Личное дело лидера

Новые худруки московских театров

Ирина АЛПАТОВА
Фото Михаила ГУТЕРМАНА

Сцена из спектакля "Рассказы Шукшина"

Перемена участи

Год назад в "Культуре" автор данных строк опубликовал статью под названием "Кастинг на роль личности в истории". Там, кроме всего прочего, была предпринята попытка определить, существует ли ныне такое понятие, как "театральная идея". И с этой точки зрения ответить на вопрос: способен ли новый театральный руководитель (неважно, режиссер или директор) коренным образом изменить статус театра, обозначить его так называемое "лицо", несхожее с прочими сценическими гримасами? И стоит ли вообще этим заниматься? Кстати, о весьма ощутимых достижениях, связанных с едва ли не революционными переменами, тогда можно было говорить лишь в двух случаях: по поводу Валерия Фокина и Александринского театра и Олега Табакова и театра Художественного. Стоит заметить: качественная оценка перемен - предмет особого разговора.

Впрочем, основной вопрос все тот же: а стоит ли затевать всю эту глобальную "перемену участи"? Театр, он ведь и есть театр. С афишей, где малая доля эксклюзива и львиная - того, что есть везде (Чехов, Гоголь, Шекспир, переводная комедия). С приглашенными кочующими режиссерами, которые опять-таки ставят везде, мало ориентируясь на специфику того или иного театра (которой, впрочем, практически нигде нет). С актерами, без труда способными к миграции туда, где условия будут получше и роли позаметнее. Так что новый руководитель, вероятнее всего, подумает о некоем "косметическом ремонте" вверенного ему учреждения культуры (причем речь не только о фасаде и интерьерах), нежели о глобальной реконструкции. Приглашу-ка я режиссеров поименитее, если повезет, актеров пораскрученнее, да и какую-нибудь репертуарную хитовую новинку стоит поискать. Большей частью именно так и происходит.

Можно, конечно, вспомнить и публично порассуждать о неких "традициях", хотя с этим понятием ныне происходят парадоксальные вещи. Проще всего говорить о традиционной модели отечественного театра с использованием слов "стационарный" и "репертуарный". Она хоть и вызывает подчас справедливые нарекания, но простоит еще долго. А вот с так называемыми индивидуальными традициями, будь то "мхатовская" или "вахтанговская", куда как непросто. Мало того что внятно их сформулировать сегодня, наверное, не сможет никто, поскольку вековая, по сути, их история не могла не внести весьма существенных коррективов. Так ведь еще эти расплывчатые понятия порой выступают в качестве оборонительного щита театрального консерватизма. В минувшем сезоне испытать на себе давление подобного щита довелось новому худруку Вахтанговского театра Римасу Туминасу. И в Ярославском Волковском, где новый же директор, Борис Мездрич, затеял глобальное качественное обновление, по свидетельствам очевидцев, случались актерские демарши против режиссера Игоря Селина с его "революционной" для Ярославля постановкой "Горя от ума". Так что театральная "перемена участи", даже если она и есть в планах худрука или директора, обязательно наткнется на множество подводных камней. А чтобы их преодолеть, и впрямь нужно обладать характером Фокина или харизмой Табакова. Вот мы и возвращаемся к тому, что любые театральные реконструкции напрямую связаны с личностными моментами.

Сцена из спектакля "Троила и Крессиды"

Худруки-мигранты

За последние несколько сезонов новыми руководителями обзавелись четыре московских драматических театра - Театр Наций, Театр на Малой Бронной, Театры имени Вахтангова и Станиславского. Причем для двух последних, как оказалось, худруков не нашлось не только в столице, но и в России. Театр имени Станиславского в прошлом сезоне возглавил питерец Александр Галибин, вахтанговцев - два года назад Римас Туминас из Литвы.

Впрочем, муссирование подобной ситуации - наши отечественные "заморочки". На мировых театральных просторах никого не удивляет, что японец работает в Нью-Йорке, а испанец - в Лондоне. Да и в России последних лет назначение Туминаса - отнюдь не прецедент. В Санкт-Петербурге, например, Театр на Васильевском возглавляет поляк Анджей Бубень, а Театр имени Комиссаржевской - болгарин Александр Морфов. И нормально, между прочим, работают.

