ВЛАДИМИР СВЕТОЗАРОВ: Я завтракал с президентом Италии, падал в пропасть с бронетраспортера

Светлана МАЗУРОВА
Санкт-Петербург

В.Святозаров

Талантливый ленфильмовский художник-постановщик Владимир СВЕТОЗАРОВ, народный художник России, лауреат Государственной премии, в 15-летнем возрасте начал свой трудовой путь, на киностудию его привел отец - режиссер Иосиф Хейфиц.

- Владимир Иосифович, у вас юбилей ...

- Просто день рождения. В "Книге самурая" написано: никого не интересует, когда родился самурай, сколько ему лет, интересует только то, до каких пор он будет принимать участие в сражениях. Когда он не сможет этого больше делать, считается, что парень постарел. Замечательная книжка! Она у меня, можно сказать, настольная.

- Ваш отец Иосиф Хейфиц и брат Дмитрий Светозаров - режиссеры. А вы не думали о режиссуре ?

- Абсолютно не думал. Я собирался стать великим футболистом. По-настоящему любил только футбол (и сейчас очень его люблю), до 14 лет занимался в секции. Потом упал с дерева туманным осенним днем в поселке Александровка под Ленинградом, получил травму позвоночника. Позже играл уже на любительском уровне. В советское время был капитаном непобедимой ленфильмовской команды. "Ленфильм" раньше арендовал футбольные поля, у нас были корты, спортзал, физорг, спорткомитет. И мощная футбольная команда. Мы были победителями первенства Петроградского района, обладателями кубка, а выиграть его, скажу вам, сложнее, чем выиграть первенство России, потому что в нашем районе были "зловещие" команды. Чего стоили ребята с пивного завода "Красная Бавария"!

Еще в детстве я очень любил рисовать. Ходил в Дом пионеров и школьников, где меня бесплатно учили. За свою работу наши педагоги получали копейки. А как были внимательны ко мне, гладили по головке, говорили: "Вовочка, ты очень хорошо рисуешь, тебе надо заниматься рисованием", и возили меня летом на пленэр, под Лугу, опять же бесплатно. А потом эти педагоги (я безмерно благодарен им!) сказали: "Вова, тебе надо учиться дальше" и отправили меня во Дворец пионеров имени Жданова. И в том роскошном здании меня учили, хвалили, гладили по головке. Поэтому я решил стать художником. Нас водили в музеи, знакомили с мировой живописью, и однажды во время посещения Эрмитажа я невольно сравнил свой этюд из городской жизни (он был у меня под мышкой на фанерке) с картинами, которые висели в залах, и понял, что таких высот в живописи мне никогда не достичь.

А в кино я таких высот достиг: "Ника", "Золотой Овен", "Золотой Орел", "ТЭФИ" - "За лучшую работу художника-постановщика". Хорошо, что я вовремя сообразил и пошел работать на "Ленфильм". В 15 лет пришел сюда, и мой отец, трижды лауреат Сталинской премии, Герой Социалистического Труда, кавалер ордена Красной Звезды, народный артист СССР, помог мне устроиться бутафором (так трудно было попасть на "Ленфильм"). И я прошел весь сложный, веселый путь от бутафора третьего разряда до народного художника России. Ни секунды не жалею об этом. Я очень благодарен своей работе, благодарен сам себе, что выбрал такую профессию.

- Вас, школьника, взяли тогда временно, на лето ?

- Нет, в 15 лет я уже окончил школу. Был способным мальчиком, в первом классе не учился, учителя сказали, что мне там делать нечего, приняли сразу во второй. Такой маленький бутафор в школьной форме работал наравне со взрослыми и очень гордился, когда меня отправляли на ночные смены (у детей ведь сокращенный рабочий день и труд по ночам запрещен). Тогда на "Ленфильме" работали в три смены, строили грандиозные декорации, не хуже голливудских, для "Гамлета", "Короля Лира". Я очень старался, потому что знал, что за моей спиной - имя моего отца, опозорить его нельзя.

- Вы работали почти со всеми легендарными ленфильмовскими режиссерами. Наверное, легче назвать того, с кем не довелось встретиться на съемочной площадке ?

- С Сокуровым не работал. Да трудно сказать, с кем еще, разве что сейчас много новых режиссеров появилось.

- Самым первым фильмом был ...

- "Не болит голова у дятла", дебют Динары Асановой в полном метре. Раньше в Доме кино осенью и весной проходили выставки ленфильмовских художников. Динара увидела на одной из них мою картинку "Точильщик". В моем детстве по дворам ходили точильщики и кричали: "Точим ножи, ножницы". Помню, какой у них был странный станок, как из него летели искры. На фоне Петроградской стороны, где провел детство, я нарисовал этого человека и улицы, дворы, заросшие травой, реку Карповку, мост. Динара нашла меня и предложила поработать с ней. Действие ее фильма происходит как раз на Петроградке. С тех пор я и стал художником-постановщиком. И дальше пошло-поехало.

- С Асановой вы встречались на картинах еще не раз ...

