ЮРИЙ МИХАЙЛОВ: Отличительными чертами российского быта стали наушники в ушах и банка пива в руках

ПЕРСОНА

Сергей ШАПОВАЛ

Ю.Михайлов

Среди издательств, выпускающих интеллектуальную литературу, "Ладомир" занимает особое место. Его фирменный знак - тщательная выверенность в подборе книг и скрупулезнейшая научно-издательская подготовка. Именно "Ладомир" оказался деятельным участником спасения отечественной жемчужины - серии "Литературные памятники". О специфике издательства и проблемах, стоящих перед ним, мы беседуем с его главным редактором Юрием МИХАЙЛОВЫМ.

- Юрий, мы с вами разговариваем в особое время, хотя для таких издательств, как ваше, простых времен не бывает: как оно существует ?

- Тут важны два обстоятельства. У нас сформировался свой постоянный покупатель. В первые годы существования "Ладомира" попадались книголюбы, которые приобретали все подряд из выпускаемого нами - от работ по древнеиндийской философии до исследований современности. Сейчас такого нет, но и мы наметили некоторую специализацию. За те почти двадцать лет, что существует издательство, мы сформировали у потребителя устойчивое представление: "ладомировскую" продукцию отличает высочайший уровень содержательного исполнения. Поэтому и стоит она весьма недешево. В основе ценообразования лежит не спекулятивно подогретый интерес, а реально вложенный в книгу большой труд. В нашем случае покупатель знает, за что он платит. В нынешних условиях это особенно показательно - мы пока не ощущаем сильного падения продаж своих книг.

Второе обстоятельство связано с тем, что мы постоянно привлекаем гранты. Финансирование ищем на все подготавливаемые нами книги, но не на все, разумеется, находим. В последние годы мы выбираем настолько сложные издания, что вопроса о получении гранта обычно не возникает, чаще смущает величина предлагаемой субсидии и сопутствующее ей обременение (например, рассылка поддержанного издания по библиотекам за наш счет). Когда я приезжаю на Парижский книжный салон, довольно много французских издателей обычно хотят со мной встретиться только для одного: издайте нашу книгу, потому что вам на это грант точно дадут. Для меня проблема уже не в гранте, часто это столь невеликая сумма, что она не способна покрыть те затраты, которые придется понести при подготовке книги.

- Гранты - это хорошо, но людям нужно регулярно платить зарплату, причем она должна быть неплохой, чтобы сохранить хороших специалистов .

- Скажу откровенно: мы всем, не исключая и руководящих сотрудников издательства, недоплачиваем. Огромная отдача, которая ожидается от авторов и участников редакционного процесса, имея в виду их высокий профессионализм, а порой и подлинный талант, в нынешних условиях не может быть адекватно вознаграждена. Это все прекрасно понимают. Главной движущей силой является рационально выстроенный энтузиазм. Энтузиазм обычно эмоционален и кратковременен. У нас иное дело. Возьмем проект по академическому изданию "Мемуаров" герцога де Сен-Симона. Вышел первый том, в нем тысяча страниц и около двухсот уникальных иллюстраций, целая кипа генеалогических таблиц. А теперь представьте, что таких томов будет восемь. И как бы вы охарактеризовали человека, который посвятил себя их переводу, прекрасно сознавая, что займет это еще лет двадцать пять к уже потраченным восьми (пока переведены два тома)? Стоик, лучшего слова и не подберешь. Когда сито времени отсеет события последних десятилетий, то, думаю, большинство выпущенных нами книг останется. Здесь играет роль несколько обстоятельств. Во-первых, эти книги оказывают реальное влияние на современную науку и культуру в целом. Во-вторых, в 1990 году, когда создавался "Ладомир", мы имели возможность завязать неформальные отношения с первоклассными специалистами, сложившимися в советскую эпоху. Наши проекты, запущенные в работу порой десятилетие назад, оказываются уникальными уже потому, что сегодня на таком уровне их с ноля просто никто не сделает. Что уж говорить о надвигающемся на Россию "светлом будущем" - веке невежд-всезнаек и мастеровых дилетантов.

У меня, к сожалению, не реализовалось много замыслов. В свое время я подробно обсуждал с Сергеем Сергеевичем Аверинцевым возможность издания библейских книг в его переводе в "Литературных памятниках". Не сложилось. Не получился у нас проект и с Вильямом Похлебкиным. В свое время он опубликовал книгу "История водки", в которой доказал, что это национальный русский напиток. Я же предложил ему написать "Историю пьянства на Руси", положив в основу собранные им уникальные документы. В общем, многое не получилось.

- Диапазон издаваемой вами литературы очень широк, как бы вы могли определить специфику вашего издательства ?

