И пораженье от победы мы перестали отличать

Конкурсные программы 31-го ММКФ

Дарья БОРИСОВА
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

С.Ходченкова

В.Ильин получил приз "За лучшую мужскую роль"

Пресс-показы конкурсных картин на нынешнем ММКФ шли с 9 утра и до вечера, перемежаясь пресс-конференциями с представителями каждого фильма. Режим нелегкий. Наверное, поэтому штучные проблески таланта и редкие просто качественные, интересные образцы мастерства вызывали приливы благодарного умиления. Когда счет отнюдь не гамбургский, все что не поражение - уже победа. Теперь же, оглянувшись на оба конкурса (основной и "Перспективы") по их завершении, можно констатировать: не случилось высоких удач, супероткрытий, даже принципиальных новаций (Кира Муратова - особый разговор, она давно вне конкуренции, и каждый ее новый фильм по определению достоин внимания).

При просмотре фильмов главного конкурса родилось ощущение, что составители программы нарочно подбирали за границей картины ординарные - чтобы на их неярком фоне сами собой светились особым светом отечественные фильмы. Удалось заполучить новинки мастеров: "Чудо" Александра Прошкина, "Петю по дороге в царствие небесное" Николая Досталя, "Палату № 6" Карена Шахназарова. Поразительно, что гран-призером ММКФ стал фильм Досталя; ведь именно он у многих рождал вопрос: какое отношение к фестивалю имеет это традиционное, добротное, "зрительское" кино? Казалось бы, профессиональный киносмотр призван интересоваться достижениями авторского кинематографа (для народных хитов в структуре ММКФ предусмотрены особые программы). Председатель жюри Павел Лунгин говорил об особом гуманизме фильма, о его "русскости". На Руси действительно всегда любили юродивых, а герой Досталя, недоросль Петя - именно что городской дурачок, вообразивший себя контролером общественного порядка и гражданской сознательности. Образ этот имел все шансы стать символом. Чокнутый Петька, с его неотступным исполнением всех правил и беззаветным служением условному закону, пытается удержать в равновесии пестрый мирок Кандалакши образца 1953 года. Водят туда-сюда колонны зэков (рядом - лагерь), полковник-гэбист беспокоится о состоянии ограждения из колючей проволоки, его жена, красотка-врачиха, в рабочее время изменяет ему с коллегой, ссыльным доктором Иоффе, и заглядывается на соседа-инженера. Словом, вокруг творится черт-те что, а Петя стоит посреди городка с полосатым жезлом регулировщика и пытается, как умеет, охранять порядок. В финале ввязывается в опасную операцию по поимке беглого зэка и погибает нелепо, случайно - можно было бы сказать мученически, если бы фильм чуть приподнялся с уровня частного случая к уровню притчевого обобщения. Но, видимо, такой цели постановщик не преследовал, его фильмы всегда отличала простота. Не стала удачей работа дебютанта Егора Павлова - исполнителя роли Пети, что ощутимо на фоне ярких вторых партий: Романа Мадянова, Александра Коршунова, Евгения Редько, Светланы

Актер М.Месхи ("Зона конфликта")

Тимофеевой-Летуновской.

Идея экранизировать чеховскую "Палату № 6" родилась у Карена Шахназарова и его верного соратника, сценариста Александра Бородянского, давно - 20 лет назад. За два десятилетия замысел настоялся, оброс материалом ("Я на психиатрическую тему могу долго говорить, мы с Сашей вопрос хорошо изучили..." - шутил на пресс-конференции Карен Георгиевич). Его работы последних лет ("Яды, или Всемирная история отравлений", "Всадник по имени Смерть", "Исчезнувшая империя") удивляли тяжеловесностью, историзм в них был "костюмным", чуть опереточным. После этого ряда "Палата № 6", конечно, - удача Шахназарова. История перенесена в наши дни (притом что в чеховском тексте не изменено ни слова), и сделано это на редкость органично, тонко. Найден интересный постановочный принцип: повествование состоит из интервью, которые дают некому закадровому интервьюеру пациенты (использованы документальные съемки реальных обитателей психоневрологического интерната), коллеги, соседи и друзья доктора Рагина (это уже актеры: Александр Панкратов-Черный, Алексей Жарков, Евгений Стычкин). Вновь подтвердил репутацию актера невероятной органики Владимир Ильин, исполнивший роль Рагина (приз за лучшую мужскую роль). Ему больше всех пришлось работать "на два фронта": существовать в кадре среди настоящих душевнобольных и взаимодействовать с коллегами-актерами. В обоих случаях он одинаково достоверен. Ильин в совершенстве воплотил образ, задуманный авторами фильма: их Рагин - прежде всего интеллигент 70-х годов (на стенах в его квартире - канонические портреты Хемингуэя и Высоцкого, в углу пылится катушечный магнитофон), который в душе растерян, напуган современностью.

