Иносемитяне,

или От двенадцати колен к третьему поколению

Виген ОГАНЯН

Non indignari, nоn admirari, sed intelligere

He негодовать, не удивляться, но понимать (лат.)

    

Из Спинозы

Появившийся в конце XIX века термин "антисемитизм" отличается от слов "антиинтеллектуализм", "антиклерикализм", "антикоммунизм" и т. д. тем, что не имеет самостоятельного корня: известны слова - интеллектуализм, клерикализм, коммунизм, но нет слова "семитизм" ни в устной речи, ни в словарях. В самом деле: "анти" чего? Наверное, потому что его трудно объяснить, что делает в свою очередь еще более трудным объяснение причин антисемитизма.

И вот уже два тысячелетия одни обвиняют евреев, другие - юдофобов, третьи считают, что виноваты обе стороны. Остался последний вариант - никто не виноват. А еще Ларошфуко заметил, что ситуации, похожие на этот последний вариант, обычно и становятся причиной нескончаемых ссор. В чем же дело?

Истина - всегда между крайностями

Основное содержание претензий юдофобов к евреям заключается в том, что, по их мнению, евреи стремятся к обособленности, обладают мятежным духом, инициирующим революции, вытесняют представителей "титульных" этносов из высших сфер власти, экономики, науки, искусства и других структур национального организма, претендуют на мировое господство, оправдываемое своей богоизбранностью.

Защитники евреев говорят, что ничто еврейское не чуждо и другим народам; что, как заметили еще древнеиндийские и античные историки, ненависть к соседям - обычное явление, а евреи как бы являются соседями всех народов. Они у всех на виду, а кто не сталкивается с ними непосредственно, знает о евреях из Библии, знакомой миллионам людей, в том числе и неграмотным, тогда как не каждый даже образованный человек хорошо знает историю собственного народа. А ведь в истории, мифах и эпосах многих народов можно найти и призывы к обособлению, и утверждения о своей богоизбранности, и заявки на мировое господство, звучавшие не только на латыни до нашей эры, но и совсем недавно на немецком языке.

Что касается процента евреев в высших сферах, значительно превышающего их долю в населении страны, то это происходит по той же причине, по какой евреи, составляющие меньше половины процента населения планеты, сегодня имеют самую многочисленную группу среди лауреатов Нобелевской премии. И это, несмотря на явные и неявные антиеврейские препятствия, часто ставящие их в неравные условия с конкурентами. Кстати, это последнее обстоятельство, продолжают защитники, и является одной из причин того, что евреи активнее других борются за равноправие, обретая тем самым имидж мятежников. Да и не способствует ли прогрессу страны-"хозяйки" деятельность евреев в этих самых "высших сферах"?

Способствует, отвечают юдофобы, за что евреи и получают заслуженную признательность. В России они, наверное, тоже составляют наибольшую этническую группу лауреатов премий в области науки, да и не только науки. Но другое дело - государственная власть, доступ в которую для евреев должен быть ограничен по той же причине, по какой еврейские законы запрещали нееврею быть царем Израиля. Нельзя же допустить, чтобы представительство евреев в верхах достигло ста процентов, даже если это объективно соответствует их способностям и деловитости. Подобное решение будет так же несправедливо по отношению к титульному этносу, как было бы несправедливо по отношению к евреям сведение их представительства к нулю, как это было на государственной службе в дореволюционной России. Следовательно, между этими двумя крайностями (0 и 100) существует некий оптимальный процент участия евреев в высших сферах национального организма.

Да, ограничительные меры приведут к некоторому отставанию в развитии государства по сравнению с тем вариантом, при котором евреев не придерживали бы вообще. Но прав был немецкий философ Зомбарт, считавший ущерб, наносимый этими мерами государству, вынужденной, но приемлемой платой за защиту интересов его коренного населения.

Стремясь минимизировать этот ущерб, руководители государства во все времена старались удерживать у себя полезных для страны евреев. Однако время от времени им приходилось практиковать явный или тайный государственный антисемитизм, и не столько для того, чтобы затруднить проникновение евреев во властные структуры или "отвлечь от себя гнев недовольных масс в периоды социальной напряженности", сколько для предотвращения серьезных беспорядков среди населения, проигрывающего в конкурентной борьбе евреям в любой области деятельности, в которую 'они были допущены в данном государстве. Но после революций, провозглашавших всеобщее равенство, евреи в условиях свободной конкуренции за короткое время побеждали соперников, вызывая очередной всплеск антисемитизма.