- С детства - с шестого класса - я собираю книги. Где-то с 1975 года я стал завсегдатаем так называемого "черного" книжного рынка, полулегально функционировавшего в Москве. "Рыночные" университеты, общение с библиофилами-фанатиками, жучками, прохиндеями и барыгами всех мастей достаточно быстро помогли мне уяснить, что существует класс изданий, за которые собиратели готовы выложить буквально любые деньги, изданий, имеющих абсолютную ценность. Причем речь я веду не об инкунабулах с прочим антиквариатом. Когда понимаешь, что есть нечто сверхценное, то в силу здорового любопытства стремишься это прочитать. К окончанию школы в 1978 году я освоил огромный массив сочинений антисоветских авторов: Солженицын, Антонов-Овсеенко, Светлана Аллилуева и т.д. Я сосредоточился на поиске и прочтении изданий, практически не встречавшихся у рядовых спекулянтов. Больше всего меня поражало, что среди трудно доставаемых оказывались сугубо научные издания, как, например, три тома упанишад в переводе Александра Сыркина. Постепенно я стал понимать, какими качествами должно обладать научное издание, чтобы приобрести рыночную ценность. У меня сложилось отчетливое впечатление, что существует два типа ученых: те, кто способен превратить знание в товар, и те, кто не в состоянии этого сделать. Книга для меня, в те годы простого читателя, была персонифицирована в лице одного лишь автора. Только занявшись издательской деятельностью, я понял, сколь судьбоносной может оказаться в конечном счете роль издателя. Ученый может быть великолепным специалистом в своей области, но не обладать элементарными навыками "товарной упаковки" информации. Это особое искусство, которым обязан владеть издатель. К моменту, когда я решил организовать "Ладомир", я обладал четкой издательской программой: за годы собирания книг я проштудировал множество историй литератур и всякого рода справочников в поисках информации об авторах, "всплывавших" на рынке. Одним из любимейших чтений стали тома серии "Литературные памятники" с их фундаментальными статьями и примечаниями. Постепенно у меня сложился большой список книг, которые я хотел бы прочитать, но их не было в обороте. Этим принципом я руководствуюсь до сих пор. Другое дело, у меня исчезла эйфория. Раньше достаточно было прийти с деньгами и предложить мне подготовить определенную книгу. Сейчас налицо прогрессирующее вымирание специалистов, которые в состоянии проводить исследования нужного мне класса, способные превратиться в книги. Кого-то приходится годами уговаривать, поскольку возраст подсказывает: на другой труд жизни уже не хватит. Сроки подготовки некоторых книг измеряются десятью-пятнадцатью годами. Для многих ученых это "лебединая песня".

Девиз нашего издательства: мы выпускаем научные книги, интересные не только специалистам. Это предполагает определенные формы подачи материала. Обычно я прошу авторов не прибегать к примитивизации материала в целях повышения его доступности и рекомендую использовать следующий прием: если вводится малоупотребимое в общекультурной среде понятие, попутно растолковывать его; не тешить себя иллюзией, что читатель смиренно обложится справочниками и энциклопедиями. Порой приходится просить переписывать и дописывать целые главы, чтобы работа перестала быть частным исследованием, интересным двум десяткам узких специалистов. Кстати, несложно представить, какой квалификацией должен обладать издательский редактор, чтобы на таком уровне вести работу.

- Какова доля вашего участия в издании знаменитой серии "Литературные памятники "?

- Книги этой серии я собирал всю жизнь. С ранних лет я понял их значение, именно они стали центром моего читательского притяжения. Сразу же, как было создано наше издательство, я отправился в редколлегию "Литературных памятников" с предложением подключиться к их изданию. В то время в серии вышла "Африка" Петрарки в измененном формате, в черном переплете, на газетной бумаге. При этом в редколлегии с горечью говорили, что техническая возможность издания серии в прежнем формате, по-видимому, необратимо утрачена, что "Наука" отказывается выпускать "памятники" без систематических дотаций. Для меня все это было дикостью. Я прекрасно сознавал ценность серии. Совместно с редколлегией стали разбираться в причинах и следствиях. Надо понимать, что издательство "Наука" - структурное подразделение Академии наук. Редколлегия "Литературных памятников" назначается Научно-издательским советом при Президиуме Академии наук, члены редколлегии не являются сотрудниками издательства "Наука". Было принято решение о выпуске серии параллельно двумя издательствами - "Наукой" и "Ладомиром", а объединяющим началом будет выступать редколлегия. Все процедуры получения заявок, утверждения рукописей, рецензирования проходят через единую редколлегию. Вот так мы втянулись в издание одной из лучших в мире книжных серий, подлинного национального сокровища, доставшегося России от СССР. Статусность серии играет большую роль, у нас оказываются развязанными руки в плане имен. Нас не волнует степень известности автора так, как она волнует большинство издателей, присутствующих на рынке. Если удается найти подготовителя для первоклассного текста, написанного неизвестным даже среди специалистов автором, беспокойств о рыночной судьбе этой книги мы не испытываем. Уже шестьдесят лет для большинства книголюбов "Литературные памятники" - это гарантия высокого уровня и текста как такового, и качества его подготовки к печати.

- Как вы распространяете свои книги ?

