Столетие Петра и Павла

Русский музей выставил рисунки и акварели XVIII века

Елена ТИТАРЕНКО

В.Боровиковский. "Святой равноапостольный князь Владимир". 1770-е гг.

Виды Петербурга и императорских дворцов в его пригородах; эскизы убранства интерьеров, зарисовки кубков и иных раритетов из Кунсткамеры; тщательно раскрашенный и документально точный "План столичного и губернского града Святого Петра", помещенный неизвестным художником на фоне форта на Финском заливе и фигуры воина в античном одеянии, атрибутов морской и воинской славы; план Киево-Печерской крепости; программа иллюминации 25 апреля 1751 года, к годовщине коронации Елизаветы Петровны, и более ранний образец - по случаю ее же восшествия на престол; герои античных мифов и библейские композиции; пейзажи Крыма, виды мечетей Константинополя и храмов Северной Пальмиры. А также батальные сцены, зарисовки старинных русских городов и этнографические "типы", изысканные силуэты Сидо и "обманки", аллегорические и натурные портреты российских суверенов и простых смертных - от шаржей на аристократов и академических штудий до театрализованных зарисовок крестьян и странствующих нищих-слепцов. Словом, вся или почти вся Россия с парадной и обыденной стороны, а заодно любезная сердцу русского художника Италия. Запечатленная на хрупких желтеющих листах, эта размеренная и бурная, полная эмоций и строгого расчета, но такая насыщенная жизнь превратится в невыразительную стопку бумаг, как только экспонаты в положенный срок снимут со стен. Но пока еще в Михайловском замке радует взор занимательная, изящная выставка "Рисунок и акварель в России. XVIII век". На кураторский замысел "работает" и точно найденное помещение - анфилада в обители "русского Гамлета", чье неуклюжее правление с трагическим финалом завершило грозно и торжественно начавшееся осьмнадцатое столетие. Не слепящие мертвенной белизной стены выставочных залов, но уютные, чуть сумрачные комнаты, выкрашенные в пастельные тона: иллюзия полного погружения в эпоху!

И.Ерменев. "Нищие-слепцы". Середина 1760-х гг.

Этой выставкой Русский музей открыл масштабный проект "Три века русского рисунка", задавшись целью показать шедевры своего богатейшего собрания графики - в той его части, где сосредоточены произведения самые живые, сугубо авторские, доносящие дыхание конкретного художника и дух времени. Рисунок и акварель, в отличие от более механистической (хотя бы в силу тиражного характера) гравюры, - это и творческая лаборатория, и дерзостный, выражающий внутренний мир автора, непосредственно личный взгляд. И лирическое отступление от парадной, монументализирующей живописи, более жесткой по форме, вынужденной выполнять социальный или государственный заказ. Недаром искусствоведы говорят о всеохватности рисунка, о сложности и малой изученности этого пласта наследия, скрывающего невероятное множество загадок, но бесконечно притягательного. Техника рисунка-посредника - а он лежит в основе всех пластических искусств - служит универсальным языком, полигоном для эксперимента, наряду с эстетическими функциями несет познавательные. Стоит ли удивляться, что историю искусств, если бы ее изучали по рисункам, пришлось бы написать заново: в рисунке "для себя" глаз и рука художника впереди своей эпохи, когда творец волен изобретать собственный стиль, не применяясь к чужим, общепринятым вкусам и доминирующим тенденциям.

Из крупнейшей коллекции русского рисунка XVIII - XX веков, какой обладает ГРМ, на выставку дали лучшие образцы. Вышло немногим более 130 произведений от 63 авторов. Но все уникальны и позволяют судить и о богатстве и разнообразии собрания, и о палитре тем, сюжетов и манер, равно как о многогранности самого явления, скромно именуемого русским рисунком. Многие листы показаны впервые, так что Русский музей вправе блеснуть своей гордостью - ведь он хранит наиболее полное собрание рисунка и акварели отечественных мастеров и художников россики (иностранцев, работавших в нашей стране). Вообразим, как сложен был процесс отбора: в целом в коллекции более ста тысяч листов, из них почти три тысячи - XVIII века, и каждый - бесценный раритет. Так уж сложилось, что в России той поры рисунки редко сохраняли, еще реже собирали, а исторические катаклизмы всегда пагубны для судеб памятников культуры. Поэтому факт выживания листов с сангиной, карандашом, тушью, углем, гуашью, акварелью (перечень можно продолжить, что само по себе доказывает неистощимость скромной и виртуозной техники) удивляет даже на фоне взятой в заглавие каталожной статьи фразы дореволюционного исследователя С.Р.Эрнста: "XVIII век может быть назван веком рисунка..."