Так было всегда и везде. Даже во Франции - "родине равноправия" - вожди Великой революции боялись какой-либо мерой в пользу евреев вызвать народное недовольство. Так было в Западной Европе, когда мощный подъем еврейской активности, вызванный предоставлением им равноправия в третьей четверти XIX века, породил антиеврейское движение нового времени, названное "антисемитизмом". Наконец, не этим же главным образом объясняется всплеск антисемитизма в сегодняшней демократической России, отменившей негласный советский государственный антисемитизм? Вот и выходит, что протекционистские меры необходимы не только для защиты интересов "титульного" этноса, но и для обеспечения безопасности евреев.

Защитники евреев говорят, что протекционизм в отношении к коренному народу не будет способствовать его развитию и что многовековое преодоление препятствий, чинимых евреям, как раз и стало одной из причин развития их способностей, подстегиваемых естественным отбором, который тем строже, чем острее конкуренция. Причем евреи участвовали как в межэтнической конкуренции внутри государства, так и в конкуренции межгосударственной в союзе с титульным народом против внешних врагов. Последнее требовалось и по одному из еврейских правил, в соответствии с которым евреи диаспоры обязаны защищать страну-"хозяйку", даже если для этого им придется сражаться против своих братьев-евреев, живущих в другой стране.

Таким образом, евреи становились объектом воздействия двух процессов - микро- и макроэволюции. При этом эволюционным полигоном рассеянного народа был практически весь мир. О значении этого фактора свидетельствует, например, история исландцев, которые вследствие вынужденного тысячелетнего замкнутого образа жизни сегодня имеют самый большой в мире процент детей с болезнью Дауна.

Что же касается Зомбарта, продолжают защитники евреев, то немецкий философ и его единомышленники недооценивают тот ущерб, который могут нанести государству антиеврейские меры. И, в свою очередь, ссылаясь на английского философа Бертрана Рассела, они предупреждают о серьезных потерях для народов, допускающих антисемитизм, а значит, ущемление свобод. Подневольный труд не так эффективен, будь то черная работа евреев в египетском рабстве или их научная деятельность в сталинских "шарашках" за железным занавесом. Ликвидация же занавеса при сохранении антисемитизма приводит к исходу, в результате которого деспотические государства проигрывают в международном соревновании своим демократическим соперникам, эмансипировавшим евреев.

Возможно, последнее обстоятельство стало одной из причин того, что в ХХ веке Германия решила не просто изгнать евреев, как это сделали, например, Англия, Франция, Испания и Португалия в XIII-XV веках, а организовать... Холокост.

"Народ Книги", который сам ее написал

Теперь об иудаизме, который наравне с "еврейской конкуренцией" считается одним из основных катализаторов антисемитизма. Еще античные юдофобы обвиняли религию евреев в том, что именно она проповедует изоляционизм и нетерпимость. Но, во-первых, возражают им оппоненты, любые установления, в том числе и религиозные, пусть даже высеченные на скрижалях, лишь тогда соблюдаются, когда они соответствуют природе вещей, в данном случае национальному характеру евреев, который так же предшествовал иудаизму, как, например, возникновение государства предшествовало принятию конституции или семья - семейному праву.

Да, евреи - "народ Книги", но не книга создала этот народ, а он сам ее написал. Это его национальный характер приводил беременных евреек к стенам ешив (религиозных учебных заведений), чтобы пропитать еще не рожденных детей духом учености; организовывал бесплатное обучение малолеток в общине, расходовал значительную часть семейного бюджета на учебу подростков, становящихся, по наблюдениям Чехова, завсегдатаями городских библиотек.

