АНДЖЕЙ ВАЙДА: Простить и помнить

Ксения АВДЕЕВА
Варшава
Фото ИТАР-ТАСС

А.Вайда

За свою долгую творческую жизнь режиссер Анджей ВАЙДА получил практически все существующие в мире кино награды: "Оскара", "Золотых Львов" в Гданьске и Венеции, "Золотого Медведя" в Берлине, "Золотую пальмовую ветвь" в Канне, французского "Сезара". В 2007 году Вайда был назван популярным журналом "Впрост" кинорежиссером Польши номер один. Ведь его фильм "Катынь" посмотрели на родине без малого три миллиона зрителей, потратив на билеты около 35 миллионов злотых, - безусловный рекорд для небогатой Польши, где поход в кинотеатр является большим событием для среднестатистической семьи.

Нет, наверное, в Польше человека, которого бы так горячо любили и так страстно ненавидели, как Анджея Вайду. Долгие годы его считали "совестью нации", создателем школы нового отечественного кино. При этом многие деятели польского искусства упрекали Вайду в конъюнктуре, в фарисейских играх с властью и даже в "творческом вампиризме". Недоброжелатели утверждали, что Вайда - миф, который создала Польская Народная Республика и вместе с ее падением в конце 1980-х режиссер кончился.

В его биографии есть действительно немало противоречий и парадоксов. В польское кино он вошел с фильмом "Поколение", пламенно восхвалявшим коммунизм. А потом долгие годы критиковал коммунистов и... получал от них огромные бюджетные деньги на свои ленты. У Вайды была потрясающая харизма и гениальная интуиция. Он дружил с маститыми партийными литераторами типа Ежи Анджиевского, написавшего для фильма "Пепел и алмаз" потрясающие диалоги. Фрондирующего режиссера поддерживали крупные партийные функционеры, такие, как министр культуры Юзеф Тейкма, который готов был защищать фильм "Человек из мрамора" ценой собственной карьеры.

Анджей Вайда был патриотом и прагматиком одновременно. Он сделал точную ставку на родную Польшу, понимая, что на Западе его фильмы не будут иметь успеха. При всей его потрясающей харизме Вайде не удалось достать в Америке денег даже на беспроигрышную ленту "Земля обетованная".

Но вот любимая-ненавидимая социалистическая Польша закончилась. В жизни Вайды начался очень сложный период. Телефон молчал. Коллеги о нем забыли. В третьей Речи Посполитой Вайда наконец-то мог открыто говорить обо всем, но почему-то начал терять свой неповторимый голос.

Завистники называли Анджея Вайду человеком из мрамора, из железа, и даже из целлулоида. Но признавали, что у Вайды получается все. Никто из польских режиссеров за последние шестьдесят лет не мог создать такие гениальные команды и заставить с неистовым энтузиазмом работать на себя лучших артистов, операторов, сценаристов. Говорят, что Казимеж Кутц поставил ему половину гениального"Канала". И абсолютно не претендовал на авторство, радуясь тому, что просто работает с Вайдой. Вайда открыл Збигнева Цибульского и Даниэля Ольбрыхского, Беату Тышкевич. Но главным его открытием стала Кристина Янда. Вайда считал ее гениальной, способной сыграть любую роль. Апогеем их совместного творчества стал фильм "Татарак", снятый в 2009 году по повести Ивашкевича, одного из любимых писателей Вайды. Среди океана развлекаловки, чернухи, нудных публицистических фильмов "Татарак" был глотком чистой воды.

...Рядом с моим домом на Литевской находится кинотеатр "Луна" - один из культовых варшавских кинотеатров. Здесь проходят ежегодные международные фестивали и еженедельные встречи с любимыми польскими актерами. Но главное, здесь можно смотреть настоящее кино. И, как в старые добрые времена, варшавяне едут на другой конец города в "Луну". Несколько месяцев подряд при полном аншлаге шел здесь "Татарак" - совершенно необычный фильм о жизни и смерти, о любви, о магии искусства, подчиняющей себе человека.

Год назад на "Берлинале" "Татарак" получил награду имени Альфреда Бауера и был назван критиками "алмазом в пепле" фестивального показа. А польские эстеты поздравили Вайду с возвращением в настоящее кино.