Справедливость этих слов подтверждают экспонаты: рядом с работами живописцев и граверов - рисунки скульпторов и архитекторов. Рассматривая ландшафты, отдать ли предпочтение Сильвестру Щедрину, знаменитому пейзажисту, или зодчему Джакомо Кваренги? А может, их переиграл другой архитектор - Андрей Воронихин, для души взявшийся за кисть с тушью в саду Строгановской дачи на Черной речке? Или романтический Пьетро Гонзага? Сопоставим ли штудию "Два натурщика" от двух авторов, запечатлевших одну и ту же постановку в академическом классе: блестящий рисовальщик Алексей Егоров словно соперничает с Андреем Ивановым (отцом гениального Александра Иванова, тоже прекрасно владевшего рисунком). Возьмем портреты - сильнее ли Дмитрий Левицкий в трактовке образа Екатерины Великой, чем Федот Шубин? Но каков на этом фоне Гавриил Скородумов, незадолго до ранней смерти своей написавший самого себя акварелью - в рост, в Кабинете гравюр Эрмитажа, на фоне собственной гравюры с Мурильо, в облике маэстро и денди с печальным и всепрощающим взором! Пожалуй, в композициях Михаила Козловского ощутима твердая рука ваятеля, но не стремится ли он порой стать тенью Антона Лосенко - видного исторического живописца (этот жанр главенствовал в иерархии искусств XVIII века)? Кстати, именно Лосенко принадлежит первое в русском искусстве изображение обнаженной женской модели (в эпоху Ренессанса на подобное ранее прочих отважился Сандро Боттичелли в культовом полотне "Рождение Венеры"). Но едва ли не самое поразительное - это диапазон коллеги Лосенко, Ивана Ерменева: искусно воспевший Екатерину в аллегории "Благоденствие России", выдержанной в духе классицизма, в юности он замечательно остро создавал народные типы, драматически образные, парадоксально сочетая монументальность и гротеск, а в отказе от идеализации не имея аналогов среди современников. Серию акварелей с изображением нищих и крестьян "конюхов сын" Ерменев приносил "для театру" своему покровителю, коим был юный великий князь Павел Петрович...

В мрачноватом замке последнего императора XVIII века отчетливо звучит идея выставки: показать эпоху как время перехода русских художников к европейской системе объемного рисунка и формирования художественной школы, что происходило в теснейшем общении россиян с иностранными мастерами. Устроители подчеркивают свою принципиальную позицию: во-первых, они стремились представить работы отечественных рисовальщиков и россику как единое явление петербургской культуры, неразделимое в потоке художественной жизни; во-вторых, строго соблюдая принятый в ГРМ принцип научной каталогизации, не отступить от хронологических рамок XVIII столетия: ведь творчество художников, продолжавших работать после 1800 года, относят уже к XIX веку. Этим объясняется отсутствие многих значимых имен, но в таком самоограничении есть и рациональное зерно. Важнее сосредоточиться на знаменитых и безвестных персонажах, олицетворяющих неоднородное, разновекторное искусство XVIII века.

Кураторам удалось сделать немало новых атрибуций: так, наследие Лосенко возросло на десятки рисунков, "опознаны" большие группы работ Г.Ф.Шмидта, Л.Ж.Ле Лоррена, Л.Ж.Ф.Лагрене. Хотя есть и вещи бесспорные, как самый ранний экспонат выставки - декоративное обрамление панегирика Петру I от крупнейшего русского гравера первой четверти столетия А.Ф.Зубова (1712): лист "Понеже Бог Творец всех" был поднесен самому царю. А в 1750-е самое примечательное в русском рисунке - петербургские виды М.И. Махаева. Первый значительный рисовальщик России, он возглавляет славный ряд отечественных мастеров рисунка, а созданный им образ Петербурга остается в XVIII столетии художественным абсолютом: точность фиксации совмещена с возвышенным ощущением петербургского пространства и пропорций.

До недавних пор замалчивался важный пласт искусства XVIII века - русские религиозные произведения, хотя благоговейный подход к этой сфере доносят листы А.П.Антропова и В.Л.Боровиковского. Впрочем, на выставке - все разнообразие тем, жанров и техники рисунка XVIII века: например, студиозиус А.Давыдов запечатлел парадное открытие монумента Петру I работы Фальконе. А натюрморт-обманка Т.Губина, обыгравшего военные карты и газетные листы рисовальщика-любителя, посвящен взятию крепости Измаил. Уже в самом конце столетия в акварели М.М.Иванова "Российская эскадра, идущая Константинопольским проливом" сказалось, как далеко шагнули вперед русские рисовальщики.

ПАЛИТРА

• Столетие Петра и Павла
  Русский музей выставил рисунки и акварели XVIII века
• Противоядие для смертных
  "Искусство западноевропейской рукописной книги V - XVI веков" в Эрмитаже
• "Холокост" Зураба Церетели

КНИГИ

• Радуга над миром

АРТ-ХРОНИКА

• Модерн и авангард