильмы. Изувеченное сознание миллионов...

Возможно, когда-нибудь дотошные историки доберутся до подлинных конкретных причин гибели актрисы Зои Федоровой. 1937 год - год признания молодой еще Федоровой. В картине Сергея Юткевича "Шахтеры" она занята в одной из главных ролей. Настоящая советская девушка с плакатов того времени, посвященных стахановке-комсомолке. Распахнутые большие глаза, не сходящая с лица улыбка, пламенная любовь к еще более преуспевшему в добыче угля новатору Матвею... На свадьбе Гали (так зовут ее героиню) с победоносным Матвеем кричат не "горько", а пьют за секретаря парткома. И правильно - кто еще может быть отцом родным для стахановцев! У Гали все в жизни светло и ясно. В отличие от будущего Зои Федоровой, которое так или иначе просматривается в картине "Шахтеры": арест за брак с иностранцем, обвинение в шпионаже, лагеря... И насильственная смерть в собственной квартире, тайна, тщательно хранимая, несмотря на все попытки раскрыть ее. Пусть не всех ждала участь, подобная той, что выпала на долю Зои Федоровой. Но сама система вела к тому, что художники, чтобы выжить, прогибались.

Одно из самых убедительных доказательств - фильм создателя картин о Сталине Михаила Чиаурели, снятый им еще молодым. Очевидно, куда дальше устремит свой талант Чиаурели, когда на экране возникают сцены борьбы большевиков с проклятыми буржуями, разумеется, с меньшевиками, эсерами и прочей нечистью. Так и видится "Падение Берлина" и, конечно, "Незабываемый 1919", фильм, финал которого редактировал сам вождь.

В 1937 году интеллектуал, эрудит Сергей Юткевич отважно снимает картину "Шахтеры", хотя он вообще вряд ли знал, что такое добыча угля. Впрочем, ему это было ни к чему. В "Шахтерах" даже один из глобальных мотивов советского кино 30-х - трудовой подвиг народа - отступает перед выступившей на первый план темой тотальной шпиономании. Темой яростной борьбы советских людей с врагами, которые, как насекомые, ползут из всех зарубежных разведок. Подлые и бесчестные, они пробираются в святая святых - парткомы, шельмуют честных большевиков, кого-то едва не доводят до самоубийства. "Едва", потому что друзья-партийцы всегда вовремя придут на помощь и разоблачат того и тех, кто посмел предать Родину.

На Фестивале архивного кино в этом году программа "Конфронтация. Шпионаж" была одной из самых впечатляющих и страшных. С экрана веяло безудержной агрессией и ненавистью. "Найди и убей!" - примерно так можно сформулировать сверхзадачу таких картин.

В "Шахтерах" шпиона играет Марк Бернес. Стройный, затянутый в дорогое кожаное пальто (партийцы все в стареньких полотняных куртках и, пуще того, в вышитых рубашках, то есть близкие к народу товарищи, несмотря на руководящие посты!) шпион пронзает блеском холодных глаз. Приходит ниоткуда и пытается туда же уйти, но - вовремя схвачен сотрудниками органов.

Эти сотрудники - обязательный компонент шпионских лент. Иногда играют значительную роль в событиях. Иногда существуют как фигуры эпизодические. Но они всегда непобедимы.

Апогей - белорусская картина Владимира Корш-Саблина "Дочь Родины". Одна за другой оглушают фразы о том, что никому нельзя доверять, что предает якобы лучший друг, на самом деле затаившийся до поры до времени. Что лучше всего сразу уничтожить подозреваемого. Кстати, артиста Ивана Коваля-Самборского, красавца, кумира зрителей, сыгравшего шпиона в "Дочери Родины", через год после выхода фильма ждала участь, подобная участи Зои Федоровой: арест, лагерь, откуда Коваль-Самборский вышел больным стариком после смерти Сталина и изредка появлялся на экране на две-три минуты, чтобы как-то существовать. Арестовали его как шпиона за то, что он снимался в Германии.

Любопытная подробность. Одна из самых удачных по профессии "шпионских" лент режиссеров Герберта Раппапорта и Адольфа Минкина "Гость" вообще не была выпущена на экран. Кроме уверенной режиссуры, достойной, без пережимов, игры актеров, фильм отмечен талантливой работой оператора Георгия Филатова, сумевшего передать красоту заснеженной чукотской тундры, ауру яранги, где живут герои, замечательно снять сцены борьбы не на жизнь, а на смерть, которую ведет с "Гостем"-шпионом чукча Авок, который, конечно же, побеждает при помощи командира пограничной заставы. Жертвой оказались только чудесные собаки, тащившие нарты Авока. Но что-то смутило советскую цензуру! Быть может, некая художественная самоценность картины, отвлекавшая зрителей от идейной сверхзадачи.

В той же программе "Великие столетия" была показана картина Александра Столпера "Закон жизни", прожившая в прокате всего сутки. Ее сняли с экрана на другой день после разгромной статьи в главном органе ЦК газете "Правда". Больше всех пострадал автор сценария, писатель Александр Авдеенко, осмелившийся поднять руку на руководителей комсомола в масштабе области. Первый секретарь обкома комсомола, сугубо отрицательный товарищ Огнерубов, проповедует свободный от нравственных начал образ жизни, любит и бросает приличных девушек, пьет, любит льстецов и угодников. Комсомольцы, естественно, очень скоро дают отпор разнузданному Огнерубову, призвав к управлению исключительно благородного Сергея Паромова... Казалось бы, все цензурные нормы соблюдены! Но, думается, власти увидели опасность даже в таком идейно выдержанном отражении и поставили крест на фильме.

