ЯНУШ ЛЕОШ ВИШНЕВСКИЙ: Я хочу чувствовать и об этих чувствах писать

ПЕРСОНА

Сергей ШАПОВАЛ Фото ИТАР-ТАСС

Я. Вишневский со своей новой книгой "Зачем нужны мужчины?"

Януш ВИШНЕВСКИЙ - доктор информатики и химии, он успешный ученый, давно живущий в Германии. Семь лет назад вышел его роман "Одиночество в Сети", который сделал его культовым писателем. По крайней мере, в Польше и в России. Затем последовали книги "Повторение судьбы", "Любовница", "Мартина". Вишневский приехал на XXI Московскую международную выставку-ярмарку, чтобы представить свою новую книгу с броским названием "Зачем нужны мужчины?", жанр которой определить трудно: это смесь научно-популярной литературы и эссе. Нам удалось встретиться с писателем и поговорить о литературе, Интернете, мужчинах и женщинах.

- Януш, вы рассказывали, что свой первый роман - "Одиночество в Сети" - вы писали не в самый лучший период своей жизни: вы были одиноки, вам было больно. Что в тексте очень ощущается. Книга выполнила психотерапевтическую функцию, но вы продолжили писать. Зачем? Побудительный мотив для написания "Одиночества" понятен, но что стало таким мотивом для дальнейшего писания ?

- Да, "Одиночество в Сети" выполнило психотерапевтическую функцию, других мотивов писать у меня не было. Финансовая ситуация у меня была нормальная, я никогда не находил в себе особого таланта. Когда я написал книгу, я почувствовал, что дефицит эмоций, который я испытывал, исчез, мне это очень понравилось. Я хочу писать о том, что я знаю, но еще я хочу чувствовать и об этих чувствах писать. Это первый аргумент.

Второй состоит в том, что мое издательство после выхода романа стало просить меня об очередной истории. Написав роман, я изменил науке с литературой. Как это часто бывает, мужчины повторяют такие ошибки. Еще до выхода "Одиночества в Сети" у меня в голове было несколько историй, которые я хотел бы написать, но у меня не было плана публиковать их. А после популярности моей первой книги у меня не стало никаких сомнений в том, что издатели опубликуют все, что я напишу.

Когда ко мне обратилось польское издательство с предложением написать вторую книгу, я спросил: "А о чем?" Мне ответили: "О чем угодно". После этого я стал собирать историю для следующей книги. Так я стал автором. Мне нравится писать, мне это нужно, нужно не для славы. Я очень популярен в Польше, но я живу в Германии, где я неизвестен. Писание мне доставляет радость, мне кажется, оно сделало меня лучше. Я переживаю то, что чувствуют другие люди. Раньше я был гораздо более толстокожим. А теперь я думаю, что люди почувствуют и подумают о том, что я сделаю или не сделаю.

- Получается, что ваше писание сегодня превращается в акт личного жизнестроительства, вы работаете над собой, одним из продуктов этой работы являются книги. Вы не чувствуете, что это негативно сказывается на качестве текста как такового, на самой литературной ткани? Если сравнить "Повторение судьбы" с первым романом, то сразу видно, что этот текст написан для того, чтобы быть опубликованным, а не для того, чтобы нечто исторгнуть из души. Вы сказали: издательство предложило мне написать то, что я хочу, я и написал. В этом уже есть проявление механистичности. Кстати, у меня была рецензия на "Повторение" под названием "Повторение пройденного ".

- Может быть, момент механистичности присутствует. В "Повторении судьбы" действительно есть истории, которые я обещал написать. При этом я не чувствую себя графоманом, я не обуреваем манией писания. Именно поэтому я не публикуюсь в одном месте, я работаю со многими издательствами. Именно поэтому я подписываю контракты без конкретных дат. Я не знаю, когда закончу то, что пишу в данный момент. После "Повторения судьбы" у меня больше романов не выходило, выходили сборники рассказов и эссе. Сейчас я работаю над большим романом.

- Книгу "Мартина" вы попытались сделать коллективным произведением, выкладывая куски текста в Интернете и собирая наиболее интересные, с вашей точки зрения, варианты развития событий, присланные читателями. Насколько эта попытка, по-вашему, была удачной ?

- Здесь возможен взгляд с двух точек зрения. Как литературный проект это не самая лучшая книга, потому что произведение должно возникнуть в голове одного человека. В то же время как общественный проект это несомненный успех, потому что к созданию книги удалось привлечь многих людей, которые никогда не отважились бы на такой шаг. Первые опыты были предприняты в Америке, потом они распространились. Эти акции позволили большому числу людей достать из ящиков то, что они писали для себя, и опубликовать. Безусловно, там много мусора, но попадаются и жемчужины.

- Есть точка зрения, согласно которой будущее литературы напрямую связано с Интернетом: именно он вдохнет в литературу новую жизнь, придаст ей новый импульс. Вы разделяете такой взгляд ?

