Превосходительный интриган

"Гений тайной войны": генерал Иван Витт

Иван КРЫЛОВ

Д. Доу. Портрет И. Витта. 1925 г.

Каждое время рождает своих героев. Или возвращает к жизни имена давно забытые. Сегодня в моде "старые песни о главном" - массовыми тиражами выходят биографии генерала Бенкендорфа и графа Аракчеева, снова в ходу идеи Константина Победоносцева и Сергея Уварова. Нашего героя на первый взгляд тоже можно причислить к когорте "охранителей". Но только на первый взгляд...

Кавалергардов век недолог

Есть в российской истории персонажи, к которым прочно приклеились весьма обидные ярлыки. Современники называли Ивана Осиповича Витта "предателем" и "канальей". Сегодня его упоминают лишь в сносках и комментариях - мелким шрифтом. Хотя каждый посетитель петербургского Эрмитажа может увидеть в Военной галерее Зимнего дворца его портрет работы Джорджа Доу. Генерал от кавалерии Иван Витт был героем Отечественной войны 1812 года, но в круг высших сановников империи не выбился, возможно, потому что всегда предпочитал действовать за кулисами. С его именем связано множество интриг первой половины XIX века - не только политических, но и любовных. Но cейчас оно мало что скажет даже знатоку отечественной истории. А все потому, что генерал имел неосторожность перебежать дорогу великому поэту. В России такое не прощают.

...С самого рождения нашего героя окутывает пелена тайны. По одним сведениям, Иван Осипович Витт родился в 1781 году в заштатной польской крепости Каменец-Подольский. По другим сведениям, будущий герой Отечественной войны 1812 года появился на свет в Париже. В возрасте десяти лет был записан в Конную гвардию. Выбор полка неслучаен - в конногвардейцах начинал свою карьеру Григорий Потемкин. А светлейший князь был тесно связан с семьей Виттов, которую известный сплетник XIX века (и друг нашего героя) Филипп Вигель сравнивал со знаменитым флорентийским семейством Борджиа.

Мать нашего героя Софья Челиче, Глявоне или Маврокордато (сама она называла себя разными именами) была гречанкой. История этой женщины заслуживает отдельного рассказа. 12-летнюю девочку купил в одной из кофеен Стамбула в 1778 году некий польский дипломат. По дороге домой он остановился в Каменец-Подольском, где в Софью с первого взгляда влюбился сын коменданта крепости майор Иосиф Витт, который выкупил пленницу за тысячу червонцев и тут же с ней обвенчался. В 1779 году молодые супруги уехали в Париж. Прекрасная фанариотка, как называли Софью, блистала на балах в Версале и по легенде вскружила голову графа Прованского - впоследствии короля Людовика XVIII. Нужно было срочно возвращаться на родину. Однако возникла проблема: после очередного раздела Польши Каменец-Подольский стал российской крепостью. Тут-то и пришел на помощь Потемкин. Светлейший присвоил майору Витту чин генерала русской службы, графский титул и назначил комендантом Херсона. Взамен потребовал... жену. "Завоеватель Тавриды щеголял своей фавориткой как небывалым трофеем, она же гордилась своей властью над повелителем всей России", - язвил по этому поводу Вигель. Впрочем, Потемкин использовал свою любовницу не только для плотских утех. Софья Витт выполняла тайные поручения своего покровителя. Говорили, что по велению Потемкина она сошлась с коронным гетманом Польши и возможным претендентом на польский престол Станиславом Потоцким и "помогла" ему сделать правильный политический выбор - в пользу России. (Красавица обошлась богатейшему польскому магнату в два миллиона злотых, которые он выплатил Иосифу Витту, все еще числившемуся ее мужем. А через семь лет, когда тот умер, Софья стала законной княгиней Потоцкой. В "Записках" А.М.Тургенева можно прочитать, что "будучи уже в преклонных летах, София Потоцкая была предметом внимания даже Александра Павловича".) Можно сказать, что ее сын впитал с молоком матери не только склонность к любовным авантюрам, но и пристрастие к политическим интригам.

В 1800 году Иван Осипович в чине штаб-ротмистра переводится в Кавалергардский полк, в том же году получает орден св. Иоанна Иерусалимского и мальтийский крест. Мы так и не узнаем, чем привлек молодой офицер благосклонное внимание императора Павла, но сам он, по-видимому, сделал ставку на наследника престола. За пять дней до переворота, приведшего к смерти Павла I, 6 марта 1801 года, Иван Витт был произведен в ротмистры и снова переведен в Конную гвардию. Трудно не найти здесь тайный замысел руководителей заговора! Дело в том, что Конный полк был самой преданной императору Павлу частью. Именно поэтому в решающий момент граф П.П.Пален удалил гвардейские эскадроны из столицы. Но, возможно, для контроля направил в полк Витта.

