Визитка оперы-барокко
Мюнхенский фестиваль завершен
Михаил МУГИНШТЕЙН
Мюнхен
 |
| Сцена из спектакля "Альчина" |
Старейший фестиваль Европы, как обычно (в эпоху правления интенданта сэра Питера Джонаса), представил меню на любой вкус из четырех веков оперы. Смена главных блюд - последних премьер Баварской Оперы - давала не просто чередование раритетов и мейнстрима, но смену самих понятий. Все перевернули постановки. Интрига в том, что барочные раритеты Кавалли - "Каллисто" (1651) и Генделя - "Альчина" (1735) имели массовый триумф, а любимые оперным народом "Риголетто" (1851) и "Сила судьбы" (1862, написана специально для Петербурга) Верди вызвали сложную реакцию. Причина - умозрительность попыток добыть у Верди новые смыслы. Сила судьбы - лейтмотив всего гиперромантического театра Верди. И действует он со страшной силой, которая выделяет могучего итальянца. Нынче не то. Ослабив чувственную хватку, усталая Европа занята интеллектуальными поисками. Накопать в "Силе судьбы" можно много: фрейдизм (любовь Леоноры к Альваро уничтожена любовью к ней отца и брата), расизм и неравенство (отвержен представитель третьего мира - гордый инка Альваро), эрос и танатос (взаимотяготение любви и смерти), судьба-странствие героев как движение к смерти, война и мир как эпос. Проблема в естественности концепции. Лучше всего у режиссера Дэвида Олдена и художника Гидона Дэви получилась война, особенно новаторская сцена в полевом лагере (3-й акт). Тема войны вытеснила мир - движение образов, отношений. Судьбы-странствия тоже не получилось. Дирижер Фабио Луизи (будущий шеф Земпер-Опер в Дрездене) с оркестром и Виолетта Урмана (Леонора) были хороши. Однако символ спектакля - огромная декорация с изображением картины Йоахима Патинира "Переправа в подземный мир" (1521) так и повисла репродукцией из мадридского Прадо. "Риголетто" вообще выстрелил мимо. Понимая его особую сложность для современного решения, режиссер Дорис Дёрри (известная фильмейкерша третий раз работает в опере) и художник Бернд Лепель прибегли к экстриму. Мы видим фильм "Планета обезьян", планету, куда заброшены космонавты Риголетто и Джильда. Обломки культуры (угадываются Метрополитен-опера и Опера Сиднея) указывают на фильм будущего, где правят обезьяны. Вечный гротесковый двойник человека, треснувшее зеркало - образ искаженного мира (для усиления эффекта в Древнем Китае на праздниках обезьян водили даже в обезьяньих масках). Чем не ключ к концепции "Риголетто" как страшной игры-перевертыша? Обезьянничество как природная черта человеческой натуры. Кто подлинней: шут Риголетто или обезьяна Герцог? Или они порождение друг друга? Оригинальный в теории эффект остранения на сцене выглядит слишком крутым, чуждым для музыки (последний акт получился лучше). Зубин Мета возвышается над оркестром, особенно вначале, как памятник (с ностальгией вспоминаются прозрения Евгения Колобова), застывший в недоумении. В конце концов толерантный зал соглашается и с этим.
 |
| Сцена из спектакля "Каллисто" |
В отличие от сурового Верди волшебный сад барокко позволяет причудливые прогулки. Здесь ноу-хау Мюнхена неоспоримо. Быть может, самая красивая опера Генделя "Альчина" была на фестивале в современом элегантном туалете от Кристофа Лоя и Херберта Мурауера (режиссер и художник). Остров Альчины - царство любви - представлен в первых двух актах как изысканный павильон (с аллюзиями Ватто, Фрагонара и др.) и музей-кунсткамера XVIII века. Гибель волшебницы Альчины и колдовского острова - пронзительная история об отдельной женской судьбе и всеобщем крушении мечты под натиском агрессивной реальности (3-й акт). Это и грустное путешествие во времени: вернувшись из романтического странствия в современность и сменив камзолы на полевую форму цвета хаки, герои гибнут или теряют себя. Оркестр и ансамбль солистов под руководством Айвора Болтона (как всегда в тонусе) завели публику, а главные персонажи - Альчина (Аня Хартерос, голос и темперамент - заявка на большое будущее) и рыцарь Руджиеро (бесподобная Веселина Казарова) привели в буйный восторг. "Каллисто" - праздник музыкального театра, сравнимый с триумфом тех же постановщиков в "Коронации Поппеи" Монтеверди в 1997 году (Болтон, Олден, художники - Стейнберг и Шифф). Спектакль вовсю использует возможности произведения - великого образца венецианского барокко с его удивительной свободой. Лесная Аркадия становится вселенной эроса. Мифологический сюжет легко оборачивается виртуозной трагикомедией о безумствах любви. Верх и низ вселенной сплелись в объятиях, боги и нимфы, люди и лесные существа, сатиры и фурии - все жаждут любви. Возможно, все. Тонкая прорисовка характеров (нимфа Каллисто и пастух Эндимион - мечтатели-романтики XVII века) вовлечена в крутые повороты интриги. Барочный карнавал вне морали заканчивается высокой печалью. На свете счастья нет: боги обречены на холодное бессмертие, а люди - на прихоти богов. В лучшем случае их удел - вечный покой по воле богов: гармония сфер (Юпитер делает возлюбленную Каллисто созвездием) и лунного сна (Диана навсегда погружает в него Эндимиона). Стиль, современность и фантазия - три кита постановки, где так же чудесно соединились музыканты (барочный ансамбль Баварской Оперы) и солисты: Салли Мэтьюз (Каллисто), Моника Бачелли (Диана), Умберто Кьюммо (Юпитер), Лоуренс Дзадзо (Эндимион), Доминик Висс (Сатирино), Вероник Жанс (Юнона). Вся барочная команда победила на фестивале. Легко. "Каллисто" и "Альчина" - события европейского сезона.
