РУСТАМ САГДУЛЛАЕВ: Я еще жду любимой роли

Павел ПОДКЛАДОВ
Фото Натальи БАНТЛЕ

Р.Сагдуллаев

Когда-то, на заре туманной юности, автор этих строк оказался в фойе Ташкентского театрально-художественного института имени А.Н. Островского и стал свидетелем забавной сцены. В парадную дверь буквально ворвался опаздывающий на занятия юный вихрастый паренек и опрометью помчался в аудиторию. Его остановил пожилой профессор-узбек и сказал по-русски: "Эй, Рустам, куда бежишь? Ты, наверное, скоро народным артистом станешь!" Профессор оказался провидцем: мальчишка со временем стал поистине народным артистом, если иметь в виду вовсе не официальное звание, а степень признания и любви зрителей. Справедливости ради надо сказать, что героя этой публикации люди полюбили уже с первых его шагов в кино - после ролей в узбекских фильмах "Канатоходцы" и "Влюбленные". Мы - узбекистанские мальчишки - просто млели, по нескольку раз пересматривая "Влюбленных" и слушая хрипловатое, очень своеобразное пение Рустама. Он был настоящим кумиром, увидеть его вживую удавалось не каждому, поэтому тот эпизод в фойе института запомнился мне на всю жизнь. Потом Родион Нахапетов, снимавшийся вместе с Рустамом у Эльера Ишмухамедова, порекомендовал парня Леониду Быкову на роль лейтенанта Ромео в фильме "В бой идут одни старики". После выхода фильма на экраны молодого актера полюбил весь Советский Союз . Рустам САГДУЛЛАЕВ окончил Ташкентский театрально-художественный институт и стал актером киностудии "Узбекфильм". В 1984 году Сагдуллаев дебютировал в режиссуре - снял фильм "Останься". А в 2001-м снял 10-серийный телесериал "Слепые". Встретились мы с героем моей юности на Открытом фестивале кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии "Киношок", членом оргкомитета которого издавна является Рустам Сагдуллаев. Честно говоря, я немного тревожился, готовясь к встрече с ним: а вдруг кумир юности стал напыщенным и самовлюбленным мэтром?! Но, к моей радости, Рустам остался таким же своим в доску парнем, каким всегда являлся перед зрителями на экране. Только немного возмужавшим и чуточку поседевшим. Он с готовностью согласился на беседу, даже не зная еще, что я его земляк. По ходу нашего разговора на скамеечке пансионата "Фея" вокруг нас постоянно "барражировали" отдыхающие, c нетерпением поглядывая на моего собеседника. Когда мы закончили, они гурьбой ринулись к нему с просьбами дать автограф и сфотографироваться. Рустам застенчиво улыбался и с удовольствием позировал перед фотоаппаратами. Я приберег это интервью до сего дня, приурочив его публикацию к 60-летию моего героя, которое он отметил 25 июля нынешнего года. У узбеков принято обращаться к старшим с прибавлением к имени уважительной приставки "ака" - старший брат. Начиная разговор с моим собеседником, я, конечно же, не нарушил традиций республики.

    

- Рустам-ака, чего у вас за долгие годы работы в кино было больше: радостей или огорчений?

- Да всякое было: и минуты славы, и падения, и горечь. То, что случается в жизни каждого творческого человека. Хотя я не смею называть себя в полном смысле слова состоявшимся творческим человеком и до сих пор считаю себя учеником. Ведь настоящее творчество начинается тогда, когда тебе предлагают роли, которые тебе по душе, которых ты ждал, в которых ты можешь выложиться весь без остатка. Это не значит, что в других ролях ты не выкладываешься, но все же проявиться по-настоящему ты можешь только в той самой заветной, долгожданной роли. У меня такой нет, я еще жду любимой роли.

    

- И это говорите вы - актер-легенда, сыгравший более чем в пятидесяти фильмах, в том числе культовых?!

