СВЕТЛАНА СВИРКО: "Наше дело - стихи читать"

Беседу вел Павел ПОДКЛАДОВ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

С.Свирко

На недавно закончившемся ХIV Российском кинофестивале "Литература и кино" в Гатчине был показан фильм Дмитрия Томашпольского "Анна Ахматова, или Луна в зените", отмеченный призом читательского жюри. Образ Анны Ахматовой воплотили в этом фильме две актрисы - Светлана Крючкова и Светлана Свирко. Прославленная народная артистка сыграла героиню фильма в зрелом возрасте, умудренную опытом, испытавшую горечь потерь и гонений. У Светланы Свирко Анна Горенко-Ахматова - женщина "Серебряного века", молодая, утонченно-изысканная, как будто сошедшая с известного портрета Натана Альтмана 1914 года. Хотя сама актриса утверждает, что никакого внешнего сходства у нее с ее героиней нет, думаю, что у зрителя отныне образ Анны Ахматовой будет ассоциироваться именно с внешним обликом Светланы Свирко. Если, конечно, фильм дойдет до широкого зрителя. Наверное, многие критики предъявят вполне справедливые претензии к режиссеру, но не отметить работу актрис в этом фильме они вряд ли решатся. Сразу после показа фильма мы встретились со Светланой СВИРКО, которая, как выяснилось, вовсе не актриса, а профессиональный и весьма известный питерский театральный режиссер.

    

- Светлана, вам посчастливилось стать одной из первых, кто воплотил образ Анны Ахматовой на нашем экране. Наверное, не просто было решиться на это?

- Решиться на любую роль всегда не просто. В данном случае - особенно. Вы очень верно сказали, что мне посчастливилось сыграть Ахматову! Попутешествовать по времени и по истории жизни великой женщины и поэта, побыть в ее обличье - это чудо! Судьба мне подарила такую удивительную встречу! Конечно, было боязно, я чувствовала невероятную ответственность и в профессиональном, и в метафизическом смысле. Но случайностей в нашем деле не бывает, во всяком случае, в моем понимании этого процесса. У меня так было всегда: в кино играла те роли, которые, наверное, жизнь мне дарила не случайно. Эти роли были часто каким-то образом связаны с моей личной судьбой. Например, была принцесса-актриса, мечтающая построить новый театр в фильме Р. Василевского "Рок-н-ролл для принцесс". Или журналистка, теряющая свою мать в фильме К.Лопушанского "Конец века". Этот фильм был снят именно в тот год, когда то же самое случилось и в моей жизни. Продолжать, думаю, не обязательно, ибо связь эта известна всем, кто серьезно занимается искусством. А что касается моей героини в последнем фильме, то Анна Андреевна Ахматова в исполнении Светланы Свирко - персонаж втройне мифологический. Мы не играли в историю Анны Горенко, это очень внятно было задано режиссером Дмитрием Томашпольским. Почему и зачем ко мне пришла эта роль (или я - к ней), пока не знаю.

    

- Как вы думаете, повлияло ли на выбор режиссера ваше внешнее сходство с молодой Ахматовой?

- Я вовсе не похожа на Ахматову. Во-первых, я блондинка, во-вторых, черты Анны Андреевны гораздо острее и ярче. Думаю, что на выборе сказалось некое внутреннее ощущение, выражение глаз. Дмитрий Томашпольский, наверное, сразу увидел во мне что-то ему необходимое. Но об этом надо спросить его. В остальном, как говорила моя знакомая: "Книжки надо было читать".

    

- Отличался ли процесс съемок этого фильма какими-то особенностями? Как вы готовились, долго ли репетировали?

- Процесс отличался невероятной скоростью и практически сериальным темпом производства. Не могу сказать, что это пошло на пользу картине. Сценарий был интересный, сложный, и перед нами ставились очень трудные актерские задачи, нам бы репетировать и репетировать. Но, увы, как известно, нынче во главе угла стоят финансы, "а девушки потом". Несмотря на титанические усилия режиссера, оператора и всей съемочной группы, многие вещи можно и нужно было делать подробнее и дольше.

    

- Хорошо ли вы знаете поэзию Анны Ахматовой, сказалось ли это на работе?

- Я окончила литературную школу при ЛГУ имени А.С.Пушкина, работала в Публичной библиотеке, в Театральном институте на Моховой была штатной исполнительницей поэтических зачинов, много пишу сама. Так что не знать поэзию Анны Андреевны Ахматовой я не могла. В 2005 году даже читала цикл ее стихотворений для финского телеканала "YLE". Кстати, первые стихи, которые я выучила наизусть "добровольно", принадлежат перу Анны Ахматовой. Так что вам решать, сказалось ли это на моей работе.

    

- Есть ли в фильме и, в частности, в вашей трактовке образа Анны Ахматовой художественный вымысел, или все события воспроизведены с документальной точностью?