- Да. "Ключ без права передачи", "Жена ушла", "Никудышная", "Что бы ты выбрал?", "Пацаны".

- А что вспоминается об Илье Авербахе, помимо совместных фильмов "Чужие письма", "Объяснение в любви", "Фантазии Фарятьева", "Голос "?

- Я многому у него научился. Он очень любил художников, а также спортсменов (как ни странно, хотел быть спортивным комментатором). Есть замечательная история. Дома меня пилили за то, что я не прибиваю полочки, не хожу на рынок. Я решил исправиться и отправился на Сытный рынок. Купил там какой-то бессмысленный набор овощей и пошел домой. Вдруг навстречу - Авербах, такой красивый, в твидовом пиджаке, с трубкой. Увидел меня с пакетом, из которого торчал лук, и искренне остолбенел. "Володя, это вы?" - "Я, Илья Александрович". - "Вы похожи на дачного мужа! А где же мансарда? Где красное вино? Где июльский закат? И наспех приготовленная яичница? И обнаженная натурщица? Где это все?" Затянулся и пошел дальше. После этого я перестал быть "дачным мужем", обывателем и мещанином.

- На картинах отца тоже довелось потрудиться ?

- Их было несколько: "Единственная", "Ася", "Шурочка" по повести Куприна "Поединок", "Бродячий автобус". Мне неудобно хвалить отца. Я всегда испытывал комплекс "папенькиного сынка" (не маменькиного!). Ведь все знали, что на студию меня устроил он. Когда я делал что-то хорошее, говорили: "Ну, понятно, папа помог. В такой семье вырос." Когда совершал что-то плохое, говорили: "Такой отец, а сын напился портвейна!" Мне было очень неудобно, я даже сторонился отца на студии. Когда он шел по коридору, я прятался за угол, а отец думал, что это от моей нелюбви к нему. Несмотря на то, что был режиссером, инженером человеческих душ, он не понимал, что единственная причина моего отчуждения, в том, что я не хотел, чтобы меня считали папенькиным сынком.

- Больше никто не продолжил династию Хейфицев-Светозаровых ?

- Никто. Дочь моя окончила филфак университета, живет и работает в Греции, к кино отношения не имеет.

- Среди множества режиссеров есть кто-то любимый ?

- Рогожкин. В отличие от многих других он интеллигентный, умный, никогда не топает ножками, не унижает человеческое достоинство. Сейчас некоторые режиссеры считают, что надо обязательно орать, ругаться матом (и при женщинах), топать ногами, угрожать. К сожалению, такая манера поведения наличествует. Интересно, что Саша начинал художником-декоратором у меня на картине "Единственная", с тех пор мы и дружим. Потом он окончил ВГИК, стал режиссером, и мы работали на его картинах "Sapiens", "Особенности национальной охоты в зимний период", "Кукушка" и в "Убойной силе".

- Вы никогда не изменяли "Ленфильму "?

- Лишь однажды работал на французской студии, где оскароносец Режис Варнье снимал "Восток-Запад". В постановочной части я один тогда был русский.

- Помнится, еще у вас был фильм Тома Робертса "По этапу" с Джоном Малковичем, Евгением Мироновым, Ингеборгой Дапкунайте ...

- Я посмотрел его на диске, и он мне не понравился. Иностранцы абсолютно не знают нашей жизни, не понимают, что здесь происходило и происходит. И сняли, как говорится, клюкву. Артистки, которые играли охранниц, были в прическах, сооруженных в парикмахерских, с ярко подведенными глазками - полная ерунда. Вообще с иностранцами работать сложно и неинтересно.

- Говорят, вы ни разу в жизни даже в массовке не снялись, не то что в эпизоде. Почему? Такой типаж замечательный !

- Спасибо за добрые слова. Действительно, никогда не снимался. Стесняюсь камеры, почему-то отвожу глаза в сторону. Поражаюсь, как артисты перед ней могут вести себя свободно, перевоплощаться - для меня это загадка. Петербургский канал "100 ТВ" недавно предложил мне стать ведущим телепередачи. Но я на самом деле очень стесняюсь. Художник - молчаливая профессия. Разговорный жанр - не мой конек. Поэтому боюсь опростоволоситься.

- Чем вы занимаетесь сегодня ?

- Закончил работу на картине Станислава Митина "С черного хода" по мотивам повести Михаила Рощина. Режиссер московский, снимал у нас на "Ленфильме", приглашал меня на следующую картину, но она будет сниматься в Москве, туда я поехать не могу. Как это ни странно, теперь я еще и преподаватель Санкт-Петербургского госуниверситета (СПбГУ), который открыл факультет искусств. Я набрал мастерскую художников кино и теперь не могу бросить своих трогательных студентов и уехать надолго.

Сейчас запускаем на "Ленфильме" полнометражную картину, комедию "Видримасгор", снимать будет дебютантка Яна Поляруш.

- Вам приходится работать то с мэтрами, то с дебютантами. Что их отличает ?