Для статусного Вахтанговского театра, к сожалению, пребывавшего не в лучшей форме (впрочем, это можно сказать обо всех упомянутых коллективах), режиссер Туминас мог стать подарком судьбы. Тем более что, помимо не подлежащего обсуждению режиссерского дара, имел приличный опыт театрального руководства и педагогики. Но у нас неких свершений принято ждать немедленно, а Туминас не спешил. В первый год своей работы в Москве он был связан прежними контрактами и собственных спектаклей в Вахтанговском не выпустил. Те же постановки, что появились на этой сцене, тоже задумывались раньше и, честно признаться, большими достижениями не стали, а одна работа ("Мелкий бес" Антона Яковлева) была и вовсе закрыта.

Зато второй сезон открылся премьерой "Троила и Крессиды" в постановке Туминаса, которая весьма придирчивыми столичными критиками была признана событийной. Хотя худрук отнюдь не искал легких путей и такого же успеха. Сложная, громоздкая шекспировская пьеса, отнюдь не комедийный сюжет для блаженного отдохновения публики, серьезные актерские работы, подчас на грани риска. Да и сам худрук, конечно, рисковал. В нашей беседе после своего назначения Туминас сказал, что предвидит даже некий отток публики. По счастью, этот прогноз не оправдался.

А вслед за этим Туминас выпускает еще один спектакль - "Последние луны" - с участием едва ли не всех вахтанговских "стариков" (в главных и эпизодических ролях). И эта постановка отнюдь не была рассчитана на легкость восприятия, что задач худрука явно не облегчало. Тем не менее в двух спектаклях встретились и нашли общий язык европейская постановочная культура и эмоциональная стихия российских актеров. А "Троил и Крессида", как уже было сказано, вошли в событийный контекст всего московского сезона. Кстати, подобного не случалось со времен спектакля "Без вины виноватые" Петра Фоменко, который появился на свет уже много лет назад. Туминас приступил к постановке чеховского "Дяди Вани". Казалось бы, театральный вахтанговский механизм наконец-то заработал в полную силу. Ан нет. Актерская оппозиция (весьма, впрочем, немногочисленная) пожелала досрочной отставки худрука, видимо, не так, по ее мнению, понимавшего пресловутые "традиции". Дело дошло до министра культуры, который контракт с Туминасом оставил в силе. Но тут стоит поставить многоточие, ведь история склонна к круговому движению...

А вот Александр Галибин в Театре имени Станиславского пошел другим путем. В первом же сезоне его работы в Москве выходят на-гора пять премьер, три из которых сделаны новоиспеченным худруком. Театр Галибину, кстати, достался из невезучих, переходящих из рук в руки, причем без видимых примет успеха. Кто только не руководил им в последнее время - Владимир Мирзоев, Семен Спивак, Татьяна Ахрамкова. Но, несмотря на престижную прописку по Тверской улице, это была явная театральная периферия.

Хотя, конечно, и Туминас с Галибиным находятся в разных режиссерских весовых категориях. У последнего, хорошего артиста, был ряд весьма качественных спектаклей, но в обойме "первых лиц" отечественной режиссуры ему покуда пребывать не доводилось. Галибин решил взять количеством постановок, пытаясь, наверное, доказать, что театр находится в работоспособном состоянии. Впрочем, результат подобной активности принадлежит к категории сценического "масс-маркета". Из спектаклей самого Галибина неплохой получилась "Авария", а вот "Я пришел" и "Бабьи сплетни", с точки зрения драматургических идей и постановочной культуры, оставляют желать многого. Не слишком удивил и Валерий Мирзоев со своим "Предательством". Хорошо хоть новогодний "Щелкунчик" Рамиса Ибрагимова детям пришелся по душе. Да, театр работал активно, но со сценической периферии пока так и не выбрался. Правда, заявка на новый сезон приятно впечатляет: тут и Режис Обадиа, и опыт переноса на сцену фильма Альфреда Хичкока, и выгодные актерские приглашения. Но о дальнейших результатах говорить пока повременим.

