Заглянули под подол невесты

3-й “Артдокфест”: страна, которую мы не знаем

Светлана ХОХРЯКОВА

Кадр из фильма “День шахтера”

Открывался фестиваль авторского документального кино картиной “Видеократия” итальянского режиссера Эрика Гандини. Он сделал ее в Швеции, но посвящена она “земляку” Берлускони и тому, что происходит с сознанием соотечественников благодаря телеиндустрии. Интересно, что другой фильм о Берлускони “Драквила – Италия дрожит” Сабины Гуззанти был в мае показан на Каннском кинофестивале, вопреки протестам со стороны итальянских чиновников. Там один из самых заметных и часто цитируемых политиков современности посещал Аквилу, пострадавшую от землетрясения, а авторы разоблачали все его действия, построенные, по их наблюдению, исключительно на пиаре. Но особого доверия фильм не вызывал, поскольку принцип его построения способствовал низведению какого угодно героя к самой смехотворной роли. Картина весьма убого осваивала приемы Майкла Мура. Фильм Гандини, показанный на “Артдокфесте”, куда убедительнее и талантливее. Предшествовала показу лаконичная церемония открытия фестиваля, во время которой традиционно никто не выходит на сцену, все происходит только на экране. Так вот на этом экране воспроизвели выступление Леонида Парфенова в момент получения премии имени Влада Листьева, где он выводил на чистую воду наши телеканалы, занимающиеся исключительно обслуживанием власти и переставшие производить социально значимый продукт. Приобщен к делу Парфенов был остроумно, речь его звучала как некое представление картины о Берлускони, происходящее в которой не имеет к нам вроде бы никакого отношения. Это только у них, на Западе, все загнивает и продается. Зал повеселился от души, а потом увидел “Видеократию”. Нам, конечно, до Италии далеко. Там технология забивания мозгов всякой дрянью достигла умопомрачительных высот. В один прекрасный день глава телеимперии становится главой страны. А население этой прекрасной страны, кажется, только и думает, как бы попасть в телевизор и стать знаменитым. Девицы, все как одна, мечтают быть в кадре и выйти замуж за футболиста (у кого еще столько славы и заоблачные гонорары!). А уж какие проморолики делаются в Италии во славу Берлускони, нам и не снилось: домохозяйки, продавцы, женщины всей Италии поют песню о том, как прекрасен Берлускони, словно они вдруг стали героинями “Шербурских зонтиков”. Так легко и с блеском рассказывается о серьезнейших вещах, о том, как замыливаются ерундой мозги населению, и без того настроенному исключительно на развлекуху и безоблачную халявную жизнь. Лишь бы выиграть миллион! Подивились мы некоторым совпадениям.

День закрытия фестиваля, увенчавшийся вручением фестивальных призов и премий документалистам “Лавровая ветвь”, носил совсем другой характер. Зал оказался полупустым, поскольку многие центральные станции метро были парализованы по техническим причинам – проверялась новая система безопасности, а ближайшие к кинотеатру “Художественный”, где и проходила финальная церемония, находились в коллапсе, после того как толпы молодых людей в масках, разогнанные с Манежной площади, ринулись в подземку, продолжая там вытаскивать из вагонов людей, избивать их по национальному признаку. В этом свете фильм Валерия Балаяна “Любите меня, пожалуйста”, показанный в дни фестиваля, о короткой жизни и трагической смерти 25-летней журналистки Насти Бабуровой, воспринимается как цветочки. В нем русские националисты излагают свои взгляды на жизнь и будущее России, и все это меркнет перед тем, что происходило на Манежной площади 11 декабря. Хотя сложно забыть слова, приведенные в фильме и почерпнутые из интернет-переписки: “Убита таджикская девочка”, а в ответ: “Жалко, что одна”.

Вспоминается одна из лучших картин фестиваля “Малыши”, вошедшая в небольшую ретроспективу французского документалиста Томаса Бальмеса. Сколько в ней любви и умения воспринимать мир во всем многообразии. Не так давно эта лента шла в российском прокате и особо пристального внимания не получила, а жаль. Бальмес работал над ней два года. Он проследил первый год жизни детей в Японии, Монголии, США и Намибии. Снимал прямой камерой, не вмешиваясь в происходящее, и его маленькие герои, как и их родственники, присутствия камеры не замечали, что неминуемо происходит с человеком, когда она находится с ним рядом длительное время. Ведь невозможно долго играть. В итоге получилось кино даже не про малышей, а про нас самих, в этом Томас Бальмес уверен, и не согласиться с ним сложно. Конечно, взросление маленького существа в благополучной Америке и даже в экзотической Японии куда менее выразительно, нежели подрастание “детей природы”. В цивилизованных странах каждый шаг младенца под контролем родителей, с ребенком бесконечно занимаются, развивают его моторику и другие навыки. А вот в монгольской юрте мальчик предоставлен сам себе. Он сидит в тазу, а за спиной пристраивается козел, пьет из таза воду. Сам малыш даже не замечает этого, он день-деньской пребывает среди домашних животных, они — его верные друзья. Он часть этого мира, хотя иной раз страшно за него, опасности поджидают на каждом шагу. Того гляди, петух заклюет младенца, но все как-то обходится. И малыш растет смышленым и хватким. Учит его сама природа-мать. А уж про намибийское племя химба и говорить не приходится. Наденет мать на голову чада ржавую консервную банку, и малыш гордо несет ее на голове, ступая по-царски. Наблюдать за целой компанией африканских малышей, которые живут, как придорожная трава, удивительно и смешно. Такие они непосредственные и доверчивые, копошатся в пыли, грызут что под руку попадется, никаких запретов. И как-то выживают, проявляя сообразительность. Характеры проявляются с малых лет. Картина эта не может оставить равнодушным никого, потому что зафиксированы в ней удивительные мгновения первых дней жизни на земле, которые закладывают и определяют все последующие существование на земле. Можно только гадать, какое будущее ждет всех этих начинающих свой путь девочек и мальчиков.

