Главная | Форум | Партнеры  |
|
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 6 (7414) 12 - 18 февраля 2004г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
ТеатрКвартет невозвращенцевВ Малом театре завершен чеховский цикл Ирина АЛПАТОВА
Разгар зимы подарил публике всплеск интереса к чеховской драматургии. Практически одновременно появились "Вишневый сад" в РАМТе, оперетта "Чайка" в Школе современной пьесы, две версии "Трех сестер" - в Малом и Театре Армена Джигарханяна . Это похоже на смену времен года. Осень шла под знаком "новой драмы", иные представители которой почитают Чехова устаревшим. Зима же, согласно естественному природному балансу, представила зрителям четыре чеховских спектакля.При жизни Чехова у Малого театра с его драматургией отношения как-то не заладились. Все его подтексты, "подводные течения" и прочие нюансы "новой драмы" вековой давности были не в ладу с актерскими традициями императорской сцены, хотя и она жаждала реформ. В советские времена Чехова в Малом ставили нечасто и без явных открытий. Зато в последние годы случилась целая обойма чеховских постановок, а Малый переплюнул даже МХАТ, носящий имя драматурга, имея в своем репертуаре целых четыре названия: "Вишневый сад", "Дядю Ваню", "Чайку" и "Три сестры". Известно, что некоторые продвинутые театральные деятели современности предлагают наложить мораторий на постановку чеховских пьес. При всей абсурдности позиций понять их все-таки можно, хотя бы в том, что суперпопулярность Чехова отчасти тормозит продвижение "новой драмы" нынешнего образца и очередных "новых форм". Правда, справедливости ради стоит заметить, что эта драма даже к минимальной конкуренции не способна. А что касается "новых форм", то герои чеховских произведений сегодня и поют, и пляшут, и зачастую ведут себя как отвязные авангардисты. И между прочим, самые крутые из нынешней волны молодой режиссуры в своих ближайших премьерных постановках обещают нам встречу не со своими современниками, но с такими же "крутыми" классиками. Но сегодня не о них. В Малом театре его художественный руководитель Юрий Соломин представил публике свою версию постановки знаменитых "Трех сестер", которые до сего дня на старейшей московской сцене никогда не шли. И здесь позвольте на минуточку впасть в банальность. Все-таки самое хрестоматийнейшее классическое произведение ныне ставится не ради него самого (если пьеса перешагнула вековой рубеж, то автоматически доказала свою гениальность), но ради его сопряжения с болевыми точками сегодняшней действительности. Юрий Соломин "Трех сестер" от нашего времени подчеркнуто дистанцировал. Как вечное от суетного, настоящее от суррогатов. О чем лично и заявил в прологе и эпилоге своего спектакля, где звучит его "закадровый" голос, повествующий о том, что там лучше, где нас нет. Этот голос внятно настраивает на то, что мы увидим историю, случившуюся давным-давно, идеальную и единичную, которой можно посочувствовать, но весьма отрешенно. А между тем синдром "трех сестер" по-прежнему существует, и даже в далеко не идеальной современной Москве, в которую так стремились и не попали барышни Прозоровы. В весьма обостренном состоянии, спровоцированном не столь далекими социальными катаклизмами. Малый же предпочел "прекрасное далеко". Юрий Соломин не рискнул или просто не захотел сочинять какие-либо концепции, предпочтя традиционно актерское прочтение пьесы, развернутой на подмостках в такой же традиционно красивой сценографии. Художник Александр Глазунов выстроил весьма замечательную саму по себе декорацию, правда, кочующую из одного чеховского спектакля в другой. Панорама усадебного парка, деревья, пруд, в центре - вращающийся павильон, представляющий интерьеры дома Прозоровых. Зритель, как водится, встречает всю эту красоту аплодисментами. А далее - по тексту. Неспешно, подробно и уверенно. Соломин не собирается никого "удивлять". Но за неимением остального предполагается, что основное удовольствие зритель должен получить от актерской игры, которая, по неписаным законам, в Малом театре вроде бы традиционно хороша. Тот, кто пристрастно наблюдает за жизнью театра, давно уже успел уяснить, что хороша она все же лишь в том случае, если режиссерски направлена и огранена. Даже при том, что постановщик по старинке "умирает" в актерах. Вспомните хотя бы спектакль "Правда - хорошо, а счастье лучше" Сергея Женовача, признанный безусловным первым "гвоздем сезона" минувшего. В соломинских "Трех сестрах" знаменитый актерский ансамбль парадоксальным образом то возникает, то исчезает, распадаясь на отдельные солирующие партии, не всегда пребывающие в гармонии. По-прежнему на высоте старшее поколение актеров Малого, представленное здесь Галиной Деминой (Анфиса), Валерием Бабятинским (Кулыгин) и Эдуардом Марцевичем (Чебутыкин). Последний особенно хорош, потому что обладает своей личной "историей", которую тянет, не обрывая нити, из прошлого в будущее, весьма, впрочем, неопределенное. Здесь он, обычно вечно пьяненький приживал, едва ли не "хранитель дома", его устоев, живой, темпераментный, непосредственный, умеющий и скрывать свои чувства, и нервно, ерничая, выплескивать эмоции. Да и Кулыгин - Бабятинский, прекрасно осведомленный о двойственности своего положения, такую же двойственность существования и демонстрирует: недалекий и суетливый "сухарь", то и дело роняющий затасканные фразы, и безнадежно влюбленный в собственную жену человек, способный на понимание и прощение. Само же семейство Прозоровых выглядит достаточно обычно и обыденно. О тонкости чувств, мимолетности нюансов, душевной эволюции говорить не приходится. Разве что старшая сестра Ольга (Алена Охлупина) старается "жить" на сцене в предлагаемых обстоятельствах. Остальные две отчаянно играют в "трагедии", подлинные и мнимые. Причем по-разному. Ирина (Варвара Андреева) свое стремление к детской непосредственности доводит до нелепости. Кажется, что празднуются именины не 20-летней барышни, а трехлетнего младенца, так она суетится, экзальтированно выкрикивая пассажи о труде, закатывая глаза и заламывая руки. И что здесь мог полюбить по-настоящему непосредственный, искренний и тонкий Тузенбах (Глеб Подгородинский)? Разве что свою противоположность. Маша же (Ольга Пашкова), наоборот, не снимает с лица застывшей маски высокомерного презрения, а финальная истерика поэтому кажется абсолютно вставным номером, не слишком виртуозно исполненным. Брат Андрей (Александр Клюквин) на их фоне выглядит приемышем, потому что куда более спокоен и нормален, одновременно и принимая свою незавидную участь, и обреченно бунтуя против нее. Впрочем, с подобной супругой Наташей (Инна Иванова), традиционно шумной, истеричной, наглой и беспардонной, особенно не забунтуешь. На все эти знакомые перипетии действительно смотришь глазами стороннего наблюдателя, то посмеиваясь, то сохраняя полное равнодушие. Трогают разве что вышеупомянутые "старики" да эпизод прощания Тузенбаха с Ириной. И то исключительно с позиции барона - Подгородинского, потому что понимаешь, что лучше впрямь трогательно расстаться с жизнью, нежели провести ее остаток на кирпичном заводе с такой экзальтированной, да еще не любящей особой, как Ирина. Правда, исходя из нынешней театральной ситуации, поневоле хочется порадоваться тому, что в спектакле Малого театра чеховские герои хотя бы психически нормальны, демонстрируют естественную ориентацию и цензурно выражаются. Также в рубрике:
|