Для Ивана Осиповича все сложилось как нельзя лучше: непосредственно в цареубийстве он не участвовал, поэтому Александр I, отправивший главных заговорщиков в отставку, сохранил к Витту расположение. В октябре 1801 года тот был произведен в полковники Конной гвардии, а в 1803-м стал командиром лейб-гвардии кирасирского Ее Величества полка - одной из старейших частей русской армии, созданной еще Петром I.

В 1805 году Иван Витт участвует в войне с Наполеоном. Боевое крещение 24-летний полковник получил 2 декабря 1805 года при Аустерлице. В "битве трех императоров" кирасиры не выдержали натиска французской гвардии и побежали. Витта тяжело ранили ядром в правую ногу. После выздоровления он возвратился в полк. А затем случилось невероятное.

Рыцарь плаща и кинжала

После заключения Тильзитского мира, в сентябре 1807 года, Иван Витт внезапно выходит в отставку. Официальная причина ухода со службы - "служебные недоразумения" с генералами Багратионом и Витгенштейном. Говорили о какой-то дуэли, о дерзости Ивана Осиповича по отношению к начальству. Как бы то ни было, русский полковник гвардии уезжает за границу, поселяется в Вене, а в 1809 году, года Франция объявляет войну Австрии, поступает волонтером на службу к Наполеону. Он принимает участие в нескольких сражениях, в том числе в знаменитой Ваграмской битве 5 июля 1809 года.

Надо сказать, что переход на службу к "корсиканскому чудовищу", как называли в России Бонапарта, вызвал настоящий шок. Бывшие сослуживцы Витта говорили о предательстве и обещали при первом же удобном случае вызвать его на дуэль. И мало кто обратил внимание, что император Александр I приказал не вычеркивать имя "изменника" из списков русской армии!

К. Собаньская. Рисунок А. С. Пушкина

П

осле разгрома Австрии граф Ян фон Витт (как он стал писаться) оказывается в Париже, где становится завсегдатаем великосветских салонов. Он входит в доверие к сестре Наполеона Полине. Участвует в походе на Испанию. Его хвалит неаполитанский король - маршал Мюрат, по рекомендации которого Наполеон зачисляет Витта в свою походную канцелярию. Граф занимается секретными заданиями императора, например, совершает поездку в Турцию (сколачивается антирусская коалиция), выполняет интимные поручения Наполеона (через него император ведет переписку со своей "польской женой" Марией Валевской). Император так доволен исполнительностью Витта, что в 1811 году назначает его своим личным тайным агентом в герцогстве Варшавском. Отныне он допущен к самым важным секретам французской империи. И с этого момента информация о планах Наполеона, дислокации и перемещениях его войск регулярно ложится на стол императора Александра I - Витт был одним из лучших русских разведчиков, своего рода Штирлицем XIX века, как его назвал современный исследователь, - во многом потому, что шпионом Витт был, что называется, по призванию: как писал Вигель, "всякого рода интриги были стихией этого человека".

...Многие помнят прекрасное описание начала Отечественной войны 1812 года в романе Л.Н.Толстого (или, по крайней мере, по соответствующему эпизоду фильма "Война и мир"): бал в честь императора Александра I под Вильно, внезапное появление курьера с сообщением о том, что Наполеон переправляет свою Великую армию через Неман, испуг и смятение... Но, возможно, мы имеем дело с невольной ошибкой.

Дело в том, что за две недели до вторжения Наполеона в штабе 1-й армии генерала М.Б.Барклая-де-Толли появился Иван Осипович Витт, который тайком переплыл Неман. Он-то и сообщил точную дату перехода Великой армией границы и оперативные планы Наполеона по окружению Дрисского лагеря!

И. Ругендас. "Сражение при Аустерлице 20 ноября 1805 года"

Александр I выражает Витту свою благодарность и дает новое поручение: сформировать на Украине четыре конных полка "из людей к казачьей службе способных". Внушительное по тем временам Украинское казачье войско (4700 человек) было полностью отмобилизовано за два месяца и уже 6 сентября 1812 года выступило на фронт. 18 октября Витт был произведен в генерал-майоры, а его полки получили название Украинской уланской дивизии. Он участвовал в преследовании отступающих остатков Великой армии, а затем в Заграничном походе 1813 - 1814 годов, отличился в сражениях под Варшавой, Люценом, Бауценом и Лейпцигом. За храбрость был награжден орденом св. Георгия III степени, шведским и прусским орденами. Войну Иван Осипович закончил в Париже.

