Русский Карлсон прилетел

"Бешеные деньги". Театр имени А.С.Пушкина

Наталия КАМИНСКАЯ
Фото Михаила ГУТЕРМАНА

Сцена из спектакля

Последний спектакль Романа Козака начисто лишен признаков усталости или пессимизма. Тяжело и неизлечимо больной режиссер ставил Островского как русскую комедию дель арте, где важны и темп, и ритм, и иронические акценты, и броская театральность. На все хватило не то что профессионализма (это как раз неудивительно), а сильного творческого заряда. На этом спектакле горечь от утраты перемешивается с восхищением. Театр оказывается сильнее трагических обстоятельств, которые Козак все-таки победил. Публика много смеется и много аплодирует. Театр Пушкина в козаковскую эпоху стал наконец-то ею востребован, принципиально делал ставку на зрительский успех, но при этом решал и сугубо художественные задачи. Иногда лучше, иногда хуже, но решал - вот вам пример того, как можно сделать театр успешным, совмещая прагматический интерес с высокими помыслами.

"Бешеные деньги" обречены на успех у публики - еще бы, когда главную роль честного, делового провинциала Василькова играет Иван Ургант. Но и компания не уступает: Николай Фоменко, Виктор Вержбицкий, Борис Дьяченко, Вера Алентова, Александра Урсуляк. В одном из последних интервью Роман Козак рассказывал, как драматург Островский оброс в своем театральном отечестве штампами по самую макушку: бородищи-сапожищи, свахи и нежные барышни в платочках, самовары-баранки, березки-колоколенки. Они с художником Игорем Поповым и художником по костюмам Марией Даниловой от всего этого решительно ушли. Герои разъезжают по сцене на забавных колесных средствах передвижения, а Васильков, тот склонен к высокому полету и имеет свой собственный пропеллер, эдакая смесь авиатора с Карлсоном - то ли кустарь-одиночка, то ли бог из машины. Одеты герои не по конкретной эпохе, но откровенно театрально. В центре сцены - фонтан, из которого в минуту, когда Васильков нащупывает возможность заняться честным предпринимательством, начинает бить черная "нефтяная" струя.

Знаменитый рефрен Василькова "Из бюджета я не выйду" звучит так актуально, что иной зритель может заподозрить режиссера в приписках на злобу дня. Но таких приписок как раз и нет - снова перед нами пьеса Островского, звучащая так, будто написана накануне вечером: кредиты, поставки, долги, биржи, попытки устроить счастье с платежеспособным мужчиной или поживиться за счет щедрого и состоятельного приятеля. Тут же еще один штамп, новоиспеченный, подстерегает постановщика - устроить на сцене современный офис или что-то в этом роде. Нет, Козак, повторяю, ставил комедию дель арте, не теряя русской интонации, но остраняя действие определенным способом игры. Действие сопровождается живой фортепианной музыкой в стиле старого русского шансона - композитор, он же пианист, Евгений Борец, сидит за инструментом на авансцене. Перед нами маски дворянина-прощелыги (Кучумов - Николай Фоменко), дворянина-бессребреника (Телятев - Виктор Вержбицкий), плута и циника (Глумов - Борис Дьяченко), мамаши-дурищи (старшая Чебоксарова - Вера Алентова), молодой хищницы (Чебоксарова младшая - Александра Урсуляк). Наконец, Васильков - тоже маска, и это маска не сходящего с телеэкранов Ивана Урганта, современного парня, умеющего составить успех собственной жизни, не опускаясь ниже плинтуса, как того требует сфера приложения его сил. Иван играет будто самого себя - интонации у него не выпукло театральны, как у остальных актеров, приближены к будничности. Имидж известнейшего шоумена, умудрившегося (воспитанию ли благодаря, интеллекту или особому дарованию?) не опошлиться даже там, где вариантов иного исхода, казалось бы, вообще не просматривается, забавно проецируется на роль честного предпринимателя Василькова.

Наш Васильков и впрямь не вышел из бюджета во всех смыслах слова, в том числе и в смысле режиссерской иронии по отношению к этому положительному герою. А ведь все точно по драматургу Островскому, чьи положительные молодые люди весьма условны, даже сказочны и являются прямой данью классическим канонам итальянских и французских комедий. Вот жестокие коллизии у него - из жизни, притом из конкретной, российской, являвшей собой чудовищную смесь дикого феодального бурьяна с культурной капиталистической порослью. Так что Ваня Ургант и его Васильков, одинаково сделавшие себя сами вопреки "формату" реальной жизни, - ход верный и стилистически, и по смыслу. Где ты, Карлсон, способный осчастливить русский бедлам и делом, и душой?

Остальные же персонажи, как уже было сказано, - маски самые настоящие, театральные. Отлично владеет жанром Урсуляк, и ее алчная и одновременно до глупости доверчивая Лида Чебоксарова сыграна стильно, темпераментно, с отменным чувством формы. Маска-Телятев у Вержбицкого изменчива, эдакая помесь благородного босяка Геннадия Несчастливцева с итальянским Пульчинеллой. Глумов - Дьяченко существует в другом регистре, тут - "загадочная русская душа" с ее омутами и потемками. У мамаши Чебоксаровой - Алентовой одна тема: вдовье "себе на уме", чисто отечественное амплуа, воплощенное, впрочем, со смешным "европейским" шиком.

И только Николай Фоменко в роли Кучумова работает в лучших традициях бессовестного антрепризного чеса, или бесчисленных телевизионных сиквелов, что, по сути, одно и то же. Ужимкам нет числа, кунштюки сыплются как из рога изобилия. В сущности, это тоже маска, но из другой оперы, из нескончаемого и всепобеждающего жанра под названием "ширпотреб".

Артист-бренд срывает аплодисменты той, увы, многочисленной, части публики, которой до лампочки и Островский, и комедия дель арте, и пронизывающая спектакль жесткая режиссерская ирония вместе взятые. Хотя, по большому счету, и эта маска не выходит из общего "бюджета". Последняя работа Романа Козака, как и многие предыдущие, не кокетничает насчет якобы равнодушия к успеху у зала. Она его нескрываемо добивается, а зал, как известно, многослоен, что наша с вами жизнь и ее персонажи. Это только в сказках да в классических комедиях амплуа закреплены раз и навсегда, и добродетель в финале торжествует над пороком. Насквозь русский драматургический гений Островский это отлично понимал. Наследуя комедии масок, он набивал ее каркас материалом отечественного бытия, и уже в самом этом методе содержится весьма иронический оптимизм. Козак все прочитал верно. Маска, наша публика тебя знает!

ТЕАТР

• Русский Карлсон прилетел
  "Бешеные деньги". Театр имени А.С.Пушкина
• Вверх по лестнице
  Завершился IV Московский международный фестиваль студенческих спектаклей "Твой шанс"
• За кулисами катастрофы
  "Мы, герои" на Фестивале "Радуга"
• Неизвестный Ефремов
  На выставке в МХТ имени А.П.Чехова

КНИГИ

• Новая рыночная "кафедра" и "трибуна"