Кадр из фильма “Цирк”

Программа фестиваля была составлена с умом. Картины, снятые документалистами в самых разных местах, продемонстрировали нам жизнь целой страны, которой, как оказалось, многие из нас и не знали, включая председателя жюри Сергея Соловьева. Вручая Гран-при “Артдокфеста” талантливой и молодой Юлии Панасенко за фильм “Qutro” (что значит “Эпилог”), в котором она зафиксировала достойный уход из жизни своей смертельно больной подруги, сделала это так благородно и неужасно, несмотря на все физические страдания изуродованного раковой опухолью тела, Соловьев признался в том, что увидел неизвестную, в сущности, страну.

А Юлия Панасенко снимала свою умную картину, не располагая средствами, рассчитывая только на себя. И не снимать не могла как профессионал. Год назад на “Артдокфесте” был показан ее фильм “Погружение” о тех, кто плоть от плоти советского музыкального андеграунда. Сделан он был тонко и эмоционально. Теперь Юлия подтвердила свой режиссерский и человеческий класс.

Жизнь страны тяжела, страшна и беспросветна, но сколько самых удивительных и любопытных людей можно повстречать на ее просторах! Те из них, что идут в документальное кино, не менее удивительны. Только один пример. “День шахтера” сделан прошлогодним победителем “Артдокфеста” Андреем Грязевым. Герой его предыдущей картины “Саня и Воробей” вновь появился на экране. 28-летний Андрей Грязев (в этом году он отмечен в номинации “Лучший арт-фильм”) – в недавнем прошлом фигурист, объездивший мир, видевший совсем другую жизнь. Ясно понимая, что надо чем-то заниматься по окончании спортивной карьеры, он выучился режиссуре и теперь отправился в глубь российской жизни, удивился ей, такой незнакомой, и принял на себя все, что на него изливали люди, продолжавшие свое странное бытие, лишенные работы, средств к существованию в забытом шахтерском городке, не таком уж удаленном от Москвы. Так жить нельзя, но они живут и умирают страшно. А он, документалист, едет к ним, ужасается, но берет в руки камеру и снимает. Кажется, что запретов нет. Нельзя же снимать сцены совокупления людей, как животных. И почему вообще герои позволяют это делать? Первая мысль, которая приходит в голову, – им заплатили. Но выясняется, что люди не замечают ничего и чувство стыдливости им несвойственно. Им все равно, что про них сняли кино и что кто-то это увидит. Где грань, за которую документалисту ступать нельзя? Андрей Грязев, поехавший на похороны одного из своих героев, камеру не взял. Принципиально. Для него запретная черта пролегла здесь. Ехал прощаться с человеком, а не кино снимать.

В картине Ирины Васильевой “Болото” в кадре оказывается костромская невеста с подругами, которая удаляется в лесок справить малую нужду. Ее длинное белое платье приподнимается, чтобы не мешалось. Сцена эффектная, трудно удержаться и не снять такие кадры. На лица напускается “туман”, чтобы девушек не узнали на экране, но за минуту до этого мы видели их у памятника, куда новобрачные приехали возлагать цветы. Так можно было это делать или нет, забираться в такие интимные зоны жизни? Но как ни относись к этим кадрам, они самые интересные, все остальное весьма банально и плоть от плоти того самого телевизора, который ругали во время фестиваля, ориентированного на авторское документальное кино.

Фильмы, представленные в рамках “Артдокфеста”, навели на самые разные размышления по поводу состояния дел в отечественном документальном кино, жизни в нашей многострадальной стране, а уж обсуждения картин, проходившие каждый вечер, – беспрецедентны, только снимай. Они, как сколок жизни: споры, взаимные оскорбления (“Да вы просто дура!” – в адрес режиссера), полное непонимание, неумение слышать и выслушать друг друга. Человеческий материал богат, есть где развернуться кинематографисту.

Награды разошлись вполне справедливо, хотя могли бы быть иными, благо представленное в течение года и непосредственно на “Артдокфесте” документальное кино внесло свою лепту в киноискусство. В номинации “Лучший неигровой фильм” по итогам 2010 года отметили “Лавром” картину “Мой отец Евгений” Андрея Загданского (США – Украина). Среди телевизионных картин лидировал “Виктор Астафьев. Веселый солдат” Андрея Зайцева (Россия). “Лучший просветительский проект” – “Зворыкин-Муромец” Сергея Нурмамеда и Ивана Скворцова при участии Леонида Парфенова. Отметили “Лавром” также короткометражку “Читая “Чевенгур” Владимира Герчикова (Россия), лучший сериал (хотя неясно, при чем тут сериал) – “Читая “Блокадную книгу” Александра Сокурова (Россия). Награды “Артдокфеста” достались, помимо картины Юлии Панасенко, короткометражке “Трамвайный проспект” Софии Гевейлер (Россия) и полнометражной ленте “Танкоград” Бориса Бертрана (Дания). Все их стоит посмотреть.

КИНО

• Заглянули под подол невесты
  3-й “Артдокфест”: страна, которую мы не знаем
• АЛЕКСАНДР АТАНЕСЯН: Я бы ликвидировал господдержку коммерческого кино
• Между рублем и вдохновеньем
  В Нью-Йорке состоялась 10-я юбилейная Неделя российского кино
• Чужой Восток
  Оренбургский кинофестиваль в поисках ниши