- Когда работаем, к примеру, с Бортко, понимаем друг друга с полуслова, полувзгляда, он даже не вмешивается в мою работу, только говорит: "Вова, читал сценарий? Давай, действуй..." Изображение, декорации, натура - все в моих руках. Кстати, мы много вместе работали: "Блондинка за углом", "Собачье сердце", "Афганский излом", "Цирк сгорел, и клоуны разбежались", "Бандитский Петербург", "Идиот", "Мастер и Маргарита", недавно закончили "Тараса Бульбу". А дебютанты очень въедливы, всюду встревают, делают такие замечания, по поводу которых я давным-давно все знаю, но делаю вид, что для меня это открытие: "Как интересно вы придумали!" Я понимаю, что они очень волнуются, отсюда и бесконечные совещания, обсуждения, один и тот же объект по 50 раз смотрят.

- Недавно вы оформили в павильоне "Ленфильма" оригинальные декорации к празднованию юбилея Алексея Германа. Почему он сказал о вас так: "Чудовищный лентяй, хотя художник - отпад !"?

- Не знаю. Герман не может просто похвалить, обязательно должен добавить ложку дегтя. Какой же я "чудовищный лентяй", если столько картин сделал, а еще были спектакли в разных театрах.

- Вы работали с Германом на картине "Хрусталев, машину!", премии за нее получили, а почему в "Трудно быть богом" не пошли ?

- После "Хрусталева", на которого ушло 6 лет, я бы больше не вытерпел. Еще 7 - 8 лет жизни положить на одну картину? Нет, мне достаточно. За это время я сделал массу других картин, много интересных людей встретил, столько стран повидал, несколько призов получил.

- Если художник занят на одном фильме, на другой уже не отвлекается ?

- Когда на "Ленфильме" снималось много картин, несмотря на то, что Герман называет меня лентяем, все меня очень любили и "расхватывали". Тогда я мог работать одновременно на двух картинах. А сейчас так не удается, потому что снимается немного - одну картину едва найдешь.

- Почему вы несколько раз уходили "на сторону" - оформляли спектакли в Театре Комедии имени Н.П. Акимова, в "Балтийском доме"? Не было работы в кино? Или так любите театр ?

- Я окончил театральный институт, моя специальность - художник театра и кино. Заметьте, кино на втором месте, хотя в жизни оно у меня на первом. Так что театр - не "сторона". В театре свои плюсы, там художник имеет больше свободы для творчества, играет более значимую роль, там нет оператора, который в кино находится между режиссером и художником. Но постоянное пребывание в ограниченном четырьмя стенами коллективе мне быстро надоедает. И еще в театре - это ни для кого не секрет - интриги, сплетни. В кино не понравилась группа - пошел в другую.

- Занимаетесь ли вы дома каким-нибудь сокровенным творчеством, для души? Например, графикой или картины маслом пишете ?

- На это нет времени. Только эскизы к фильмам, работа. Моя мама, Ирина Владимировна Светозарова, из-за этого очень переживала. Она хотела видеть мои картины на выставках и никак не верила, что художник кино - это совершенно другая профессия. Допустим, художник-керамист выставляет керамические горшки, плошки, а не картины. Мои достижения - кинофильмы. А живопись - это другое. Живописец сидит в мансарде, в мастерской, отрешенный от мира, без коллектива, без друзей. Рисовать в одиночестве - это мне не по душе. Вот кино - живая работа. Благодаря кино я объездил весь Советский Союз, много где бывал за границей, в загадочных странах, завтракал с президентом Италии, падал в пропасть с бронетранспортера.

- А как вы с Бортко бежали из Душанбе во время съемок "Афганского излома "!

- "Горячая" точка, начались волнения, горел город, стреляли. Нашу группу не бросили на произвол судьбы только потому, что в ней были итальянцы, снимался знаменитый актер Микеле Плачидо (после фильма "Спрут" он был в расцвете популярности). И армия стала спасать нас: на военном самолете вывезли в Ташкент. Вспоминается, как вся наша группа накупила книг, ковров и телевизоров, пока мы жили там. В то время книги у нас были дефицитом, а в Душанбе было полно русских книг. Но нам сказали: "Вы поедете в бронетранспортерах, никаких ковров, телевизоров, книг!" Пришлось все побросать. Тогда мы горевали, переживали, а сейчас даже смешно вспоминать об этом. Слава богу, живы остались.

- Правда, что вы пишете "ленфильмовские записки "?

- Однажды написал пьесу "Коридор" про нашу киностудию. Это была шутка - для смеха, не для публикации. Собственно, и все. Записки, книги? Нет, я работаю на "Ленфильме", в футбол играю, и этого мне достаточно.

- Где и с кем теперь играете ?

- В Репине есть поле, там собираются разные персонажи: бывшие спортсмены, местные хулиганы, гопники, бармены и Светозаров Владимир.

ПОД ЗАНАВЕС

• ВЛАДИМИР СВЕТОЗАРОВ: Я завтракал с президентом Италии, падал в пропасть с бронетраспортера
• Загляните в Книгу судеб
  Гороскоп с 16 по 22 октября
• Человек родился