И в наивной экранизации "Тома Сойера", снятой в 1936 году на Киевской киностудии (картина была показана в связи со столетием недавно ушедшего от нас Евгения Самойлова), акцент сделан на ужасных американских расистах. Исключены многие прелестные сюжетные линии, в том числе детская любовь Тома к Бекки, зато как ужасен тамошний суд! Какие монстры эти пасторы, эти владельцы ранчо! Бедный Самойлов, молодой, красивый, старательно ищет краски для "хорошего" доктора Робинзона, освобождающего из рабства негра Джима, и его брата-близнеца, "ужасного" адвоката, продающего Джима после смерти Робинзона-1...

Покоем отчасти повеяло, когда в той же юбилейной программе прошел документальный фильм 1956 года, пусть довольно скучный и по-советски хвастливый, "В дни спартакиады", оставшийся в памяти благодаря бессмертным "Подмосковным вечерам", написанным специально для этой картины Василием Соловьевым-Седым и исполненным Владимиром Трошиным... Радовало и мастерство юбиляра, оператора Юрия Екельчика, соратника Довженко. Во время войны на маленькой Алма-Атинской студии Екельчик снимал "Боевые киносборники", и сегодня поражающие игрой света, замечательными актерскими портретами, в том числе Марка Бернеса (слава богу, здесь он уже польский партизан!), глубиной кадра, - многим из того, что сейчас истреблено телефильмами и сериалами.

В параллель нашим юбилярам программа "Великие столетия" представила французских режиссеров Ива Аллегре, Жоржа Клузо, великого Робера Брессона. Американцев Джона Уэйна, Фреда Циннемана, еще двух "великих" - актера Лоренса Оливье и актрису Кэтрин Хепберн.

Успех Аллегре в одном из его ранних фильмов "Такой хороший маленький пляж" во многом связан с дебютом Жерара Филипа. Зрелого, тонкого уже в первой картине. Вместе со знаменитым оператором Анри Алеканом они уловили и поддержали ноту глубокого, безнадежного драматизма во французском кино конца 40-х. Сегодня героя Жерара Филипа, возможно, назвали бы лузером. Но, скорее, он - преддверие тех, кто сейчас просто не может вписаться в окружающий мир фальши, насилия, цинизма.

Еще одна неизменная традиция фестиваля: замечательный ученый-киновед Владимир Юрьевич Дмитриев всегда составляет программы из фильмов известных режиссеров, которые неизвестны или почти неведомы даже многим его коллегам, открывая новые аспекты в той или иной великой биографии. Таким подарком на этот раз была картина Жоржа Клузо "Манон", осовремененная версия романа аббата Прево, выигрывающая в сравнении с другими толкованиями этой знаменитой истории любви. Действие перенесено опять же в конец 40-х. Опять в послевоенную Францию, где правят бал сутенеры, бандиты, спекулянты... Где только смерть дарует единение и согласие в любви...

Показанный в завершение фестиваля фильм великого Робера Брессона "Наудачу, Бальтазар" еще раз напомнил о близости режиссера к русской классике, к Достоевскому и Толстому, к русскому трагическому иррационализму. "Мужчины" Фреда Циннемана интересны прежде всего дебютом Марлона Брандо в роли парализованного солдата, заставившего себя вернуться к жизни. Хеппи энд - неотъемлемый принцип Голливуда - соблюден Циннеманом. Но Брандо заявляет свою главную тему, которую будет утверждать в каждой роли: один против всех, осознающий победу в поражении. Как и Жерар Филип, Брандо начинает актерскую биографию без разминки - он сразу берет высоту, без скидок на первый шаг.

Кэтрин Хепберн не дожила четырех лет до своего столетия. Оставаясь совершенной в комедии и мелодраме, восхищая графической остротой рисунка, невероятной энергетикой и великолепным чувством юмора. Все это в фильме "Ребро Адама" она отдала роли адвоката Аманды Боннер, вступившей в поединок со своим мужем-прокурором. И выигравшей его на радость зрителям. Еще раз вспоминая советские картины, сострадаешь нашим художникам, которым и в самых невероятных мечтах не виделось вот так изящно, остроумно и, по сути, совершенно беззлобно посмеяться над отечественной юриспруденцией! "Ребро Адама" - одна из десяти картин Хепберн и режиссера Джорджа Кьюкора. Партнер Хепберн - ее гражданский муж, замечательный актер Спенсер Трейси, их дуэт всегда искрометен, исполнен энергии и забавного противостояния.

И, наконец, традиция-сюрприз. Режиссер и киновед Левон Григорян представил видеофильм о съемках "Саят-Новы" Сергеем Параджановым, включив в картину уникальные кадры. Когда-то они были вырезаны советской цензурой, но, к счастью, сохранились на киностудии "Арменфильм". Григорян, работавший ассистентом режиссера на этом фильме, сумел тактично соединить их умным, содержательным закадровым рассказом. Нет необходимости подробно говорить об уникальной, изысканной красоте параджановских кадров. Но они обладают способностью заново восхищать - надеюсь, не только в замкнутом мире просмотров в "Госфильмофонде". Работа Григоряна должна иметь выход на телеэкран, дополняя наследие Мастера.

Фестиваль архивного кино обладает, помимо прочих неизменных достоинств, одной замечательной чертой: он не дает ни на минуту угаснуть интересу зрителей, открывая двери в прошлое, которого мы еще не знали.

КИНО

• Снимался в Германии - значит шпион
  Завершился Фестиваль архивного кино в Белых Столбах
• Убить Леннона и... Буша
  Кинореконструкция ухода
• РОДИОН НАХАПЕТОВ: "Триллер не исключает психологизма"

КНИГИ

• Не просто Мирон