На Венском конгрессе граф Витт находится в свите Александра I и, по всей видимости, занимается привычным делом: организует наблюдение за иностранными дипломатами, перехватывает диппочту, подкупает слуг европейских монархов.

По окончании конгресса Иван Осипович остается во Франции и несколько лет служит в качестве генерала по особым поручениям при командующем русским оккупационным корпусом графе М.С.Воронцове. Под "особыми поручениями" надо понимать все ту же разведку. Правда, Вигель полагал, что Витту "поручили наблюдать за поступками Воронцова, подозреваемого в либерализме; он неосторожно согласился... Какие чувства должен был в графе возбуждать его надсмотрщик? Но образованность обоих, постоянная учтивость одного и угодливость другого ничего не давали замечать публике".

Надо отметить, что это наблюдение человека, в общем-то, постороннего. Какие отношения на самом деле связывали Воронцова и Витта, мы, по всей видимости, так и не узнаем. Отметим лишь, что корпус Воронцова недаром слыл рассадником вольнодумства - на его командующего заговорщики в России возлагали особые надежды. Догадывался ли генерал Витт о том, что в корпусе существовало тайное общество? Во всяком случае, он не донес о его существовании властям!

Поэты и шпионы

Каким человеком был Иван Витт? Он получил блестящее образование, свободно владел шестью языками. В справочнике "Русские портреты XVIII и XIX веков" можно прочитать: "...Это был веселый, добродушный, в старости молодившийся человек, с тонким

умом, проницательный и тактичный; был интересным и красноречивым собеседником; со всеми был любезен и никогда не отвечал отказом на просьбы".

Однако характер деятельности нашего героя, человека "весьма полезного в особенных обстоятельствах", диктовал соответствующее к нему отношение окружающих. Если Воронцов говорил, что "Витт, безусловно, человек очень и очень умный", то Багратион считал, что он "лжец и двуличка, хотя и полезен на службе". Генерал К.Ф.Толь писал о Витте: "Распорядителен и благоразумен во всех своих действиях. Весьма способен быть начальником Главного штаба армии".

"Полный огня и предприимчивости... он великий был мастер притворяться, - вспоминал Вигель. - Деятельность его умственная и телесная были чрезвычайные: у него ртуть текла в жилах".

Одесса. Приморский бульвар. Гравюра первой половины XIX в.

Наиболее резкая характеристика Витта принадлежит великому князю Константину Павловичу: "Граф есть такого рода человек, который не только чего другого, но недостоин даже, чтобы быть терпим в службе, и мое мнение есть, что за ним надобно иметь весьма большое и крепкое наблюдение... Граф Витт такой негодяй, каких свет еще не производил: религия, закон, честность для него не существуют".

В чем же причина такого ожесточения?

В начале своего царствования император Александр I официально уничтожил Тайную экспедицию и запретил даже упоминать это название. Но после Отечественной войны 1812 года в России действовал целый "букет" спецслужб. Витт и здесь отличился: он создал первую в стране частную разведку, которая работала исключительно на него. "Непотопляемость" Витта при всех переменах политического курса объясняется просто: граф имел на многих высших сановников империи компромат. И они знали, что в случае чего он не преминет пустить его в ход.

...Начало XIX века можно назвать "золотым веком" спецслужб. Страну окутала сеть агентов и шпионов, профессионально или любительски занимавшихся политическим сыском. Надзор за "недовольными" осуществляли Комитет общей безопасности, решения которого утверждались лично царем, секретные ("таинственные", как их называли официально) отделы полиции в Петербурге и Москве, "Особая канцелярия" Министерства полиции, секретная военная полиция в гвардии.

По воспоминаниям А.И. Михайловского-Данилевского, "Шпионство было очень велико... Правительство было подозрительно, и в редком обществе не было шпионов... Иные из них принадлежали к старинным дворянским фамилиям и носили камергерские мундиры". Например, будущий шеф жандармов А.Х.Бенкендорф носился с идеей создания из людей, принадлежавших к высшему обществу, организации добровольных осведомителей, которая должна была называться "Когортой добромыслящих". Свои "личные" секретные службы имели управляющий Собственной Его Величества канцелярией граф А.А.Аракчеев и генерал-губернатор Петербурга граф М.А.Милорадович.