- Режиссер фильма Дмитрий Томашпольский в работе над сценарием скрупулезно придерживался фактов, но при этом, думаю, имел право на художественный вымысел ради выбранной им мысли. Светлана Крючкова, крайне требовательная в этих вопросах, считает, что авторы фильма - вполне корректны по отношению к обстоятельствам жизни и творчества Анны Ахматовой. Я тоже не нашла в фильме никаких неточностей и считаю, что авторы проявили уважительное и добросовестное отношение к Анне Андреевне. Но актеры в данном случае - исполнители и могут считаться соавторами лишь в меру своих знаний и умений.

    

- Иногда во время съемок артисты полностью "проваливаются" в персонажа и порой даже идентифицируют себя с ним. Не чувствовали ли и вы нечто похожее на реинкарнацию?

- Нет. Я ведь не актриса, а профессиональный режиссер и имею недюжинный аналитический аппарат, воспитанный моим педагогом Ириной Борисовной Малочевской, которую я без преувеличения считаю блистательным Мастером. Теперь она преподает в Европе. Но не могу не сказать, что из одного небольшого курса питерских режиссеров, выпущенных ею, активно работают все: Юра Бутусов, Петя Шерешевский, Нина Григорьева, Олег Сологубов. Я поставила в Петербурге двенадцать спектаклей, сняла две кинокартины и считаю, что главный мой спектакль еще впереди. Наш Мастер всегда говорила: "Никакого камлания!". Актерский труд - это очень непростая профессия, трудоемкая и духовно очень напряженная, требующая дисциплины. А реинкарнация - это было бы, на мой взгляд, слишком просто.

    

- Для вас как актрисы Анна Ахматова в этом фильме прежде всего поэт или просто женщина?

- Это очень важный и в чем-то трагический вопрос. Любой дар для человека - трудная, часто невыносимая участь, и Ахматова хлебнула полной мерой за свой талант. Ее отношения с мужчинами сложны и не однозначны. То же - с сыном Левушкой, Львом Николаевичем Гумилевым, перед которым я преклоняюсь с детства как перед великим историком. Но не наше дело рассказывать о том, как мучилась великая женщина, наше дело стихи читать. "Побольше стихов и поменьше третьего отделения", - как сказала сама Анна Андреевна

    

- Мирно ли сосуществовали в процессе съемок две совершенно разные Ахматовы: вы и Светлана Крючкова? Координировали ли вы свою работу, находили какие-то общие точки?

- Представьте себе, мы ни разу не встретились на съемочной площадке! Но тем не менее внимательно следили друг за другом на протяжении всего съемочного процесса. Наше сосуществование началось позже, и я счастлива, что оно превратилось в творческое сотрудничество и нежную, внимательную помощь друг другу. Это большой подарок мне, ибо Светлана Николаевна - большой, честный и тонкий художник, с такой высокой нравственной меркой, что всем нашим культуртрегерам надо бы у нее поучиться. Ее профессиональная сила необычайно велика и сейчас находится в расцвете. Это значит, что ее нужно беречь и как женщину, и как художника, и как гражданина! 5 марта, в день смерти Анны Ахматовой, Светлана Николаевна и я приглашены на вечер в Фонтанном доме, где будем говорить о фильме и читать стихи Анны Андреевны. Такое сосуществование, на мой взгляд, и составляет смысл работы над великим литературным материалом.

    

- Вы и до этого фильма не раз снимались в ролях исторических личностей. Чем это объяснить: вашей своеобразной внешностью, или в вашей человеческой сути есть нечто вневременное?

- Не мне судить об этом. Да и не православное это мышление. Метафизика, квантовое мировоззрение, реинкарнация - слов много, людей мало! Ваш вопрос навеял воспоминания о съемках "Русского ковчега". Александр Сокуров снимает фильм ночью в Эрмитаже. Я в Георгиевском зале в платье с пятиметровым шлейфом в образе императрицы Александры Федоровны стою на царском возвышении в течение двенадцати часов и принимаю грамоты персидских послов по поводу убийства Грибоедова. Потом гуляю одна по пустым залам, иду к Рембрандту - шлейф мне совсем не мешает. И я немножко забываю, кто я такая. Есть в таких требовательных и сильных людях, как Александр Николаевич Сокуров, нечто вневременное, вы не находите?

    

- Если бы вам предложили переместиться в какой-то иной век, то какой бы выбрали?

- Выбрала бы то, что мне подарено, - этот необыкновенный, безумный, безумный век. Жаль только, что нельзя заглянуть в будущее. Но кто-то ведь обязательно придумает, как преодолеть скорость света и улететь дальше в поисках своего дома. Красота в любом веке рождает свои законы, и наш век ничем не отличается от прочих. Все то же самое: и смех, и слезы! Мы - маленькие люди, а думаем, что большие!

    

- В советское время актрисы в интервью обязательно говорили: "Хочу воплотить на экране образ своей современницы". В вашей творческой карьере современниц пока маловато. Это вам не интересно?