Именно этот характер создал религиозные структуры, которые частично выполняли функции утраченного собственного государства, поддерживая еврейские общины в условиях диаспоры, стремясь не только сохранять, но и улучшать генофонд. Так, по утверждению Каутского, в отличие от католической церкви, притягивавшей к себе умнейших представителей христианских семей и обрекавшей их на безбрачие и бездетность, в еврейских общинах усердно поощрялись женитьба и размножение наиболее способных, то есть, по существу, проводился племенной отбор. Во-вторых, продолжают оппоненты юдофобов, евреи и рассеявшие их по миру римляне в начале новой эры были более религиозными, чем нацисты и жертвы Холокоста в XX веке. Об этом свидетельствует история, фиксирующая постепенное ослабление власти религии над образованными людьми в мировом масштабе, чего не скажешь об антисемитизме. Почему? Спор продолжается; в нем обеими сторонами использованы все аргументы, начиная от доводов, почерпнутых из шедевров мировой культуры, кончая вульгарными фальсификациями и оскорблениями, причем не только словом... Но известно, что "грубо доказать - значит вовсе не доказать". Спор зашел в тупик, а в таких случаях принято апеллировать к высшей инстанции, каковой в данном случае является природа исследуемого явления, его естественные корни.

Люди смогли изменить природу, но не ее законы

Логично предположить, что взаимная неприязнь между евреями и антисемитами обусловлена как общими причинами, характерными для национализма вообще, так и причинами, определяемыми еврейской спецификой, а значит, наиболее интересными в рассматриваемом вопросе. Начнем с общей причины. Каков генезис национализма? Не идеологии или политики, а национального чувства, испытываемого человеком независимо от его нравственного облика, социального положения, уровня воспитания... Одаряя нас чувствами, природа обязательно преследует какую-либо цель. Чего же она добивается в этом случае?

К сожалению, национальное чувство замалчивается нашими словарями и стыдливо утаивается учеными в "мешке" истории, время от времени протыкаемом "шилом" войны. В Советском Союзе национализм осуждался, а разговор о войне был сложным во все времена: скажешь, что впредь не будет войн, - не поверят; скажешь, что они неизбежны, - примут за "ястреба". Но дальше этот вопрос оставлять открытым нельзя. И не только из теоретических соображений, но и потому, что сегодня в зависимости от того или иного понимания сущности войны и связанного с ним национализма мы можем посчитать один и тот же поступок благородным или безнравственным.

Сама жизнь и плеяда мыслителей от античных времен до наших дней свидетельствует о неизбежности войн. А неубедительные возражения оппонентов в течение всей истории человечества заглушались грохотом сражений. Их (оппонентов) вводили в заблуждение видимые, политические цели войн, являющиеся лишь внешними проявлениями закона биологической эволюции.

В процессе этой эволюции природа создает многообразие всего живого на земле, наделяя каждый вид случайным набором свойств. Одним достается больше силы, другим - сообразительности, третьим - зоркости и т. д. Менее приспособленные к окружающим условиям погибают, а выжившие виды занимают экологические ниши, соответствующие качествам доставшихся наборов.

У людей оказалось лучшее соотношение величин этих свойств, благодаря чему они поднялись над братьями нашими меньшими, образовав человечество, "ниши" которого заняли народы в соответствии с национальными (этническими) характерами каждого из них. Поднявшись над миром животных, человечество создало свой собственный мир - цивилизацию, ставшую "второй природой". Однако люди могли изменить природу, но не ее законы. Борьба за существование не прекратилась.

После победы над другими детьми природы в доисторической фазе этой борьбы единственным достойным человека соперником на тропе эволюции мог быть человек же, а главным оружием - разум, создавший, кроме всего прочего, и средства уничтожения. Это привело к резкому росту боевых потерь (не "предусмотренных" природой), поэтому непрерывная борьба дикарей сменилась на чередование войны и мира, потребовавшегося для восстановления сил. И выходит, что вопреки установившемуся мнению не войну "изобрел" человек, а мир, точнее - перемирие, время от времени прерывающее вечную войну. По своей сути национализм не что иное, как аналог межвидовой ксенофобии в мире животных, выполняющий ту же роль, но уже в мире людей. В мире, состоящем из собственных "видов" - этносов, соревнующихся за сохранение или повышение уровня своей "ниши" в иерархии международного сообщества.

Часто задают вопрос такого рода: "Кто я по национальности, если родители отца - француз и немка, а матери - русский и эстонка?" Наверное, национальность можно представить в виде вектора, величина которого определяется биологическим фактором (смесью этнических "кровей"), а направленность - средой, формирующей соответствующее национальное самосознание. Так, например, греческие мальчики, отобранные у родителей и воспитанные турками в янычарских школах, с греческим темпераментом ненавидели врагов Турции, в том числе и своих соотечественников, о кровном родстве с которыми они не ведали или забыли.