Как писал министр внутренних дел В.П.Кочубей, "агенты не ограничивались тем, что собирали известия... они старались возбуждать преступления и подозрения. Они входили в доверенность к лицам различных слоев общества, порицая правительство, прибегали к выдумкам, чтобы вызвать откровенность со стороны этих лиц или услышать от них жалобы. Всему этому давалось потом направление сообразно видам лиц, руководящих этим делом". Интересно, что не только столпы режима, но и многие декабристы, по выражению современного историка, были "убежденными сторонниками не только тайной полиции вообще, но и методов ее работы в частности".

Иван Осипович Витт в этой атмосфере интриг и доносительства чувствовал себя как рыба в воде. Граф был крайне честолюбив, меньше всего его привлекала карьера добросовестного служаки, исполнителя чьей-то (даже монаршей) воли. Он хотел быть "кукловодом". И в определенной мере это ему удалось.

Как сам Иван Витт объяснял в 1826 году императору Николаю I, еще в 1819 году Александр I поручил ему проникнуть в "густую завесу мрака, злодеев скрывающего". В этой связи "повелено ему было иметь наблюдение за губерниями: Киевскою, Волынскою, Херсонскою, Екатеринославскою и Таврическою, и в особенности за городами Киевом и Одессою, причем Его Величество изволили поручить мне употреблять агентов, которые никому не были известны, кроме меня; обо всем же, относящемся до сей части, никому, как самому Императорскому Величеству, доносить было не позволено".

Надо отметить, что разведка графа работала на редкость эффективно.

Вот только два примера.

В июле 1826 года в Псков приезжает Александр Карлович Бошняк, чиновник по особым поручениям при графе Витте. Помещик Херсонской губернии, однокашник Жуковского, Бошняк служил в архиве Коллегии иностранных дел, выйдя в отставку, серьезно занялся ботаникой. Но кроме науки, его увлекала романтика тайного сыска. "Натуралист" обладал хладнокровием и незаурядной смелостью. Адам Мицкевич описывал Бошняка как "шпиона, более ловкого, нежели все известные герои этого рода в романах Купера".

Витт поручил Бошняку провести расследование поведения Александра Пушкина - ссыльного поэта подозревали в "поступках, клонящихся к возбуждению вольности крестьян". Агенту был даже выдан чистый бланк для ареста поэта. Неделю соглядатай ездил по соседним имениям вокруг Михайловского, установил, что автор "Евгения Онегина" ведет себя тихо, бунты не организует. О чем и доложил Витту. Вскоре из столицы последовало распоряжение прекратить ссылку.

Другим ценным агентом Витта была Каролина Собаньская, которая играла при графе роль Миледи из романа Александра Дюма. Она была дочерью польского графа Адама Ржевуского, ее родная сестра Эвелина, в первом браке графиня Ганская, во второй раз вышла замуж за Оноре де Бальзака. 17-летнюю Каролину выдали за помещика Иеронима Собаньского, который был на тридцать с лишним лет ее старше.

Каролина была ослепительной красавицей. Умная, образованная, очень музыкальная, она была постоянно окружена поклонниками. Но любила она только одного человека - Ивана Осиповича Витта. С ним она сблизилась еще в 1819 году, бросив мужа (причем ее не остановили ни разница в возрасте, ни то обстоятельство, что ее любовник был женат; "он просил о разводе с законной женой, которая тому противилась"), и с начала 1820-х годов открыто жила с ним, шокируя чопорное светское общество.

С графом Виттом ее роднило неуемное честолюбие. Как описывал Вигель, "из военных поселений приезжали к ней на поклонение жены генералов и полковников, мужья же их были перед ней на коленях. Витт был богат, расточителен и располагал огромными казенными суммами, Собаньская наряжалась едва ли не лучше всех и жила чрезвычайно роскошно".

В ее одесском салоне собирались "сливки общества". Там часто бывал Адам Мицкевич, находившийся в ссылке в "южной Пальмире". Принято считать, что Каролина шпионила за ним по поручению Витта. Дело в том, что поэт должен был преподавать в знаменитом Ришельевском лицее, а Иван Осипович, помимо прочих обязанностей, являлся еще и попечителем Одесского учебного округа. Кроме того, Витту поручено было наблюдать за деятельностью масонских лож, а Мицкевич посещал ложу "Понт Евксинский", которая пользовалась большой популярностью в среде одесских интеллектуалов, преимущественно профессоров Ришельевского лицея, и одновременно была связана с декабристским "Союзом благоденствия".