- Разделяю. Успех "Одиночества в Сети" связан с тем моментом, когда книга была опубликована. Не известный никому специалист по информатике пишет первую свою книгу, и она становится культовой. В Польше продано более полумиллиона экземпляров "Одиночества", а бестселлером считается книга, разошедшаяся тиражом более пятнадцати тысяч экземпляров. Я задумался: почему так получилось? В значительной степени потому, что книга появилась в нужное время. Мы встречаемся в момент, когда как раз исполнилось семь лет со дня ее выхода. В тот период Интернет только начал развиваться в Польше. Люди обнаружили, что это не только источник информации, но и площадка для дискуссий, общения, вызывающих разного рода эмоции. И вдруг именно об этом появляется книга. Для меня это не было важно, я уже больше двадцати лет живу в Германии, где давно уже прошла волна восторга, связанного с Интернетом. Интернет к тому моменту был для меня чем-то, сравнимым с телефоном. В Польше же все, связанное с Интернетом, было внове, поэтому привлекало людей, особенно молодых.

- Мне кажется, что в "Одиночестве" вы попытались одухотворить Интернет, показать, что это изобретение может участвовать в развитии человеческих чувств .

- С этим я согласен, но я категорически не согласен с тем, что Интернет - главный герой моей книги. А в Польше возобладала именно такая точка зрения. По этой же причине книга не вышла в Германии: издательство пыталось трактовать ее как киберроман.

- Давайте отрешимся от киберпространства и поговорим о сугубо человеческом. Какие писатели стоят за вашей спиной? На ком вы выросли ?

- Раньше я читал очень много, сейчас гораздо меньше - нет времени. Но раз в год я должен прочитать Габриеля Гарсия Маркеса. Время от времени мне необходимо перечитывать Ремарка. Раз в три года перечитываю Достоевского. Я старался читать современную польскую литературу, пока не обнаружил там образцов для себя, она очень серьезно сконцентрирована на общественных проблемах.

- У нас есть традиция, которая представляется мне вполне продуктивной, спрашивать читающего человека: тебе кто нравится - Достоевский или Толстой? Это многое говорит и о человеке, и о его культурных предпочтениях. Вы, как нетрудно догадаться, любите Достоевского .

- Я люблю вино и Достоевского. (Смеется.) Толстого я тоже читаю, но с точки зрения психологической для меня важнее Достоевский. Сегодня, как я сказал, я мало читаю. Хотя, с другой стороны, для меня сейчас нет авторитетов, я никому не подражаю. За кем я следую, так это за Ремарком, для меня важен его репортерский стиль.

- Наверное, благодаря этому стилю усиливалось воздействие его книг, в том числе на мировоззрение. Прочитав "На Западном фронте без перемен" я стал пацифистом. По силе антивоенного воздействия этот роман можно сравнить с "Войной и миром", эти вещи способны превратить человека в противника войны как таковой .

- Согласен. Сейчас я пишу роман, который во многом тоже антивоенный. Он называется "Бикини". Речь не о купальнике, а об острове, на котором американцы производили ядерные испытания. Об остальном пока умолчу.

- Ваша новая книга имеет броское название - "Зачем нужны мужчины?" В ней вы сделали попытку одухотворить биохимию, генетику, обмен веществ, вы совершили переход от бездушного Интернета к изнанке человека. Более того, вы ищете материальную подоплеку эфемерных чувств. Это интересный эссеистский ход, но насколько он основателен в научном плане ?

- В книге я привожу результаты многих научных исследований, не только моих. Но я на эти результаты смотрю с другой точки зрения. Научные данные важны, но не менее важна их интерпретация. Эта книга во многом научная, фактам, которые я в ней привожу, можно доверять. Я знал, что такая провокационная тема привлечет внимание ученых. Поэтому над рукописью перед изданием работал не только корректор, но и биолог. Тем не менее для меня самое главное в любой книге - это история, сюжет. Истории в моей последней книге подкреплены научными фактами. Поэтому это не книга, которая должна потрясти своей высокой научностью.

- Когда вы стали писать эту книгу, вы уже знали, что такое мужчина и женщина, и просто решили об этом знании рассказать или взялись ее писать, чтобы до конца понять, в чем разница между ними ?

- Я хотел ответить на вопрос, который когда-то я сам себе задал. Спровоцировали меня на это и реакции на мои предыдущие книги. Меня упрекали в том, что я женщину ставлю на пьедестал. Самое время было написать о мужчинах. Правда, они получились у меня худшим полом.

- Вас никогда не упрекали в интеллектуальном кокетстве? Можно долго доказывать, сколь прекрасны женщины и сколь ничтожны мужчины, однако из вашей же книги можно почерпнуть массу аргументов, свидетельствующих о том, что женщина гораздо ниже мужчины .

- Нет, таких упреков не было. Я действительно предпочитаю и очень уважаю женщин. Меня упрекали в том, что мои героини полностью зависят от мужчин, что все свое внимание они отдают мужчинам и отношениям с ними. Привлекая литературу, науку, теологию, я доказываю независимость женщины. Безусловно, тут есть элемент провокации. Само название книги - провокация. Я мог бы назвать ее совершенно по-другому.

- Можете ли вы сказать: я знаю, что такое мужчина и что такое женщина ?

- Если кто-то говорит, что знает женщину, он либо психически больной, либо наглец.