Именно с успеха "Татарака" началась наша беседа с паном Анджеем. В свои восемьдесят четыре года Вайда остается стильным, худощавым, быстрым, с веселыми синими, абсолютно молодыми глазами. И может подпитать своей энергией людей, на несколько десятков лет моложе его.

- Фильмы о смерти всегда привлекают и волнуют зрителей. Так же, как привлекает высокая, независимая, неконъюнктурная литература. Сценарий пишется по заказу под конкретного режиссера или актера, и невольно становится "прокрустовым ложем", а литература свободна от всех обязательств. Поэтому я и делал свои фильмы по произведениям большой литературы: Мицкевич, Фредро, Ивашкевич, Анджеевский. Трагедия современных режиссеров в том, что они не работают с настоящей литературой.

"Татарак" - это фильм в фильме, две независимые линии, два полноценных соавтора: блистательный Ярослав Ивашкевич, обогащенный вставками из прозы Шандора Марайя, и великолепная Кристина Янда. Именно она предложила начать "Татарак" своим болезненным, мучительным монологом в холодном безликом гостиничном номере и рассказать о последних месяцах жизни своего мужа, известного польского оператора Эдварда Клосинского. Он умирал, как раз, когда Янда снималась в "Татараке". В день его смерти она вышла на сцену. Тут затронут очень важный вопрос о том, как искусство подчиняет человека, как заставляет его совершать непостижимые поступки. Искусство высасывает душу и не дает успокоения. Актриса честно признается, что предпочла съемки больному мужу. И никогда не сможет простить себе этой жестокости.

В "Татараке" все пропитано смертью. Во второй линии фильма, уже по Ивашкевичу, Кристина Янда играет бывшую красавицу пани Марту, смертельно больную, опустошенную женщину из небольшого провинциального городка. В ее доме есть комната, всегда закрытая на ключ. Здесь жили ее сыновья, погибшие во время Варшавского восстания. Тогда жизнь остановилась. Но вот неожиданно у Марты начинается роман с двадцатилетним мальчиком, ровесником ее погибших сыновей. Молодая энергия и жизнелюбие влекут ее к примитивному Богуславу. Его прекрасно сыграл Павел Шайда. А Богуслав поражен ее умом, значительностью, образованием. Марта возрождается, упивается новым чувством. Но молодой любовник неожиданно тонет на ее глазах, пытаясь достать из реки зловещее растение татарак (по-русски: "аир")...

В чем причины успеха нашего "Татарака"? Просто в том, что в жизни и кино есть вечные темы, а есть незначительные, конъюнктурные политические события, времена которых уже прошли, и пора их забыть. Не все режиссеры это понимают. Для многих история и жизнь - просто объект игры. Нужны вкус, интуиция и опыт, чтобы это различать. Режиссер должен знать своего героя, верить в него, и этой верой увлекать зрителя. Этого нам тоже не хватает. Но и сегодня в Польше появляются такие блестящие картины, как "Реверс" Бориса Ланкоша. Российские зрители непременно должны его увидеть.

- Вы являетесь непоколебимым авторитетом среди создателей политического и военного кино. После выхода на экраны фильма "Катынь" кинокритики писали, что тема военного кино для польских режиссеров закрыта на долгие годы. Но это замечание словно подстегнуло польских режиссеров и повернуло к военной тематике. На экранах появилась целая плеяда героических полковников и генералов, подвиги которых либо сильно преувеличены, либо ничего общего с исторической правдой не имеют. Ни престижных наград, ни кассовых сборов эти батальные ленты не принесли. Не спасли положение даже великолепные актеры, сыгравшие в широко разрекламированных прессой, но совершенно беспомощных фильмах: "Генерал Нил", "Попелюшко", "Покушение на Гибралтаре". В "Покушении на Гибралтаре" Анна Ядовская рассказывала об обстоятельствах смерти генерала Сикорского, погибшего в июле 1943 года в авиакатастрофе. По версии режиссера, глава эмиграционного польского правительства в Лондоне Владислав Сикорский стал жертвой британско-советского заговора, и приказ о его устранении отдал якобы лично Уинстон Черчилль по просьбе Сталина. Но за два месяца до выхода на экран этой ленты была проведена эксгумация останков генерала, и было официально подтверждено, что его смерть произошла в результате авиакатастрофы. Допустимо ли, пан Анджей, появление на экране таких киносказок?