Как бы то ни было, искусством обольщения Каролина владела как никто: Мицкевич страстно влюбился в Собаньскую. Свидетельство тому - посвященные ей знаменитые "Крымские сонеты". В них благодарность за то, что она "счастьем снизошла в печальный мир певца", и затаенная угроза: "Сама в опасности, ты расставляешь сети другим..." Но напрасны были усилия поэта покорить прекрасную компатриотку - их отношения остались чисто платоническими. А Витт - снова отдадим ему должное - на основе полученных от прекрасной Каролины сведений в донесении в Петербург охарактеризовал Мицкевича как человека вполне благонадежного, нисколько не погрешив против истины. Ссыльного поэта вернули в Москву и назначили чиновником в канцелярию генерал-губернатора.

По поручению своего "гражданского мужа" Собаньская собирала информацию и о другом ссыльном поэте - Пушкине (ей удалось так крепко опутать его своими чарами, что через много лет, почти накануне женитьбы на Гончаровой, тот писал Каролине: "Я рожден, чтобы любить Вас и следовать за Вами... мне необходима ваша близость").

По мнению пушкинистов, образ Марины Мнишек в "Борисе Годунове" навеян именно Каролиной Собаньской (в набросках драмы Пушкин дает такую характеристику своей героине: "...это была странная красавица. У нее была только одна страсть: честолюбие, но до такой степени сильное и бешеное, что трудно себе представить"). И такое неоконченное стихотворение:

"Я умолял тебя недавно

Обманывать мою любовь,

Участьем, нежностью притворной

Одушевлять свой дивный взгляд,

Играть душой моей покорной,

В нее вливать огонь и яд..."

Эвелина Ганская называла свою сестру "опаснейшей из женщин". Но Пушкин испытывал к ней, по выражению Ю.М.Лотмана, "искреннее и страстное чувство". На полях рукописей он часто рисовал ее профиль, а иногда рядом - профиль Витта с его характерной нижней губой и лукавым взглядом. Поэт не на шутку ревновал Каролину к графу. Возможно, не Александра Раевского называл Пушкин "соперник вечный мой", а Витта. (Кстати, это высказывание могло относится совсем к другой love story: Витт имел любовную связь с красавицей Елизаветой Ксаверьевной Воронцовой, женой новороссийского генерал-губернатора, в которую был влюблен Пушкин. Вообще, граф не без основания пользовался репутацией Дон Жуана. Еще раз процитируем Вигеля: "Ко всем и особенно к женщинам, коих без памяти любил Витт, он всегда ластился, и многие из них пленились его черномазым лицом".)

Во главе военных поселений

Но от дел любовных перейдем к служебным. По возвращении из Франции Иван Осипович Витт деятельно занимается устройством первых военных поселений.

Мы привыкли относиться к этому "национальному проекту" Александра I крайне негативно. Однако верховная власть России считала эту затею единственной возможностью

содержать самую большую армию в Европе. Известно, что планы устройства поселений разрабатывали Н.С.Мордвинов и М.М. Сперанский. Однако не все знают, что окончательно этот вопрос решился в 1816 году в узком кругу: кроме Александра I, туда входили Аракчеев, генерал А.П. Ермолов и Витт.

В 1817 году Витту было поручено формирование первой поселенной Бугской уланской дивизии из казаков, которыми он командовал во время Отечественной войны. В начале мая 1818 года Александр I приехал для осмотра поселений. "Все, что я видел сегодня, превзошло мои ожидания", - объявил он Ивану Осиповичу. Витт был произведен в генерал-лейтенанты. Чуть позднее - в октябре 1823 года - после высочайшего смотра за "успехи в начальном устройстве военного поселения" генерал был награжден орденами Владимира I степени и Александра Невского и назначен командиром III кавалерийского корпуса Второй (Южной) армии.

Император Александр в военных поселениях видел, кроме всего прочего, средство развития сельского хозяйства юга страны, заброшенного после потемкинских реформ. При графе Витте военные поселения Новороссийского края не только перешли на "самоокупаемость", но и давали значительную прибыль (в отличие от новгородских военных поселений Аракчеева; возможно, именно это обстоятельство сделало всесильного временщика смертельным врагом Витта), способствовали развитию коннозаводского дела и племенного животноводства. Здесь строились удобные дороги, новые деревни, успешно занимались озеленением края.

"Опытами" Ивана Осиповича заинтересовались военные специалисты на Западе. В 1834 году в гостях у графа побывал недавний соперник - французский маршал Огюст Фредерик де Мармон, первым подробно описавший историю возникновения Южных военных поселений в книге "Путешествие маршала Мармона, герцога Рагузского, в Венгрию, Трансильванию и Южную Россию". О самом Витте он писал: "Это его просвещенному, плодотворному и обширному уму, его точному суждению, его выдающейся деятельности обязаны созданием этих поселений. Ими он оказал огромную услугу Русской империи, поскольку это замечательное установление дает одновременно большие преимущества государю и населению".

