Главная | Форум | Партнеры  |
|
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 32 (7593) 16 - 23 августа 2007г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Курсив мойРИММА КАЗАКОВА: "Я влюбляюсь до сих пор"ПЕРСОНАБеседу вела Татьяна КОВАЛЕВА
Имя Риммы КАЗАКОВОЙ стоит в первом ряду крупных отечественных поэтесс. Заявив, что "поэзия - мужичье дело, воловий труд, соленый пот", она избрала для себя именно этот путь и шла по нему твердо и уверенно. Сильная воля и цельный характер позволяют ей сохранять творческий престиж до сегодняшнего дня. Римма Федоровна возглавляет Союз писателей Москвы. Очень переживает за судьбы коллег по цеху и за нынешнее отношение общества к литературе. У нее самой все в порядке: теплый, гостеприимный дом, внимательные внуки, она не покинута музой, новые стихи по-прежнему пишутся.
- Римма Федоровна, летняя пора, наверное, не лучшее время для стихотворчества? - Я как-то не замечаю, лето сейчас или зима. Стихи - ремесло, которое всегда со мной, независимо от погоды, событий, настроения. Это срослось с организмом навсегда.
- Вы по-прежнему ведете активный образ жизни, занимаете главный пост в Союзе писателей Москвы? -Пост-то я занимаю, да толку от этого мало, потому что добраться до власти, убедить ее в чем-то крайне трудно. Отношение к культуре высокомерно-равнодушное.
- Московские писатели живут дружно? - У нас есть разные союзы. Как идут дела в Московском отделении Союза писателей России, не знаю. Что касается СПМ, то большая часть нашего объединения - больные старые люди, с именами, но материально необеспеченные и профессионально невостребованные. Мне жалко коллег, мы пытаемся им помогать. Потому что нас практически лишили профессии, печатают очень мало, особенно стихов. Платят копейки. Если приглашают на телевидение, на радио, не платят вообще ничего. Даже не знаю, есть ли в сегодняшней России такая профессия - слагать стихи. Вероятно, нет. Хотя когда я встречаюсь с читателями, вижу и чувствую, что они слушают и внимают с уважением и интересом.
- Выходя к аудитории, вы ставите какую-то задачу? - Моя задача во мне. Я говорю о времени и о себе, ищу отклик. Очень важно, чтобы думали мы об одном и том же - если не одинаково, то близко. У меня свой взгляд на вещи, но он мало отличается от того, что думают сейчас люди. Смысл поэзии - объединять народ. ЮНЕСКО это понимает, а наше высокое руководство не берет в голову. ЮНЕСКО утвердила 23 марта Всемирным днем поэзии, объявив наше творчество великой объединительной силой. Я это ярко почувствовала в Китае на книжной ярмарке. Новый Китай потряс и удивил меня. Вот снова отправляюсь туда на неделю на Международный поэтический форум. А у нас в стране к поэтам никакого внимания, никакой поддержки: делайте сами, что хотите...
- Но ведь небеспричинно поэты не в моде и перестали быть властителями дум? - Время на дворе коммерциализированное. И я, считая себя конкурентоспособной, поначалу обрадовалась. Но стихи не могут соперничать с детективами. Мы осуществляем связь с разными поколениями на самом точном, сердечном уровне. Но нас не слышат. Очень показательно, что наш союз, насчитывающий более 2 тысяч лучших писателей страны, уже три года находится на улице. Нас выгнали из дома Ростовых, и распоряжение Юрия Лужкова о предоставлении нам помещения так и осталось на бумаге. Собственность захвачена теми, кто поддержал ГКЧП, а мы - крутые демократы, сидим у разбитого корыта. Или вот г-н Фрадков издал указ о выделении творческим союзам 30 миллионов рублей. Все, кроме СПМ, деньги получили. И жаловаться некому. Глухая стена. Поэтому, говоря словами Валентина Овечкина, "на своих харчах" спасаем литературу, которая нужна Отечеству, а государству почему-то за ненадобностью. Как-то поддерживаем молодых, достаем средства на премию "Венец", присуждаемую нашим сообществом уже в течение 10 лет не только за новые книги, но и за совокупность заслуг. Государственных премий фактически нет, образовались "тусовочные" - вручаемые "своим".
- В советское время вас много издавали. Что сейчас? - Теперь книжки издаются в основном за свой счет. Правда, в прошлом году мне вдруг повезло: в "Эксмо" вышло целых три моих сборника. Это редкость, и, когда я обратилась потом с просьбой издать еще нескольких хороших поэтов, мне ответили, что выгоднее сегодня издавать авторов, подобных Донцовой, Устиновой, - то, что приносит деньги. Но по большому счету огорчает даже не это, а общее отвержение чего-либо серьезного. Вот вчера я выступала в Музее Булата Окуджавы, снимало телевидение, но не показали. Поэтические программы на ТВ вообще отсутствуют, а так называемых звезд пруд пруди. Высоким должностным лицам, очевидно, интересно лицезреть всякую попсу. От настоящего искусства они далеки. Что могу я - скромный поэт, сделать в такой ситуации? Это идет сверху, это государственная политика. Иначе как расценить то, что не заботятся о литературе, являющейся основным компонентом духовной жизни народа? Отдельные диссиденты жаждали абсолютной свободы от государства, и власть взяла это за основу. Хотя в массе своей писатели хотят служить Отечеству, помогать развитию нашей культуры. При Советской власти в Конституции было записано - это дело государственной важности. Сейчас же это стало нашим личным делом. Пиши, что хочешь. Мели Емеля, твоя неделя...