- Это очень серьезная тема, требующая глубокого осмысления. Увы, история всегда была для большинства режиссеров только объектом игры. И никогда не оставалась вне политики. Вина в этом не только режиссеров, но в большей мере их продюсеров, являющихся некими бездушными моторами, движущими силами конъюнктурных фильмов. В польском кино давно победила коммерция. Но свободными от политики и плохих зрительских вкусов режиссеры не стали. Им хочется зарабатывать большие деньги, получать награды, побеждать на европейских фестивалях. Но главное - иметь массового зрителя. Поэтому даже такие блестящие режиссеры, как Юлиуш Махульский, снимают сейчас фильмы о вампирах.

Я всегда был против исторической неправды и против ложной героизации. А тенденция такая в современном кинематографе есть. Есть стремление показать события нашей истории с лучшей стороны, чем это делалось до сих пор. Вот, к примеру, собираются снять героический фильм о Варшавском восстании 1944 года. Никто не спорит с тем, что во время восстания героически сражались тысячи молодых поляков. Но разве мы это восстание выиграли? Почему командование Армии Крайовой отдало приказ начать восстание, если оно было не подготовлено? На что оно рассчитывало? Вот на какие трудные вопросы мы должны честно отвечать в своих фильмах. В фильме "Канал", посвященном Варшавскому восстанию, я показываю героизм повстанцев, но к самому событию подхожу критически...

- У меня сложилось впечатление, что в большинстве своем новые политические и исторические фильмы расходятся с аудиторией. Зритель сейчас совершенно иной, а молодые режиссеры его просто не знают. Поход в кино становится событием для простого человека. И он ждет от него отдыха, развлечений, но только не проблем...

- Политические фильмы массовую аудиторию уже не захватывают. Это не те темы, которые раньше так сильно

будоражили души. Моя "Катынь" стала исключением из этого правила. Но этот фильм был выстрадан всей моей жизнью...

- Руководствуясь своей интуицией, вы, пан Анджей, некогда поверили в простого электрика Гданьской судоверфи имени Ленина, Леха Валенсу. Попали под его обаяние еще тогда, когда ничто не предвещало блистательной карьеры будущего президента новой Польши...

- Мы познакомились с Валенсой 30 августа 1980 года, когда я приехал в Гданьск на бастующую судоверфь. Мне казалось, что события там достигли уже своей кульминации и должны пойти на спад. Мое мнение полностью изменили знакомство и разговор с Лехом Валенсой. Я сразу понял, что это мужественный, исключительно сильный человек. Даже в то время он считал совершенно нормальным говорить все, что думает, обладал прекрасным чувством юмора и спокойно подшучивал над самим собой и над нелегкой ситуацией, в которой находится. Когда я впервые увидел Валенсу, то подумал, что он лучше всех смог бы сыграть роль пана Володыевского в моем фильме.

Когда Валенса приезжал в Варшаву, я добровольно превращался в его водителя и возил его по нашей столице. Меня даже дразнили "шофером Валенсы". Это был человек, которого хотелось показать тем людям, которых я уважал и которыми восхищался. Например, Жерару Депардье, с которым я познакомился во Франции примерно в то же время. В 1982 году Депардье сыграл одну из главных ролей в моем фильме "Дантон", снятом во Франции. В Польше, охваченной волнениями, тогда снимать было практически невозможно. До начала съемок "Дантона" я специально пригласил Депардье в Польшу, чтобы он своими глазами увидел страну, охваченную революцией. Это действительно помогло нам потом на съемках...

В 1988 году Валенса, уже ставший лидером независимого профсоюза "Солидарность", пригласил меня в свой Гражданский комитет, где я возглавлял комиссию по вопросам культуры. Это было начало нашего долгого сотрудничества. Валенса - абсолютный феномен. Я искренне считаю его героем нашего времени. И хочу показать уникальный процесс становления личности, не имеющий прецедента в мире. Показать, как простой рабочий в считаные годы превратился в общенационального лидера, а затем стал президентом страны. Все это я видел своими собственными глазами. Я хочу проследить формирование этого удивительного характера с первого дня существования "Солидарности". Но сейчас самая тяжкая проблема - найти сценариста. В прессе сообщают, что сценаристом фильма о Валенсе будет Агнешка Холанд, написавшая в свое время замечательные сценарии для двух моих фильмов - "Без наркоза" и "Корчака", но я пока не принял такого решения.

- Когда в 1989 году Лех Валенса стал президентом Польши, вы приняли беспрецедентное решение - почти на четыре года оставили кино и ушли в политику.