- А про мужчину это сказать можно ?

- Да. У мужчины одна кнопка: ее включают - он действует, выключают - тишина.

- У нас есть выражение: "Смирение паче гордости". Хочется вас уличить в такого рода смирении .

- Может быть, поэтому меня читает так много женщин. (Смеется.) Мне нравится играть с сарказмом и иронией, я жду реакции читателей. В Польше книга получила большое признание, но на нее не было написано ни единой рецензии. Никто не осмелился это сделать, поскольку у книги серьезная научная основа.

- Несколько личных вопросов. Почему вы живете в Германии при такой популярности в Польше ?

- В Германии я живу двадцать один год, я уехал в то время, когда еще существовал Советский Союз. Я защитил диссертацию в Америке, вернулся в Польшу. У меня было полное ощущение, что я работаю в музее. Я решил, что хочу заниматься наукой не на польском, а на мировом уровне. В Польше можно быть хорошим юристом, но хорошим программистом - невозможно. Меня пригласили в Германию на один год, ну а дальше все пошло само собой.

- Теперь можно сказать, что вы польский писатель и немецкий программист и химик ?

- Нет. Информатикой я занимался в Польше, а вот химией - уже в Германии. Я живу на две страны. Мои дочери говорят и по-немецки, и по-польски. От Варшавы до Кракова на машине ехать дольше, чем долететь от Франкфурта до Варшавы. Я бы вернулся в Польшу, но не могу этого сделать. Мои дочери учатся, работая в Польше, я не смогу их содержать так, как сегодня.

- Между немцами и поляками всегда были, мягко говоря, натянутые отношения. Вы их как-то ощущаете ?

- Моя мама родилась в Берлине. Она влюбилась в моего отца, который сидел в концлагере Штуттгоф. В результате в одной квартире жили немка и узник концлагеря. Мама разговаривала со своей мамой по-немецки, у моего отца волосы вставали дыбом, когда он это слышал. Но он никогда не учил меня ненавидеть немцев. Так что я - пример сложных взаимоотношений между поляками и немцами. Меня эта проблема не интересует. Я считаю, что можно быть поляком или немцем и жить где угодно. У меня сейчас есть некоторое преимущество перед поляками, потому что я могу смотреть на Польшу несколько со стороны, то есть более спокойно и объективно. В одной польской газете я веду колонку, никто меня еще не упрекнул в том, что мой язык деградировал.

- Вы редкий пример того, как можно снять такую серьезную проблему. Когда я учился в университете в глухие советские времена, я наблюдал за взаимоотношениями поляков и немцев - они не любили друг друга. гэдээровские немцы были самыми правоверными марксистами и интернационалистами, но у них была такая шутка. В шарик, в котором был глазок, вставлялась лента с надписью "WARSCHAU", но название города разбивалось на части. Вначале показывалась буква "W", потом шло "ARSCH" (в переводе с немецкого задница. - Ред.), а потом "AU". Немцы очень смеялись и всем показывали это изобретение .

- Поляки не любили гэдээровских немцев, потому что они построили социализм, который был даже лучше, чем в Советском Союзе. Немцы ко всему подходят основательно.

- Такое противостояние было не единственным, непростые взаимоотношения были у французов с немцами. Их квинтэссенцией было высказывание Франсуа Мориака: "Я так люблю Германию, что хочу, чтобы их было дв е".

- (Смеется.) Я все понимаю. Но Германия - страна удобная для жизни: пунктуальная, организованная, социальная, ответственная, стабильная. Это демократичная страна, к тому же ею руководит женщина.

- Но согласитесь, что полячки гораздо красивее, чем немецкие женщины .

- Немецкие женщины расплачиваются за Вторую мировую войну.

- Язык все расставляет на свои места. Предположим, вы находитесь в Америке, собираетесь в обратный путь и говорите: я еду домой. Домой - это куда ?

- Сейчас произошли перемены. Некоторое время назад "домой" означало в Польшу, сейчас так я говорю о Германии. Но когда меня спрашивают, откуда я, всегда отвечаю: из Польши. Мои дочери считают себя немками, младшая, которая родилась уже в Германии, всегда добавляет: немка польского происхождения.

- Вы в Москве уже второй раз, какое впечатление она на вас произвела ?

- Пробки!

ПЕРСОНА

• ЯНУШ ЛЕОШ ВИШНЕВСКИЙ: Я хочу чувствовать и об этих чувствах писать

ТОП-ПОП

• ЧП кремлевского масштаба
  Литературные аллюзии Дмитрия Липскерова

ПРЕЗЕНТАЦИЯ

• Тютчев навсегда
  В Брянске представили избранные произведения поэта на 13 европейских языках

НОВИНКИ

• ...От потрясающего Кремля до стен недвижного Китая

МЕЖДУ ДЕЛОМ

• ЛЮДМИЛА СЕМЕНЯКА: Часто не сплю ночами и читаю

НОВИНКИ

• Юбилейный номер "Неприкосновенного Запаса"

НОВОСТИ

• В Петербурге вручили "Александра Невского"

КОНТАКТЫ

• Неделя русского языка в Финляндии