Кстати, в последнем разговоре Витта с Александром I осенью 1825 года император говорил о своем желании "пропустить" через военные поселения большую часть российского крестьянства, чтобы таким путем освободить их от крепостной зависимости.

Известно, что декабристы активно выступали против военных поселений. Но делали это вовсе не из соображений человеколюбия. Лучшее тому подтверждение - намерение некоторых лидеров заговора сохранить поселения и после переворота, поменяв лишь название: вместо "военных поселений" должна была появиться "народная стража". Декабристов беспокоило другое. Как отмечал князь С.П.Трубецкой, поселения "...составляя особую силу, которой ничто в государстве противостоять не может, сами будут в повиновении безусловном нескольких лиц или одного хитрого честолюбца". Не исключено, что неудачливый "диктатор" восстания 14 декабря 1825 года метил именно в графа Витта!

Заговор генералов

Уже спустя много лет после восстания декабристов А.И.Тургенев записал в дневнике: "Ермолов, Орлов, Киселев все знали и ожидали: без нас дело не обойдется". Историк Н.Я.Эйдельман назвал их "потаенной партией генералов-реформаторов". Имя еще одного замешанного в заговор генерала назвал в своих "Записках" декабрист Н.И.Лорер: "В одно раннее утро Пестель прислал за мною, чтоб сообщить мне важную новость, которую он сам один не берется разрешить. Важное известие это состояло в том, что граф Витт прислал Пестелю объявить, что он знает о тайном обществе, предлагает свои услуги и просит принять и его самого в члены общества, намекая о своей пользе, так как под его командою состоит 40 тысяч войска. Затем Витт предупреждает Пестеля быть осторожным и остерегает его против человека ему близкого и уже предателя". Витт особо подчеркивал, что о существовании тайного общества "давно знал, но хранил молчание".

Пестеля и Витта связывали странные отношения. Декабрист Якушкин писал о Пестеле: "На средства он был неразборчив... При учреждении военных поселений хотел перейти туда на службу и обещал, что скоро у него возмутятся". Для того чтобы войти в доверие к Витту, Пестель даже был готов жениться на дочери графа Изабелле.

Пестель пообещал Витту принять его в ряды заговорщиков в 1826 году - во время традиционных "киевских контрактов" (традиционная Крещенская ярмарка, ежегодно проводимая в конце января), во время которых планировался съезд руководителей заговора. Как вспоминал декабрист С.Г.Волконский, решено было сказать Витту, что "...к положительному, открытому действию не настало еще время, а когда решено будет, то, ценя в полной мере предложения Витта, его примут с неограниченною признательностью". И в то же время до нас дошло восклицание Пестеля: "Ну а ежели мы ошибаемся? Как много мы потеряем!"

Впервые на след заговорщиков Витт напал в начале 1820-х годов - при помощи Каролины Собаньской (ходили упорные слухи, что представитель польского Патриотического союза князь Антоний Яблоновский, с которым вел переговоры Пестель, был ее любовником). А кроме того, Иван Осипович создал обширную сеть осведомителей, собиравших слухи и сплетни. Именно эта агентура донесла о странных разговорах между офицерами, которые велись в Каменке - имении В.Л.Давыдова (сводного брата генерала Н.Н.Раевского). Граф поручил Бошняку провести там разведку. Опытный агент "расколол" подпоручика Владимира Лихарева. Тот признался, что тайное общество действительно существует, и назвал Пестеля "душой заговора" и автором будущей конституции.

В мае 1825 года Витт сообщил о заговоре начальнику штаба Второй армии генералу П.Д.Киселеву (он приходился графу родственником, поскольку был женат на его сестре) и начальнику Главного штаба генералу И.И.Дибичу. Эти донесения (которые, кстати, не сохранились) советские историки расценивают как несомненное доказательство провокаторской деятельности Витта. Но здесь есть одно "но". Никакой реакции на письма Витта не последовало. Возможно, генерал именно этого и ожидал? Существует версия (ее высказал историк В.А.Брюханов), что в заговоре против императора Александра I участвовали такие видные сановники, как Милорадович и Дибич. Киселев также сочувствовал заговорщикам, и Витт об этом прекрасно знал.