М.Ченийо и Т.Ангелопулос

Сползание такого Рагина в безумие, вытеснение его с арены профессии, жизни - довольно зловещая метафора. Увы, но много есть примеров того, как прекраснодушные люди родом из 60 - 70-х сегодня ведут маргинальное существование на обочине.

Присуждение приза за режиссуру дебютантке Марианне Ченийо (Мексика, фильм "Пять дней без Норы") не может не вызвать удивления. Картина неплохая, но рядовая, и в ней, скорее, актерские работы на первом плане. Хороша партия актера Фернандо Лухана, который центрует многофигурную композицию этой семейной драмы.

Азиатский регион представляли в конкурсе три фильма: "Красота" японца Тосио Гото, "Сегодня и всегда" корейца Цой Ви Анна и "Биби" иранца Хассана Ектапанаха. В нашей памяти свежо воспоминание о прошлогодней победе иранского фильма "Проще простого" режиссера Реза Мир-Карими - простого, но такого емкого наблюдения за одним обычным днем обычной тегеранской домохозяйки. Картина Ектапанаха не обладает подобной прозрачностью, легкостью; фильм оставляет множество вопросов даже по сюжету, а уж авторский месседж и вовсе не доходит, вязнет в тумане неувязок. Целью режиссера (как он сам сказал) было привлечь внимание к положению иранцев, депортированных на историческую родину из Ирака, живущих на птичьих правах - без документов, в нищете и унижении.

Особое внимание вызвала польская картина "Малая Москва" режиссера Вальдемара Кшистека. В ней заняты популярные российские актеры: Светлана Ходченкова, Дмитрий Ульянов, Артем Ткаченко, Алексей Горбунов. Сюжет основан на истории, имевшей место в 60-х годах, в польском городке Легница, где со времен войны находился крупный гарнизон советских войск (потому городок и прозвали в народе Малая Москва). Один советский офицер-летчик привез в Легницу жену. В нее влюбился офицер-поляк, она ответила ему взаимностью. В 1968-м, накануне пражских событий, эта самая жена советского офицера родила ребенка от поляка, была подвергнута преследованиям вездесущих кагэбэшников и в итоге найдена мертвой в петле. Сама ли повесилась или с "помощью" бдительных соотечественников - история точного ответа не дает. Кшистек родом из Легницы, и местная легенда с детства не давала ему покоя. Канву истории он щедро расцветил красками из кинематографической палитры. На примере "Малой Москвы" можно изучать жанр мелодрамы в самых одиозных его проявлениях. Тут тебе и роковая русская красавица (Светлана Ходченкова хоть и играет всего лишь гарнизонную жительницу, щеголяет в роскошных, стильных нарядах, поет на русском и на польском не хуже Эдиты Пьехи), и голубоглазый, благородный поляк (Леслав Журек обладает внешностью херувима с рождественской открытки), и подлые губители любви (кагэбэшники)... Ко всему прочему, фильм этот, мягко говоря, неновый. Кшистек с гордостью рассказывал, что картина получила множество призов на прошлогоднем кинофестивале в Гдыне, ей посвящено немало публикаций в польской прессе. Одна из них привела режиссера в изумление. Рецензент уличил Кшистека в попытке разобраться со своими детскими комплексами: советский солдат, дескать, не способен зачать ребенка, и его женщина выбирает поляка - здорового, правильного.