- Бывают в истории твоей страны моменты, когда ты не можешь оставаться только деятелем искусства. Ты обязан сделать трудный выбор и сказать о нем своим зрителям.

Я всегда призывал своими фильмами к социальным переменам, боролся за свободу и справедливость, и не мог дезертировать, когда стране потребовался мой голос в парламенте. И я сделал выбор, который многим в Польше, особенно в кругах интеллигенции, показался странным и за который я заплатил четырьмя годами творческого простоя. Но не жалею об этом. "Солидарность" тогда не имела доступа на телевидение и в большую прессу и могла легче завоевать симпатии избирателей, если бы в ее рядах появлялись известные люди, творчество которых было небезразлично нации. Я поехал в родные Сувалки и принял участие в выборах в Сенат. В 1991 году я был избран сенатором и работал в комиссиях по делам культуры, науки, национального образования и эмиграции. Я не боялся рутины и каждый понедельник с утра исправно принимал в Сувалках, в своем офисе на улице Костюшки, многочисленных посетителей. Тогда это было важнее, чем снимать фильмы. В политическую деятельность я вкладывал себя целиком, как в любое дело, которое любил, - в живопись, кино, лошадей, литературу, учебу молодежи...

- Кстати, немногие знают вас в качестве педагога. Девять лет назад на территории варшавской киностудии вы вместе с Войчехом Марчевским, Эдвардом Жебровским и Марселем Лозинским создали Высшую режиссерскую школу. Сейчас она привлекает молодых творцов со всей Европы. Молодые режиссеры, сделавшие свой первый фильм у Вайды, не боятся идти в большое кино. Каким видится вам, пан Анджей, это новое поколение режиссеров?

- У старых мастеров есть два способа научить режиссуре. Первый - просто рассказывать во всех деталях молодым режиссерам, как ты снимал свои фильмы. Но мы иначе понимаем творческий процесс. Наши учителя соревнуются с молодыми в их собственных проектах. Мы предоставляем им полную свободу и не осуждаем их взгляды, даже если они не имеют ничего общего с нашими. Никакой дидактики, консерватизма и деспотизма. Учим молодых критическому подходу к себе, предостерегаем от самолюбования и тщеславия - самых опасных вещей в нашей профессии. Понимаем, что имеем дело с совершенно другими людьми, говорящими на своем языке. Это очень интересные художники, которые владеют камерой лучше, чем словом.

Мои сверстники мыслили литературными образами. Это был способ нашего восприятия мира и искусства. Молодые современные режиссеры книг не читают. Им трудно насытить фильм подлинным драматизмом. Они отвернулись от общественных проблем и занялись собой. Они постоянно смотрят или в телевизор, или в компьютер, погружаются в совсем иные миры. "Картинки" - их способ самовыражения. Иногда я чувствую себя с ними одиноким, как с инопланетянами. У зарубежных режиссеров свой путь в совершенно ином мире. А молодым польским режиссерам я каждый год, вручая дипломы, говорю: живите в Польше и снимайте польские фильмы, какие в Голливуде за вас никто не сделает. Разговаривайте со зрителями о том, что важно для вас. И говорите на языке, который зритель понимает. Режиссерам так называемой новой волны остро не хватает профессиональных сценаристов, а без них очень трудно делать хорошее кино. Я осознал это, когда снимал "Катынь". Лучшие польские сценаристы перемещаются на телевидение. Там большие деньги и постоянная работа.

- Несколько лет назад Франко Дзеффирелли сказал, что если Вайда не снимет фильм о Катыни, то он это сделает сам, - столь масштабна и выигрышна была эта тема. Но с ней связана и личная трагедия вашей семьи. Ваш отец, капитан польской армии Якуб Вайда, попавший осенью в 1939 году в советский плен, бесследно исчез. Считается, что он был расстрелян НКВД вместе с другими польскими офицерами под Харьковом. Стали бы вы снимать этот фильм, если бы судьба вашего отца сложилась по-другому?

- Судьба моего отца не была решающим мотивом. Лента о Катыни непременно должна была появиться в той масштабной панораме польской истории, которую я снимал в течение всей своей жизни. Первым в ней был "Пепел" - фильм о польских легионах Домбровского, сражавшихся под знаменами Наполеона в Испании. Я продолжал раскрывать эту историю в "Канале", в "Человеке из мрамора" и "Человеке из железа", в "Пейзаже после битвы", "Земле обетованной" и в ленте "Без наркоза". Трагедия Катыни почти 70 лет ждала своего фильма. И польские зрители подтвердили, как он им нужен. За год "Катынь" посмотрели почти три миллиона человек.