Зададим вопрос: зачем нашему герою участие в заговоре? Ответ прост. Если с императором Александром I у графа установились нормальные взаимоотношения, то при восшествии на престол великого князя Константина Павловича (Витт не знал о секретном отречении цесаревича) его в лучшем случае ожидала отставка. С другой стороны, Пестель видел в тайном обществе своего рода "кузницу кадров" и "номенклатуру" будущей России - "никто, не поступив предварительно в оное, не должен быть облечен никакою военной или гражданской властью". А именно это и надо было Витту!

Как бы то ни было, первый донос о тайном обществе сделал не Витт. Иван Шервуд, унтер-офицер 3-го Украинского уланского полка, 18 мая 1825 года отправил в Петербург пакет, содержащий запечатанный конверт с надписью: "Его Императорскому Величеству в собственные руки. Секретно". "Для приведения в исполнение мною предпринятого, - писал доносчик, - необходимо, дабы самые приближенные к Вашему Величеству о сем не знали".

Князь Волконский называл Шервуда "агентом Витта". В действительности донос Шервуда тщательно скрывался от командующего Южными военными поселениями. Характерно, что Александр I поручил возглавить следствие Аракчееву, злейшему врагу Витта. Отстранение графа от расследования было специально оговорено во время встречи императора и его агента.

Но Витт своевременно получил сведения о доносе. И решил сыграть на опережение - 12 августа он доносит Александру I о том, что тайное общество "значительно увеличилось в обеих армиях" и просит разрешения приехать в Таганрог для личного доклада.

18 октября 1825 года Витт прибывает в Таганрог. По воспоминаниям Лорера, император "строго встретил его словами: "Что делается у вас? Около вас? Везде заговоры, тайные общества, а вы и Киселев (лично руководивший тайной полицией Второй армии. - И.К.) ничего об этом не знаете. Ежели это все правда, то оба будете мне крепко отвечать!" Витт отвечал, что знает об тайном обществе и с тем именно и явился к государю, чтоб представить список заговорщиков".

Он сообщил Александру I о том, что во Второй армии заговорщики контролируют 13 полков, 5 артиллерийских рот и часть Черноморского флота. По словам адъютанта графа Ксаверия Браницкого, Витт сообщил царю о связях с тайным обществом Воронцова и Киселева. По другим сведениям, были названы имена генералов Орлова, Раевского, Ермолова и адмирала Сенявина. И это еще не все. По мнению Н.Я.Эйдельмана, царю было передано записанное Бошняком восклицание подпоручика Лихарева: "Ах! Если бы вы знали, кто между нами находится, вы не захотели бы мне поверить". Александр заявил о необходимости ареста руководителей общества. Но Витт убедил императора не делать "поспешных шагов"! По рассказу самого Витта, государь приказал ему "продолжать открытия свои".

Зададимся вопросом: зачем Витту было отговаривать императора от немедленной расправы с заговорщиками?

Рискнем предположить: граф знал о том, что Южное общество совсем не готово к решительным действиям. Действительно, дата восстания переносилась и переносилась. Но Витт выяснил и другое: в случае раскрытия заговора все участники тайного общества должны были выступить сразу же, без дополнительных распоряжений (Пестель во время следствия признавался, что в случае провала решено было "броситься в поселения"). И, с одной стороны, запугивая Александра I преувеличенной мощью заговорщиков, а с другой - выдавая царю не самые важные секреты декабристов, Витт мог надеяться ускорить восстание. (Ранее, когда Бошняк разговаривал с членами Каменковской управы, он - по совету Витта - призывал заговорщиков к немедленному выступлению, утверждая, что "все

уже открыто, и один способ к спасению есть поднятие оружия".)

Еще одно любопытное обстоятельство: в доносе Якова Ростовцева, сделанном великому князю Николаю Павловичу 13 декабря 1825 года, говорилось о том, что "...может быть, гвардия будет за Вас, военные поселения и Отдельный Кавказкий корпус решительно будут против". Как говорится, дыма без огня не бывает! Николай поверил. В этот день он писал Дибичу: "В Одессе гнездо заговора".

Великий князь Константин Павлович мыслил сходно: "Мне кажется, что главная сему пружина - генерал-лейтенант граф Витт" и добавлял: "Этот человек достоин виселицы" (именно такая участь и была уготована декабристам).

