Птица на "тройку"

"Похождение" по Н.В.Гоголю в Табакерке

ТЕАТР

Наталия КАМИНСКАЯ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

Я.Сексте, С.Безруков и О.Табаков в сцене из спектакля

Видимо, нам только кажется, что гоголевские "Мертвые души" актуальны сегодня как никогда. За один нынешний сезон их трижды ставят в Москве (Театр им. Маяковского, Табакерка, Театр им. Образцова) - но знак ли это современного сценического звучания великой гоголевской поэмы? Сюжет чичиковской прохиндиады явно сбивает всех нас с толку. Вроде бы время прохиндейское, и Гоголь как нельзя кстати. Однако гений Николая Васильевича никогда "кстати" не бывает, чему свидетельство - вечные наши вопросы к режиссерам, взявшимся за "Мертвые души", будь то даже самые выдающиеся (начиная со Станиславского, продолжая Любимовым, Эфросом, Швейцером, в киноверсии - Фоменко и Захаровым). Поэтому бросим это занятие - сопрягать с современностью, оставим этот момент гоголевским репликам, которые в любом случае зацепят и некие сиюминутные ассоциации. Плодотворнее будет говорить о спектакле с точки зрения его собственного взаимодействия с литературным оригиналом. Вот Миндаугас Карбаускис признался в телеинтервью, что сегодня возможно поставить только свое впечатление о "Мертвых душах" - о впечатлении и будем судить.

Собственно, впечатляют в его спектакле три разнокалиберных элемента: декорация Сергея Бархина, роскошные морды живых лошадей и игра Ольги Барнет в роли Дамы ( приятную и приятную во всех отношениях режиссер соединил в одном персонаже). Начнем с последней. Дама появляется ближе к финалу и дает спектаклю ноту изящного комедийного абсурда. Глупость Дамы очаровательна и женственна, голос журчит, как сладкий ручеек, и все ее небылицы про тайное "наполеонство" Чичикова вливаются в уши обалдевших чиновников непреложной истиной. В одной маленькой сцене сыграно в два раза больше гоголевского (наив, сонная, дремучая одурь, чудовищное невежество, сокрушительный женский апломб), чем во всех остальных эпизодах двухчасового спектакля. Длинный набор скетчей, абсолютно репризных, масляными красками писанных картинок благодаря тонкому комедийному дарованию актрисы венчается одной единственной чудной акварелью.

Декорация Бархина - еще одно самостоятельное прочтение поэмы. Действие как бы заглубляется от рампы к заднику; отъезжают облупленные, покрытые дранкой стены помещичьих апартаментов; открывается анфилада, где Чичикова встречает очередной продавец мертвых душ, где ему предлагают сесть на скособоченное кресло или откушать с тарелки богатырских размеров. Венчает это путешествие квадратное "окно", в котором видны три замечательные лошадиные головы, две коричневые, одна серая, у всех белые полосы ото лба к носу, и все три сосредоточенно жуют сено, хрупая и похрапывая от удовольствия. Стоит ли вспоминать соображение основателей МХТ о том, что животное на сцене непременно переиграет любого актера? Имеет ли смысл объяснять, что это та самая "птица-тройка", которая у нас на глазах подкрепляется, чтобы затем отправиться по скверным российским дорогам в путь неизвестно куда? Кстати, "дороги" художник тоже воплотил, завалив авансцену самой натуральной чавкающей грязью, в которой, нацепив боты, увязают герои спектакля.