С "Перспективами" дело обстояло лучше; тут попадались картины незаурядные. Опять же, удивительно, что достойной награды тут признали не лучшую. "Зона конфликта" молодого режиссера, недавнего выпускника ВКСР Вано Бурдули вторична по отношению ко многим грузинским фильмам последних лет, а уж картину Левана Тутберидзе "Прогулка в Карабах" (2005) она просто во многом дублирует (вплоть до актера Михаила Месхи и его персонажа Гоглико). Опять темные времена грузино-абхазского конфликта начала 90-х, опять в центре крепкая мужская дружба, и где-то по бокам, как необходимые виньетки, истории любви к прекрасным женщинам. Неизбывное стремление к мужественности оборачивается горьким ощущением утраты той Грузии, в которой мужчины были богатыми, гордыми и уважаемыми, - и так в каждом грузинском фильме. "Зона конфликта" - не исключение.

Аж два турецких фильма оказались в конкурсе "Перспективы". "Путешествие на луну" Кутлуга Атамана сделано в модном нынче жанре "мокументари", то есть ложной хроники, подделки под документ. Форма нудноватого "науч-попа", избранная режиссером, ох как обманчива. В фотографиях (сделанных якобы с натуры) предстает выдуманный эпизод истории. В глухой турецкой деревушке конца 1950-х жители решили... полететь на Луну. Украли у муллы алюминиевый минарет, привязали с двух концов воздушные шары и полетели! Смысл этой фантасмагории проступает в комментариях социологов, историков, культурологов. Толкуя выдуманный эпизод, они говорят о нем как о характерном порождении турецкого характера, национальных комплексов (желания улететь от тягот нищей жизни на другую планету и начать там новую жизнь). "Восемь дней Дилбер" Джемала Сана - яркая, смелая по турецким меркам история любви. Совсем юная девушка за считанные дни проходит насыщенный душевными потрясениями и открытиями путь. Развязка страшная, но пример героини призван помочь режиссеру в борьбе с жуткими пережитками патриархального мракобесия, бытующими до сих пор в сельских регионах Турции. "На сегодняшний день образ Дилбер имеет особую важность. Среди наших женщин мало таких, как она, способных воспрянуть духом, заявить о своем праве на любовь. А ведь влюбленный человек - самый ценный человек на земле", - говорил Джемал Сан.

Еще одно путешествие на Луну мы наблюдали в программе второго конкурса. Молодой британец Данкен Джонс (сын легендарного музыканта Дэвида Боуи)

снял умную, профессиональную картину "Луна". С трудом веришь, что это - дебют. В ней чувствуется глубокое знание традиции космических одиссей мирового кино, и вместе с тем сюжет оригинален и актуален. На фоне неровной конкурсной программы, изобилующей крайностями, фильм Джонса поразил универсальностью в самом лучшем смысле этого слова. "Луну" можно рекомендовать к просмотру любому человеку. Подросток будет заворожен романтикой космического антуража, среднестатистический взрослый окажется вовлечен в почти детективную интригу, а продвинутый зритель получит пищу для философских размышлений о взаимоотношениях человека и любой системы, о преимуществах и недостатках длительной удаленности от цивилизации.

Экстремальный блок экспериментов составили в "Перспективах" картины "Последний разговор" (Нидерланды, режиссер Нюд Хиркенс), "Измена" (Чили - Боливия - США, режиссер Родриго Бейотт), "Кома" (Австрия, режиссер Людвиг Вюрст). Смотреть их - испытание не из легких. Нестандартные, нарочито некомфортные для зрителя формы явно таят какие-то глубокие авторские цели - но какие? Встряхнуть нас, перевернуть душу, подобно Триеру и Ханеке, этим режиссерам не удалось по причине крайней размытости послания.

И все же в "Перспективах" теплилась жизнь, пусть моментами и хулиганская. В основном же конкурсе - стерильная пустота, и лишь мэтры отечественного кино на постаментах. Принцип "с миру по нитке" с каждым годом обнажается в конкурсах ММКФ все больше и ведет к окончательному вырождению мифа Московского кинофестиваля. Регулярные приглашения российских мастеров к руководству жюри, раздача призов отечественным картинам, далеким от совершенства, - все это не ведет к укреплению престижа фестиваля.

КИНО

• И пораженье от победы мы перестали отличать
  Конкурсные программы 31-го ММКФ
• Электрический стул Ангелопулоса
• АЛЕКСАНДР ПРОШКИН: Госзаказом должна быть правда