...Волею случая Иван Осипович Витт не принял участия в финале этой гонки. Через несколько дней после встречи с Александром I в Таганроге он опасно заболел (врачи поставили маловразумительный диагноз - "сильная желчная горячка"; стоит отметить, что те же симптомы наблюдались у императора Александра). Одновременно та же болезнь поразила и лучшего агента графа - Бошняка. Возможно, случай здесь как раз и ни при чем: участники заговора попытались вывести из игры этого опасного для них человека. И прибегли к отраве. Возможно, у Витта имелись какие-то доказательства на этот счет. "Любопытно, - отмечал Н.Я.Эйдельман, - что такой осведомленный и влиятельный царедворец, как Витт, до конца дней был уверен, будто Александр I погиб насильственной смертью".

После декабря

5 декабря в Тульчин для ареста Пестеля и других заговорщиков был направлен генерал А.И.Чернышев. По пути он встретился в Елисаветграде с Виттом, однако в разговоре с ним скрыл настоящую цель командировки. Совершенно очевидно, что графу не доверяли.

После подавления мятежа было организовано секретное расследование причастности высших сановников империи к заговору. К каким выводам пришло следствие, мы не знаем - все документы по распоряжению Николая I были уничтожены. Во всяком случае, Киселев и Витт не пострадали. Очевидно, Николай I планировал использовать их немалый опыт государственной службы в дальнейшем.

Опыт Витта-разведчика был востребован очень скоро - во время Русско-турецкой войны. Предоставим слово биографу генерала: "В 1829 году, направляясь в Яссы для осмотра подведомственных ему резервных кавалерийских частей и решив совершить часть пути от Одессы морем, Витт случайно бурей был занесен в Константинополь и Варну, осажденную нашими войсками. Присоединившись затем к армии, Витт сообщил ценные сведения о состоянии Турции... 21 апреля 1829 года Витт был произведен в генералы от кавалерии". Эта загадочная история еще ждет своего исследователя. Каким образом одного из высших русских военачальников занесло в столицу вражеского государства? Каким образом он снова оказался в расположении наших войск? Вопросы, вопросы...

Осенью 1830 года вспыхнуло восстание в Польше. Витт со своим корпусом получил приказ двигаться на усмирение бунтовщиков. Командуя авангардом армии, Витт доблестно сражался со своими соотечественниками, участвовал в штурме Варшавы. "Быстрыми кавалерийскими атаками и благоразумными распоряжениями, подавая собою пример личной храбрости, много способствовал к успешному окончанию дела..." За что был награжден орденами Белого Орла и св. Георгия II степени и назначен военным губернатором Варшавы и председателем уголовного суда над мятежниками.

Каролина Собаньская последовала за возлюбленным. И этим невольно испортила ему карьеру.

Дело было так. Фельдмаршал И.Ф.Паскевич предложил Николаю I назначить Витта главой временного польского правительства. Царь ответил отказом: "Женившись на Собаньской, он поставил себя в самое невыгодное положение... Она самая большая ловкая интриганка, которая под личиной любезности и ловкости всякого уловит в свои сети, а Витта будет водить за нос". Паскевич пытался успокоить государя, но Николаю везде мерещатся заговоры: "Долго ли граф Витт даст себя дурачить этой бабой, которая ищет одних своих польских выгод под личной преданностью, и столь же верна Витту как любовница, как России, быв ей подданная? Весьма хорошо бы было открыть глаза графу Витту на ее счет, а ей велеть возвратиться в свое поместье на Подолию". Собаньская была вынуждена покинуть Варшаву.

Здесь, думается, столкнулись интересы двух секретных служб - личной разведки Витта и могущественного Третьего отделения, которым руководил генерал Бенкендорф и которое не нуждалось ни в добровольных помощниках, ни - тем более - в конкурентах. Кстати, существует версия, что изначально на должность шефа Третьего отделения Николай I предполагал назначить именно графа Витта, но тот отказался надеть голубой мундир.

За вынужденную разлуку с прекрасной Каролиной Николай I вознаградил Ивана Осиповича. Через год за особые заслуги на посту варшавского военного губернатора Витт получил высшую награду империи - орден Андрея Первозванного. Он продолжал командовать Южными военными поселениями. После блистательно проведенных в 1836 году грандиозных маневров Витта назначили на должность инспектора всей русской кавалерии, но...

В 1838 году Иван Осипович заболел. Лечение за границей не приносило результата, врачи порекомендовали графу поехать на отдых в Крым, к его старому сослуживцу князю Воронцову. Там, в знаменитом Воронцовском дворце, он скончался. Русского генерала, блестящего разведчика, интригана и провокатора, похоронили в Георгиевском монастыре в Балаклаве, на небольшом кладбище, где хоронили людей, имевших особые заслуги перед Отечеством.

ИСТОРИЯ

• Превосходительный интриган
  "Гений тайной войны": генерал Иван Витт