Столичная рокировка

Пожалуй, одним из самых неожиданных назначений последних лет стал приход на должность худрука Театра Наций популярнейшего актера Евгения Миронова. До того времени этот проектный театр (то есть не имеющий труппы) жил временами любопытно, но очень неровно. Миронов предпочел ничего сразу не ломать, но, наоборот, продолжать строить. В прямом смысле этого слова, потому что реконструкция здания в Петровском переулке затянулась на неимоверное время.

Более того, Евгений Миронов продолжает проекты, затеянные прежним директором Михаилом Чигирем. Например, фестиваль театров малых городов, разве что справедливо было решено перенести его проведение в один из этих городов. Не прерывается и фестиваль "Другой театр", представляющий своеобразные, но значимые проекты из Франции и не только. По-прежнему ставит в Театре Наций эпатажный режиссер Андрий Жолдак, чей первый опыт работы здесь по чеховской "Чайке" случился тоже в прежние времена.

Но в основном, конечно, Театр Наций взял курс на современный, в определенном смысле альтернативный театр, на творчество молодых. Фестиваль "Территория" - яркий тому пример, причем на его спектакли театр обычно привозит студентов из периферийных театральных вузов. А в минувшем сезоне там провели еще один беспрецедентный фестиваль одной пьесы - чеховского "Иванова". Гастрольные наезды на столицу тоже приветствуются: в частности, весной Театр Наций вывез в Москву знаменитый ташкентский Театр "Ильхом".

Что же касается собственно театральных проектов, то их было немало, причем весьма заметного свойства ("Снегири", "Шведская спичка", "Молодец" - совместно со студией "SounDrama" Владимира Панкова, "Бедная Лиза"). Но на счету Театра Наций и бесспорный хит минувшего сезона, лидер всех критических опросов - спектакль "Рассказы Шукшина" в постановке Алвиса Херманиса, где наконец-то блистательно сыграл с десяток разнохарактерных ролей и сам худрук Евгений Миронов. Так что Театр Наций в течение последних пары лет совершил

явный прорыв в столичном театральном мире.

Что же касается прихода Сергея Голомазова в Театр на Малой Бронной, то это событие вряд ли вызвало в свое время особый резонанс. Бронная - еще один "переходящий" театр, которым в последние годы кто только не рулил - от Андрея Житинкина до Леонида Трушкина. Голомазов же зарекомендовал себя как постановщик серьезный, культурный, грамотный, уважающий качество литературного материала. И он тоже, кстати, не спешил, скрупулезно входя в курс нового дела. Пропустил, например, впереди себя своего ученика Алексея Фроленкова, недурно поставившего детский спектакль "Тайна старого шкафа". Сам же, вероятно, не слишком увлеченный комедийным жанром, все-таки дебютировал на Бронной мольеровскими "Плутнями Скапена" - на удивление зрелищной и яркой постановкой. Включил в репертуар театра свой успешный спектакль "Три высокие женщины", который до этого прокатывался под разными марками. Было еще несколько ровных спектаклей, а уже в начале этого сезона Голомазов выпустил милую его режиссерскому сердцу "Аркадию" Тома Стоппарда. Все это не вызывает ровным счетом никаких нареканий. Театр на Малой Бронной после многолетнего разброда и шатания медленно, но всерьез движется к театру культурному, профессиональному. Но вот чтобы зрительское сердце (не говоря уже о сердце "критическом") замирало от неведомого восторга... Об этом говорить пока не приходится.

Выводы же пусть каждый участник сценического процесса делает сам. И все же вопроса "личности в театральной истории" по-прежнему никто не отменял. Жаль только, этих личностей на всех явно не хватит.

ТЕАТР

• Личное дело лидера
  Новые худруки московских театров
• АЛЕНА ЯКОВЛЕВА: Испытания делают нас сильнее
• "Мы не быдло!"
  30 августа Лидии Сухаревской исполнилось бы 100 лет
• Веселье с криминалом
  "Вокзал на троих". Продюсерский центр "Оазис"
• И героиня, и клоунесса
  К юбилею Татьяны Рудиной

ЗАНАВЕС

• Кукольный мир
• Верность классике