ДИАНА ВИШНЕВА: "Естественность - неплохой выход"

Беседу вела Светлана ПОЛЯКОВА
Фото Дмитрия КУЛИКОВА

Д.Вишнева

Диана ВИШНЕВА - яркая звезда современного балетного мира. Ее называют рискованной, непредсказуемой, и все удивляются, как выдерживает она такой невероятный темп жизни и колоссальную нагрузку. Совсем недавно она приехала в Москву и станцевала новую программу

"Диана Вишнева: красота в движении" - три спектакля, поставленных современными хореографами специально для нее. До российской премьеры было пять спектаклей в Калифорнии, четыре - в Нью-Йорке, далее - Чикаго и Санкт-Петербург. На этой марафонской дистанции, которую может выдержать, пожалуй, только Диана, нашему корреспонденту удалось задать балерине несколько вопросов.

    

- Диана, "Красота в движении", по сути, второй проект после "Золушки" Алексея Ратманского в Мариинке, поставленный на вас?

- Я бы не стала ставить эти два проекта рядом, они никак не связаны. "Красота в движении" - первый полностью сделанный на меня проект, три работы трех хореографов, объединенные в один вечер.

    

- Какая из частей программы оказалась наиболее интересной для вас в профессиональном смысле? A priori стиль МОМИКС совершенно не соответствует вашим образам на сцене...

- Это российскому зрителю может показаться странным. Но я давно уже активно работаю на Западе - несколько лет в Берлине, выступала в Париже и Милане, последние годы тесно связаны с Американским Балетным Театром, и мой репертуар богат не только классическими спектаклями. Каждая часть "Красоты в движении" мне дорога не только потому, что создана специально для меня, но и потому каждый хореограф - индивидуальность, личность. Встреча с каждым мне запомнится навсегда. Какие-то пластические повороты, особенно в работе с Пендлтоном, несравнимы ни с чем, что я делала до этого, но и две другие работы абсолютно новые и мне интересны.

    

- У вас такое пристальное внимание к разнообразию в хореографии, к поискам, что иногда кажется, будто в вас зреет хореограф.

- Просто я, наверное, - тонко чувствующий человек. Импульс. Эмоции. Свежее, современное. А именно - ощущение свободы, ведь не только современный танец, но и классика должна быть живой. Тур, конечно, надо уметь делать, но надо и понимать, чтобы он не был техникой в голом виде. В туре тоже надо выразить образ, изменить положение головы, рук.

    

- Вас за границей ценят как балерину классическую. Ваш уровень классической балерины там просто недостижим?

- Конечно! Прежде всего я везде выступаю как балерина Мариинского театра. А Мариинский театр для зрителей зарубежья - это классика. И они относятся к нашей классике с большим уважением.

    

- В одном из интервью вы сказали, что конкуренции между балеринами не может быть, потому что каждая - индивидуальность, и все - абсолютно разные. Но тем не менее есть ли балерины, глядя на которых вы говорите себе: "Я бы хотела, как она..."?

- Замечательная работа коллег вызывает уважение, сильные эмоции, дает дополнительный импульс станцевать ту же партию. Но по-своему.

    

- Балерины не очень дружат между собой?

- Чтобы дружить, надо иметь время. Кроме того, труппа Мариинского театра не такая сплоченная, как труппы на Западе, - там все артисты гораздо больше общаются неформально. В Мариинке среди солистов такого корпоративного духа нет. Хотя, может, в кордебалете и есть. Те, кто не работал на Западе, возможно, и не подозревают, что может быть такой корпоративный дух. Но я работала со многими труппами и знаю, что это такое - когда тебя поддерживают, за тебя переживают. Может быть, это зависит и от человека, который возглавляет труппу. Вот в Американском Балетном Театре, мне кажется, это зависит от Кевина МакКензи, который - и демократ, и дипломат, и даже немножко воспитатель, каждому может нормально объяснить и его положение, и его отношения.

В Париже - другая история. Там если ты звезда (не в смысле "звездной болезни", есть просто звание - "этуаль"), то к тебе совершенно привилегированное отношение. Потому что ты это заслужил, потому что ты многого достиг, все понимают, что на тебя это не с неба свалилось. Что бы я ни сказала - все исполняется, любые мелочи, начиная с примерки, заканчивая репетициями, где к тебе по-особому относятся партнеры. Создают полный комфорт и условия, чтобы ты занимался только работой.

В России тебе условий не создают, все время какие-то трения. Может быть, это связано даже не с театральными, а с национальными традициями. Тот же самый недостаток любезности мы ощущаем, приходя в кафе или в магазин. В то же время здесь это мое, родное, и я не хочу от него отказываться.