- Может быть, вы помните, как менялась структура торговых площадей в "Библио-Глобусе". Вначале много места сдавалось в аренду. Но при этом руководство магазина, понимая ценность того, что мы издаем, отвело нам целый отдел: на одном пятачке можно было найти все опубликованное нами. С развитием торговли многие магазины стали расставлять книги по алфавиту,

"Литературные памятники" исчезли как серия, потому что книги были рассеяны по торговому залу. Пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить товароведов отвести для этой серии отдельную полку. Первыми ее сделали в магазине "Москва" - продажи резко выросли. Дальше, ссылаясь на опыт "Москвы", мы добились того же во всех крупных книжных магазинах Москвы. Это позволило стабилизировать продажи.

- Возвращаются ли деньги, затраченные на производство книги ?

- В ряде случаев возвращаются. Но дело в том, что затраты складываются не только из фиксированных выплат за определенные работы. Издательство - это инфраструктура с людьми, которые получают постоянную зарплату. Плюс к этому аренда помещения, склады, бухгалтерия и т.д. Это является определяющей величиной. Книга у нас готовится в среднем восемь лет, за это время набегают приличные накладные расходы. По большому счету, мы выполняем функцию научного учреждения. У нас есть еще один источник дохода. В свое время мы выпустили собрания сочинений Луи Буссенара и Жюля Верна. Первые тома выходили огромными тиражами. На полученные деньги удалось приобрести помещение. Теперь мы его сдаем в аренду, а сами, как видите, под издательский офис снимаем квартиру. Так и сводим концы с концами.

- Каким вам видится будущее ?

- Ушло то время, когда люди с готовностью покупали не только хорошую книгу, но и книгу дешевую. Обратите внимание на звезд, демонстрирующих "городу и миру" свое жилье. Там можно увидеть фантастическую технику и мебель, но ни у кого не обнаруживается хоть крохотной полки с книгами. Мне кажется, объективно наступает время, когда будет формироваться национальная элита, возможно, уместнее даже употребить слово "аристократия", которая будет противопоставлять себя всему обыденному, массовому и "низкому": "То, что читаете вы, мы не читаем, а то, что читаем мы, вам не понять". Возникнет прослойка эстетов, своего рода денди XXI века. Наше сегодняшнее развитие формирует инфраструктуру африканской страны, которой сказочным образом повезло - под ногами хлюпает море нефти. Нефтяные вышки необходимо обслуживать. Населения нужно столько, чтобы хватало на это обслуживание. Но "полуграмотными евроазиатами" надо управлять, держать их в узде, умело промывая мозги, что в этом-то и состоит счастье их жизни. Администрация вышек, верная наследница "вертикали власти", будет выстроена в пирамиду, иерархию в которой тоже должен кто-то поддерживать. Вот люди с ее верхних этажей и образуют ту самую элиту, о которой я упомянул. Судя по всему, они и станут будущими читателями наших книг.

- Невозможно обойти тему кризиса. Как вы собираетесь его пережить ?

- Все проекты, которые находятся у нас в работе, пяти-, а то и десятилетние. Я не могу позволить себе, своим коллегам и авторам известись мыслями о трехлетнем кризисе. С другой стороны, наши книги очень дорогие. Я прикидывал, каким должен быть заработок у человека, который регулярно их покупает: минимум тысяча, а то и полторы тысячи долларов в месяц. Мне кажется, сформировавшаяся группа "ладомировских" покупателей - весьма состоятельные интеллектуалы - не должна сильно пострадать.

Больше всего меня беспокоит другое. Возрастает количество граждан, сходящих с ума, средняя продолжительность жизни мужчин в пятьдесят девять лет - национальная катастрофа. Отличительными чертами российского быта стали наушники в ушах и банка пива в руках. Налицо одна из самых массовых и продолжительных акций в истории нашего отечества - самоуничтожение нации. Народ голосует ногами, дружно покидая в знак протеста этот осточертевший всем мир. То и дело я сталкиваюсь с прекрасными специалистами, превратившимися в алкоголиков. Одно из направлений моей издательской деятельности - богословие ислама. У нас в стране осталось не больше десятка знатоков данной сферы, наследников советской школы арабистики. Этим людям в среднем шестьдесят пять лет, у них практически нет учеников, которые продолжали бы их дело. Большая часть изучающих арабский язык уходит в бизнес-структуры. Арабский мир для России - жизненно важное направление. Если мы утратим классическую арабистику, то получим неконтролируемый терроризм. Мы на пороге катастрофы! Исчезают целые отрасли гуманитарного знания. Наше издательство пользуется советскими кадрами, небольшое количество молодежи, конечно же, есть, но на нее нельзя опереться в полной мере, на ней невозможно выстроить полноценный издательский процесс. Вот о чем надо думать.

ПЕРСОНА

• ЮРИЙ МИХАЙЛОВ: Отличительными чертами российского быта стали наушники в ушах и банка пива в руках

ПРОЧИТАНО

• "Все побежали - и я побежал..."
  В своем новом романе Юрий Поляков жестко спародировал сам себя

НАСЛЕДИЕ

• Победа Кишкина
  Люди пушкинской поры

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

• Неудачный Горький
  Несколько мыслей по поводу книги Дмитрия Быкова

НОВИНКИ

• Не только кино