- Вы сказали: "Любить Россию нелегко, она в ухабах и траншеях". Вам горько от того, что случилось с нашей страной? - Вообще, мы в 91-м году думали о другом. На наших глазах строится государство для весьма богатых людей. Для рядовых же граждан проблемы во всем - с жильем, с работой, с тем, как вырастить детей, с лечением. Зачем нам стабилизационный фонд и вступление в ВТО при наших зарплатах и пенсиях?. Какая реформа ЖКХ, если, заплатив за квартиру, человек подыхает с голоду? Я очень уважаю спортсменов, но лучше бы власть о ветеранах подумала, которых осталось совсем немного. Хотели убрать негатив советского времени, но вместе с советской властью выплеснули и все хорошее. Кого в этом винить? Моя задача - говорить людям правду, как я ее понимаю, побуждать их активно жить и защищать справедливость.
- О чем сегодня писать поэту? - Да о чем угодно. О любви, которой всем не хватает. Приходят новые мысли, новые чувства. Как это ни глупо и что бы там ни говорили, но я до сих пор влюбляюсь. Это дает силы жить и радоваться наступлению каждого дня. Пишу новые песни с композитором Алексеем Карелиным, хотя продвинуть их, добиться, чтобы зазвучали широко, практически невозможно. Вот сейчас Год Китая в России, но моя песня "Китайская подруга" чаще исполняется в Поднебесной, чем здесь.
- Сейчас едва ли не на первом месте по популярности книги гастрономические, кулинарные. Пища духовная не востребована? - Просто потребность в ней не воспитывается, не взращивается. Что насаждается, сеется, то и вырастает. О духовной жизни никто не заботится. О Тургеневе, Блоке или Бунине как-то даже заикнуться неудобно. Вот Гарри Поттер - это животрепещущая тема. В школах уроки литературы урезаны в два раза по сравнению с недавним прошлым. Экзамен по литературе отменен. А знать родной язык, лишь изучая грамматические правила, не получится. Надо читать, писать сочинения и изложения, рассказывать, учить наизусть стихи и лучшую прозу. Превращать правила в живую речь! Когда я жила на Дальнем Востоке, мои стихи печатал в "Новом мире" Твардовский. Он любил тех, кто живет в глубинке и как бы свидетельствует о реальной жизни. Однажды меня обругали в местной прессе, обвинив в том, что "даже ранняя Ахматова писала о любви целомудренней". А еще раскритиковали за то, что в одном из стихотворений я заявила: "Счастье - поиски счастья во всем незнакомом", назвали это "бернштейнианством", кредо которого: "движение - все, конечная цель - ничто". И, приехав в Москву, я вся в слезах и соплях пошла к Твардовскому. Он не стал меня утешать, просто протянул верстку поэмы "Московское утро". Там речь идет о том, как он отдал в "Правду" свои стихи, а утром - в надежде, что увидит газету с ними на стенде, - побрился, надел чистую рубашку, новые брюки и пошел к стенду. Но ничего на газетных страницах не обнаружил. И огорченный поэт восклицает: "Зачем же я новые брюки надел?!" "Если с великим Твардовским так поступают, что же мне жаловаться", - подумала я, и с тех пор эта его фраза всегда вспоминалась мне, смешила и поднимала дух, если что-то было не так... Довелось познакомиться и с Маршаком, к которому Валентин Берестов привел меня за ручку. А я, переступив порог, ничего умнее не придумала, как спросить его: "А вы влюблялись когда-нибудь?" Он расхохотался и стал читать стихи о любви. Процитировал Шекспира: "Горе в любви и искусстве тому, кто говорит всё". Я запомнила это на долгие годы. Запомнилась встреча со Святославом Рерихом, который говорил, что надо предстоять перед жизнью, утром мысленно выходить на высокое место, видеть мир, соразмеряя его с тем, кто ты, что ты и зачем ты...
- Как вы относитесь к возрасту? - Наверное, не без основания считается, что поэзия - дело молодое. С годами многие перестают писать. Но есть поэты, которые расцветают в зрелости: Лонгфелло, Роберт Фрост, Стэнли Кьюниц, наш Тютчев... Годы что-то отнимают, зато дают опыт. Овладеваешь формой, появляется способность легко писать о самом сложном. Будучи совсем молодой, я видела, как Ван Клиберн играл в детском саду с малышом в четыре руки. Два гения. У меня мурашки, слезы на глазах. Но написать об этом не смогла, не нашла слов.
- Кого вы считаете своим учителем? - Михаила Светлова, Сергея Орлова, Михаила Луконина, которых я воочию увидела на 1-м съезде молодых писателей в Смоленске в конце 50-х. У Ярослава Смелякова попросила тогда книжку его, а он мне: "Зачем такой молодой симпатичной девушке писать стихи? Чаще в зеркало смотрись. Возвращайся домой, выходи замуж, а это все глупости..." Я, конечно, обиделась, но позже мы очень подружились. Всегда близок был мне Евгений Евтушенко. Из классиков вдохновлялась любимыми Блоком и Рильке. Я прожила долгую жизнь в литературе, у иных моих коллег не счесть премий, а я ничем за творчество не отмечена. Но это ведь тоже - награда. Как писал Евг. Евтушенко: "...жить, как природа, безнаградно и награжденно потому". Талант - великая удивительная загадка: свыше тебя осеняет, а потом и вспомнить не можешь, как это было. Вообще говоря: писать стихи - это счастье. Меня оно настигает в самые неожиданные мгновения. У меня есть строчки: "Пишу на коленке... Что-что, а коленка найдется!.." Также в рубрике:
|