Клубничный ад
Первая в России ретроспектива Павла Челищева
ВЫСТАВКА
Александр ПАНОВ
 |
| П.Челищев. "Красная шапочка". 1940 г. |
До недавнего времени о художнике-эмигранте Павле Челищеве знал его потомок - поэт-заумник Константин Кедров, живущий в Швейцарии искусствовед Александр Шумов и дирекция Третьяковской галереи, в 1958 году получившая гигантскую сюрреалистическую картину "Феномены" во время гастролей в Москве труппы "Нью-Йорк Сити Балет" (с труппой приехал друг Челищева и соавтор Баланчина - знаменитый Линкольн Кирстайн, принесший работу "Павлика"). "Феномены" висели в постоянной экспозиции Третьяковки, теперь стали ударным экспонатом открывшейся выставки Челищева в галерее "Наши художники" в поселке Борки на Рублево-Успенском шоссе (ехать далековато, но это - не галерея, а практически музей, здание которого спроектировано одним из лучших московских архитекторов Евгением Ассом). Но даже для сотрудников Третьяковки экспозиция "Наших художников" стала откровением: ну не знают они, что (и кого) хранят. К счастью, волей случая (по имени Александр Шумов) я узнал о Павле Федоровиче раньше и больше. Это, безусловно, удивительнейший "феномен" (коли использовать название его же работы).
 |
| П.Челищев. "Трое". 1929 г. |
Отличная биография, по которой можно писать всю историю культуры XX века. Учеба в Киеве у Александры Экстер, деникинская армия и последовавшая эвакуация в Стамбул, парижское оформление балета "Ода" Сергея Дягилева на стихи Ломоносова, работа с Баланчиным, дружба с Джеймсом Джойсом и Гертрудой Стайн, купившей "Корзинку с клубникой" (экспонируется на нынешней выставке), работы в собраниях крупнейших музеев мира и смерть - не в Венеции, но во Фраскати близ Рима. Плюс фрондирующая гомосексуальность. И желание изобразить мир во всей его первосущности. Смесь сюрреализма и анатомического театра, в котором мозги, сосуды, капилляры и фаллос равноценны.
 |
| П.Челищев. "Раздвоенная голова". 1926 г. |
Это желание все познать, во все проникнуть, создать собственную картину мира, в которой зримая телесность переходит в аналитический эксперимент, в которой одно лицо двоит другое, в которой личные друзья перевоплощаются в уродливых монстров (прообразы "Феноменов" - Дягилев, Стайн, бесчисленные любовники и просто знакомые), а главным сюжетом со временем становится доведение реального образа до геометрической схемы. Это страстное желание сменить страсть на рациональность, неудовлетворенное, но дышащее в каждом наброске и эскизе (они-то и составляют основную часть камерной экспозиции) суть поэтика Челищева. Клубничные натюрморты лишь скрывают ад его мятущейся души. Которая воплощена в каждой самой благообразной картинке.
Но кто сказал, что художнику легко в этом мире? Тем более эмигранту, гею и скандалисту. Спасибо галеристам, оценившим сей тяжелый путь.