Именно потому, что у национализма естественные корни, от него невозможно "вылечить". Любовь к народу сродни любви к женщине, поэтому воспитание личности может лишь "окультурить" национализм, возвысив вульгарный шовинизм невежи до патриотизма образованного человека; так же, как оно превращает насилие дикаря над женщиной в эстетику возвышенной любви. Сходство между этими чувствами отражается и в том, что любовь к женщине тоже определяется как биологическим фактором - безадресной половой потенцией, - так и внешним фактором, обусловливающим направленность чувства, - влюбленность в конкретную личность.

Но замалчиваемое словарями национальное чувство даже сильнее шумно воспеваемой эротики. Иначе чем же можно объяснить то, что это чувство имеет над мужчиной большую власть, нежели инстинкт самосохранения и продолжения рода: кто считал, сколько приходится погибших в боях добровольцев на одного дезертира или влюбленного, умершего от страсти к женщине?

Но если у национализма естественные корни, а "нравственно то, что естественно", можно ли порицать евреев за то, что они стремятся сохранить свою этническую идентичность, или "титульный" народ - за желание сохранить контроль над державой, обязанной своим величием русскому национальному характеру?

Однако национализм, накладывающий свой отпечаток на любые межэтнические отношения, является лишь одной из причин взаимной неприязни между евреями и антисемитами. Для выяснения специфической причины антисемитизма придется снова обратиться к эволюционному учению.

История без постоянного места жительства

Было бы наивным полагать, что процесс, поднявший людей над животными в межвидовой борьбе в рамках первого поколения биологической общности (животного мира), не будет действовать между видами второго поколения, то есть между этносами, занявшими в человеческой цивилизации ниши, соответствующие своим национальным характерам.

Внешняя разница между видами первого поколения, куда входил и дикий человек, и этносами, составляющими второе поколение, заключается в том, что особи разных видов в первом отличались не только набором свойств, но и размерами и формой тела (например, как лев и олень), а во втором поколении внешние отличия практически исчезли. Это произошло благодаря быстрому развитию разума человека, который, перестав приспосабливаться к изменениям среды, сам стал ее преобразовывать "под себя", вследствие чего его внешний вид за последние 40-50 тысяч лет не очень изменился. В наше время между представителями разных этносов нет принципиального внешнего отличия, но сохранилось оно в главном - в совокупности свойств, составляющих национальный характер.

Интересно, что человек, вольно или невольно следующий логике природы в лучших своих творениях, по существу, повторил в компьютерах схему биологической эволюции. Так, в отличие от ранних специализированных вычислительных машин, формы которых носили на себе отпечаток решаемых задач, современные компьютеры могут не отличаться друг от друга внешним видом, решая при этом самые разнообразные задачи в соответствии с вводимыми в их память программами.

Еще одно отличие между первым и вторым поколениями биологических общностей заключается в том, что представители разных видов животных не могут иметь потомства, в то время как межэтнические браки плодотворны. Это в свою очередь обусловливает третью биологическую особенность цивилизации - относительно быструю смену этнического состава человечества (по сравнению с видообразованием в мире животных).

Причина этой особенности может быть проиллюстрирована на следующем примере: как долго бы ни питался лев оленями, травоядным он не станет, в то время как народ-завоеватель, ассимилировав покоренные этносы, может утратить свою воинственность. Наверное, это является одной из причин того, что в иерархии "ниш" международного сообщества нет постоянной "прописки" этносов, подобной раскладыванию видов по разрядам классификации животных. Вторая причина такого положения обусловлена тем, что в отличие от настоящей природы прогресс созданной людьми "второй природы" - цивилизации - обгоняет биологическую эволюцию человека. Цивилизация в процессе развития непрерывно меняет условия конкурса народов, который выдерживают те, чьи национальные характеры больше соответствуют требованиям "текущей" эпохи. Это, в частности, видно и по смене лидеров международного сообщества.

...А кто виноват, что национальный характер еврейского народа оказался весьма конкурентоспособным? Так уж получилось. И эти успехи этим народом оплачены сполна.

МНЕНИЕ

• Иносемитяне,
  или От двенадцати колен к третьему поколению
• География антисемитизма