Создавался фильм долго и трудно. Не было сценария, который бы меня удовлетворил. Я отказался от шести вариантов и, в конце концов, сам стал собирать свидетельства людей, судьбы которых так или иначе были связаны с Катынью. Потом сложил все эти истории вместе и снял фильм. Я хотел быть максимально объективным и ни на минуту не ставил целью оскорбить россиян, среди которых были добрые и порядочные люди. Это подтверждают собранные мною истории.

Одна из них - об офицере Красной Армии (его блистательно сыграл Сергей Гармаш), который квартировал в доме, где жила семья польского офицера, погибшего в Катыни. И когда за его ни в чем не повинной женой приезжают агенты НКВД, советский офицер прячет ее и, рискуя своей жизнью, говорит агентам, что полька с ребенком уже уехала в неизвестном направлении. Ваш офицер поступил так, как подсказала ему совесть. Я посчитал, что этот подлинный факт обязательно должен быть показан в фильме. Именно эти реальные, очень разные истории, противоречивые и трагичные, сделали картину живой и настоящей.

Первое известие о том, что отец находится в плену, пришло от него самого в конце 1939 года. Совершенно неожиданно в декабре этого года польским военнопленным вдруг разрешили написать своим родным. И отец прислал нам телеграмму, в которой сообщил, что вместе с другими польскими военнопленными находится не в Козельске, а в Старобельском лагере. Затем долгое время вообще не было никакой информации, а в 1943 году немцы откопали могилы польских офицеров и сообщили, что в них находятся все польские офицеры, бывшие в советском плену. Немцы тогда еще сами не знали, что польские военнопленные находились в трех различных лагерях. К тому времени в Польшу уже начала просачиваться информация, что в СССР "потерялись" тысячи польских офицеров, взятых в плен осенью 1939 года.

Могилы поляков, расстрелянных под Харьковом, раскопали спустя многие годы после окончания войны, и поэтому личных вещей в них не сохранилось. У меня ничего не осталось на память об отце. В 1943 году газеты, выходящие на оккупированной польской территории, стали печатать списки польских офицеров, убитых под Катынью. Там значился один убитый офицер с фамилией Вайда, но только звали его Кароль. А про Якуба Вайду не было ни слова. Моя мама так и не дождалась отца...

Думаю, что нашей молодежи не надо все время возвращаться к трагическому прошлому. Мы уже сделали это за них и за себя. И нам надо простить, но помнить. Помнить, что в Катыни лежат не только польские офицеры. В той земле гораздо больше российских костей. И надо смириться с фактом, что преступление было совершено и против российского, и против польского народов.

- Долгие годы сотни людей считали вас любимцем фортуны, у которого получалось

все, что он хотел сделать. События последних дней это подтверждают. Седьмого апреля вместе с премьер-министром Дональдом Туском, Лехом Валенсой и большим числом польских граждан вы благополучно приземлились на аэродроме в Смоленске, приняли участие в мемориальной церемонии, посвященной семидесятой годовщине Катыньского расстрела. А потом вечером благополучно возвратились домой в Польшу. Спустя три дня тот же самый самолет Ту-154 М, на борту которого находились президентская чета и представители государственной элиты Польши, потерпел страшную катастрофу. Погибли все, включая Леха и Марию Качиньских. А вас и ваших спутников мистическим образом сохранил Промысел Божий. Считаете ли вы себя счастливым человеком?

- Конечно, я счастливый человек. И не только потому, что не погиб в авиакатастрофе. Я всю жизнь с полной отдачей занимался любимым делом. Любил своих друзей и свое кино. Сейчас я особенно глубоко ощущаю полноту жизни. Так хорошо просто сидеть во дворе своего дома, дышать свежим воздухом, смотреть, как бродят по траве мои псы.

ПОД ЗАНАВЕС

• АНДЖЕЙ ВАЙДА: Простить и помнить
• Прекрасная легенда
  20 мая - 90-летие балерины и педагога Клавдии Черменской
• Загляните в Книгу судеб
  Гороскоп с 27 мая по 2 июня
• Человек родился