Итак, по колено в грязи, в ходках от помещика к помещику и к живописной мизансцене всеобщего сна в финале движется незамысловатое впечатление режиссера Миндаугаса Карбаускиса от сочинения Н.В.Гоголя. Первоначально режиссер взял за основу мхатовскую инсценировку 1932 года, принадлежащую М.Булгакову. История этой инсценировки известна: Булгаков замысливал ее куда шире сюжета визитов к помещикам, очень не хотел, чтобы остались одни репризы, но в результате цензурных мытарств именно эти репризы и остались. Карбаускис в процессе работы сам взялся писать инсценировку, но, судя по спектаклю, свел дело к еще большей перечислительности, к почти что скороговорке. При этом изменил последовательность встреч, которая у Гоголя, конечно же, имеет важное значение. Визиты у автора идут по нарастающей, мошенник Чичиков погружается в неожиданную для него самого пучину российского убожества, и последним в "списке" идет Плюшкин, даже нашего героя повергающий в шок. В спектакле же такая последовательность принципиально не важна, Плюшкин ничем не хуже и не лучше Собакевича или Ноздрева. Внимание сосредоточено лишь на степени сложности махинации, ибо одних Чичикову убедить легче, чем других. Забавный ход с переменой амплуа, когда истощенный Плюшкин достался, скажем так, не худому Олегу Табакову, а грузный Собакевич, напротив, высокому, неупитанному Борису Плотникову, - не более чем формальный ход. В результате и тот и другой актеры, согласно своим немалым дарованиям, играют примерно одно и то же - крепость задним умом. Только у Собакевича она, эта крепость, еще не оттенена маразмом, а у Плюшкина Табаков со вкусом отыгрывает и эту материю, вызывая хохот зала. Манилову - Алексею Усольцеву не придумано ничего, кроме курительной трубки и затяжных поцелуев с дражайшей супругой. Ноздрев - Дмитрий Куличков отыгрывает вполне современную разборку криминальных деятелей, а Коробочка - Ольга Блок-Миримская предстает любвеобильной комической бабой из незатейливых украинских водевилей.

Нет, неслучайно спектакль называется "Похождение", ибо он представляет собой всего лишь цепь этих самых "похождений" Чичикова и сосредоточивает внимание зрителя на процессе сделки по покупке мертвых душ. Плюс небольшое метафорическое обобщение о беспробудно сонном и утопающем в грязи Отечестве. Вот, собственно, и все, вот такие сегодняшние впечатления от Гоголя сложились у молодого, без сомнения серьезного и весьма способного Миндаугаса Карбаускиса. Даже не верится, что умеющий читать оригинал режиссер ограничился на этот раз подобным "чтением". Почти как лакей Петрушка, который у Гоголя не разбирал, что читает. У Карбаускиса есть по этому поводу в спектакле чудесный момент: Петрушка - Николай Иванов важно выходит с книгой, укладывается на ночлег, и, водрузив источник знаний на пузо, мгновенно засыпает.

А что брат Чичиков? Да так как-то все. Играющий его Сергей Безруков - не большой, прямо скажем, оригинал. Тут вообще особый разговор. Не о бренде, возможно, и поманившем режиссера и продиктовавшем назначение именно этого актера на эту роль, речь. Нет, конечно, смотреть на Безрукова побежит куда больше народу, чем на Гоголя. Но так и прежде бывало, да и что плохого в актерской популярности? Так вот, не о бренде речь, а об его обманной сути. Вот представлю себя на месте режиссера и поймаю на мысли, что теоретически Безруков на роль Чичикова годится. Есть в его внешности и в его манере нечто позволяющее сыграть... Хотя, что сыграть? Беготню, хлопотание лицом ("эх, мордашка ты эдакая..."), способность придать телу любую форму? Глядя на Сергея Безрукова, совершающего рекордное количество мимических и пластических эволюций в минуту, думаешь: эдак его прихватило! Ни единой мысли, ни крупицы чувства, ни толики стремления постичь суть представляемого на сцене героя не обременяют этот роскошный от природы актерский аппарат. Бывает такое в профессии - дарование без разума? Бывает, но в таких случаях, как правило, выручают органика, природный инстинкт убеждать, умение превращаться. Увы, аппарат Безрукова слишком рано остался без разумного режиссерского управления, и теперь, к несчастью, кажется, что поезд ушел. К слову, режиссер не многое-то актеру и предложил, но и это, кажется, осталось без внимания. Работа над собой заменена "собой любимым", щедро представленным почтеннейшей публике. Чичиков, куда несешься ты? Не дает ответа.

ТЕАТР

• Птица на "тройку"
  "Похождение" по Н.В.Гоголю в Табакерке

КИНО

• Скрытое мужское и женское
  "Вдох-выдох" Ивана Дыховичного

МУЗЫКА

• Головинский занавес ни при чем...
  "Паяцы" в Мариинке
• Высшая свобода
  Концерт Жан-Ива Тибоде в Москве

ВЫСТАВКА

• Московская сага
  Андрей Горский в "Доме Шаляпина"

ЮБИЛЕЙ

• "Исполнение желания" педагога из элиты