    

- Вы постоянно меняете сцены, хореографов, труппы. Успеваете завязывать какие-то человеческие отношения?

- Во-первых, я оказываюсь в той или иной труппе абсолютно не случайно. Во многом благодаря человеческим отношениям. Скажем, в Берлине я оказалась по приглашению Володи Малахова - он мой любимый партнер, у нас с ним давнишние человеческие отношения. Я знаю, что он может многое сделать для меня, дать мне возможность станцевать что-то интересное, то, чего в России никогда не поставят, потому что здесь - другой театр, другая труппа.

    

- Вы танцуете около десяти разных "Лебединых озер"... Разные хореографии, разные партнеры, а героини - разные?

- Конечно. Даже лица отличаются. Образ зависит от редакции, от костюма, от тех персонажей, которые задействованы в мизансцене. Результат зависит от нюансов. Основа лебедя вроде бы не очень меняется, но у нас в балете многое строится на "чуть-чуть". И из этих "чуть-чуть" создается абсолютно другой образ.

    

- А хореограф говорит вам, какая она должна быть - ваша героиня?

- Я не встречала Григоровича, репетируя "Лебединое" в его редакции, и редакцию Патриса Бара я танцевала, тоже не видя постановщика. Мне просто дают кассету и говорят: надо обязательно выучить технический текст, шаги, мизансцены. А то, как ты эту роль выстроишь, это твое личное, для этого и нужна Диана Вишнева. На эти шаги я "надеваю свою одежду".

    

- Вы можете сказать, в какой редакции Одетта и Одиллия вам лучше удались?

- Может быть, я смогу ответить на этот вопрос, когда закончу танцевать. Ведь каждый персонаж, пока я танцую, развивается.

    

- Но вы ведь танцуете в дуэте. А если партнер не успевает "развиваться" за вами?

- Партнерство и дуэт - совершенно разные вещи. Ты должен найти того человека, который будет всегда отвечать твоей пластике, твоему образу. И это зависит от того, как давно ты с ним танцуешь. Иногда, правда, редко, дуэт может сложиться сразу, так произошло у нас с Володей Малаховым.

    

- Сегодня такой сложившийся постоянный дуэт в балете - достаточная редкость...

- Дуэт очень важен в балете. Раньше, во времена Максимовой и Васильева, тебе изначально давали постоянного партнера, с которым ты постепенно нарабатывала опыт - это очень хороший, правильный путь. Сейчас такого нет. Партнеры постоянно меняются, поэтому и дуэтов-то, в принципе, нет. Я считаю, что это большая потеря. Но есть и другая сторона: с каждым новым партнером себя по-другому ощущаешь, смещаются пластические акценты, и это дает некоторый импульс для развития. В Париже, например, партнер всегда тебе очень многое подскажет, поделится тем, о чем он думает. И не всегда словами, но даст тебе почувствовать.

    

- Десмонда Ричардсона, с которым вы танцуете "Повороты любви" - третью часть "Красоты в движении", называют черным Малаховым. Вы ощутили это сходство в дуэте?

- Малахов - это Малахов, а Ричардсон - это Ричардсон, и я бы не стала их сравнивать, но партнерство с ними всегда многообещающее. В Ричардсоне столько энергии, страсти. Взаимопонимание у нас возникло с первой встречи в студии и оставалось до конца нашей работы.

    

- Есть у вас привычки, пагубные для профессии, с которыми всю жизнь приходится бороться?

- Есть! Я - сова. А так как по утрам всегда бывает ранний урок, в одиннадцать надо быть абсолютно проснувшейся. Вся профессия начинается с этого раннего урока, на котором ты готовишь себя к серьезной работе. От него все зависит. В балете никогда не бывает урока вечером. Разве что в Японии; была поражена тем, что они сначала репетируют, а вечером занимаются уроком. Как это возможно?! Ведь перед репетицией тело надо разогреть!

    

- А вы умеете себя вести, как звезда?

- Не думаю, что что-то делаю специально. Естественность в этом смысле - неплохой выход.

МУЗЫКА

• ДИАНА ВИШНЕВА: "Естественность - неплохой выход"
• Дети и композиторы
  Просветительские циклы Нижегородской филармонии имени М.Ростроповича
• В классе Евгения Эпштейна...

ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

• Вдохновение без эпатажа

ЗАПИСИ

• Три карты Евгения Светланова
• Мацуев в гостях у Рахманинова