- Интересно. Но я представляю себе современниц не так, как их чаще всего воплощают на экране. Не претендую на истину, но мое понимание может сыграть нужную ноту в гамме сегодняшнего героя или героини. Мешает "экстерьер": не приглашают меня на роли современниц, увы... Будем ждать.

    

- Питерский зритель хорошо знает вас по театру. Причем широкую известность получили прежде всего ваши режиссерские работы. Считаете ли вы театральную режиссуру своей основной деятельностью?

- Да. Но актерская работа мне очень помогает в отношениях с артистами: я не понаслышке знаю все ее нюансы и трудности. В нашем городе есть талантливые и харизматические актеры, я мечтаю о серьезной карьере для каждого своего артиста. Репертуарный театр, ответственное воспитание труппы, новые драматурги, композиторы, художники - над всем этим нужно работать! Но не стану затрагивать эту тему, она длинна и сложна. Могу привести длинный список своих режиссерских работ, но считаю это тоже необязательным. Думаю, для зрителей будет лучше посмотреть мои спектакли, я делаю веселый, качественный и современный театр. Приходите, побеседуем.

    

- У вас удивительные театральные предпочтения: вы - автор и режиссер нашумевшей этнографической клоунады "Закликухи", потом вас увлекли история и культура древнего и таинственного народа - басков. Вас привлекает экзотика?

- Меня привлекает живая жизнь. В мегаполисе мы находимся в таких искусственных рамках, что нам просто необходимы прививки качественной "натуры". В этнографическом материале всегда сконденсировано природное и живое национальное начало. Кроме того, регулярное обращение к своим традициям есть некая гигиена духа. В других культурах можно найти богатую пищу для творчества любого рода.

    

- А сами вы участвуете в этих этнографических действах: поете, танцуете?

- В своих спектаклях как актриса не участвую, это невозможно технологически. Хотя педагоги у меня были волшебные, поэтому умею танцевать и прочее. Пою по необходимости в спектаклях других авторов. Но больше люблю, когда это делают актеры, а я ведь режиссер.

    

- В какой-то статье было написано, что при подготовке спектакля вы долго работали в отделе рукописей и редких книг Публичной библиотеки. Стало быть, в вас есть еще и исследовательская жилка?

- Режиссерская работа немыслима без "отсидки" в библиотеках, даже при наличии Интернета.

    

- О вашем спектакле "Случай №" по произведениям Даниила Хармса было написано, что он выбивается из отечественной театральной "хармсианы". Как вы думаете, чем он отличается от других спектаклей по Хармсу?

- Всем. Принято искать форму подачи хармсовских текстов как абсурдистских. Я же принимаю абсурд как результат, и актеры существуют в жанре абсолютно логичного психологического театра. Это сильнее, смешнее и страшнее привычной формы. Наталья Парашкина, Света Обидина и Саша Машанов мастерски воплощают труднейший обэриутский материал - Хармса, Введенского, Вагинова. Этому спектаклю уже более десяти лет, мы привозили его в Москву, играли в театре "Апарте". Надеемся приехать и в этом году, все зависит от спонсоров, ведь наш театр существует самостоятельно, и это, как вы догадываетесь, очень аскетичное существование.

    

- Судя по всему, вас привлекает такая категория, как театр абсурда? Если у меня правильные сведения, то гоголевский "Нос" поставлен вами именно в этой стилистике?

- История с "Носом" еще не остыла, особенно в связи с нашими политическими реалиями, поэтому я не стану вдаваться в подробности. Скажу лишь, что гоголевский абсурд еще, увы, абсолютно актуален.

    

- Чего теперь ждать от вас как театрального режиссера?

- Сейчас я заканчиваю работу по Олегу Григорьеву, затем будет Теннесси Уильямс.

    

- Вы сторонник "чистого" искусства или вам не чужда социально-политическая нота в ваших спектаклях?

- Увы, не чужда. Это опасная нота, в нашей стране из политического хора выбиваться не рекомендуется.

    

- Играете ли вы в спектаклях других режиссеров? Не было среди ваших театральных ролей исторических фигур, подобных кинематографическим?

- Я принимаю участие в театральной антрепризе, но это бывает редко и только при условии наличия качественной драматургии, как минимум. С удовольствием сыграла бы на театре историческую фигуру - российская история полна интереснейших коллизий.

    

- Надеюсь, что очень скоро вы приступите к съемкам фильма в качестве кинорежиссера.

- Как вы угадали? И я надеюсь! И делаю все, чтобы это было интересно и нужно зрителю. Не могу лишить себя удовольствия приносить пользу.

КИНО

• СВЕТЛАНА СВИРКО: "Наше дело - стихи читать"
• "Гараж" и другие таежные истории
  "Дух огня" верен арт-хаусу
• Бассейн для принцесс
  В Москве прошел фестиваль "Три дня с ARTE"