- Это может показаться странным, но я не могу сказать, что сыграл в своей жизни что-то выдающееся. Это касается и тех самых культовых фильмов: "Влюбленные" и "В бой идут одни старики". Прославил эти картины не я, а истинные их создатели: сценаристы, режиссеры и все те, кого широкий зритель даже не знает: операторы, помощники режиссера, гримеры и даже шоферы. Конечно, мне повезло, что я сыграл в этих фильмах. Но вдвойне повезло, что я встретился с такими людьми, как Эльер Ишмухамедов и Леонид Федорович Быков. Они преподали мне основы киномастерства. Не могу сказать, что в этих ролях я слишком задумывался о психологии персонажей, о тонкостях раскрытия образов. Я просто играл своих сверстников, мне не надо было ничего выдумывать, изображать, "вытаскивать" что-то из тайников души. Я играл таких же простых парней, каким был я сам, которые должны были органично вписаться в контекст фильмов. И, скажу честно, меня никогда не интересовала слава. Наверное, меня подстегивал какой-то юношеский задор. Кроме того, было приятно, что мне позволяли импровизировать, и это потом входило в картины. Например, мои песни во "Влюбленных"- это чистый "импровиз". Правда, Эльер к моим трем песням добавил еще одну - французскую. И в "Стариках" я импровизировал, Леонид Федорович мне тоже это позволял.

    

- Ваша скромность делает вам честь. Но тем не менее режиссеры, начиная с ваших тринадцати лет, приглашали на роли в своих фильмах именно вас! Значит, они находили в вас какую-то "особость". Кстати, а как вы сами с позиций маститого актера и режиссера оцениваете того 13 - 15-летнего паренька Рустама? Как думаете, что находили в нем режиссеры? Пригласил ли бы сейчас его в свой фильм режиссер Сагдуллаев?

- Не знаю, не знаю... Я всегда был недоволен, смотря на себя со стороны. И, конечно, с нынешних позиций зрелого актера я сказал бы, что можно было сыграть лучше. Потому что теперь я больше знаю про себя. Но ведь кино - это миг. Это не театр, где можно что-то менять, импровизировать по ходу действия. А в кино что-то вернуть назад невозможно.

    

- Кстати, а вас никогда не приглашали в театр?

- Нет. Видимо, из-за моего голоса. Да я особо и не стремился в театр. Хотя театр - это, конечно, настоящая школа актерского мастерства. Но все же это некая коробка, замкнутое пространство. А я еще с тринадцати лет хлебнул простора, скакал на лошади, плыл в настоящей горной речке, лавируя между порогами. Это - настоящее, а в театре все как-то... нарочито. Поэтому если бы мне даже и предложили выбирать, то я выбрал бы кино.

    

- Ваш отец был крупным партийным работником. В таких семьях, особенно в Узбекистане, не принято отдавать детей в сферу искусства. Не было ли трений с семьей, когда вы выбрали кино?

- Нет, мой отец рано ушел из жизни, я пошел в драмкружок уже после его смерти. А во Дворец пионеров я попал благодаря нашей соседке. Ее сын ходил в судомодельный кружок, она пристроила туда и меня. Мне понравилось, но для разнообразия я заглянул в драматический. Так и работал на два фронта. И вот в 1963 году в наш Дворец пионеров пришел молодой человек - ассистент режиссера. Он выбирал моих сверстников для нового фильма "Канатоходцы" и по воле случая выбрал меня. Так я в тринадцать лет попал в "творческую речку". И до сих пор плыву.

    

- Извините за пафос, но вы были кумиром нескольких поколений советских людей, в том числе и моего. Не возникает ли порой печальная мысль, что сейчас вы уже уходящая натура?

- А куда ты от этого денешься?! В молодости мне казалось, что слава, почет, роли - это навсегда. Но оказывается, все быстро проходит. Уже предлагают роли отцов. Не успеешь оглянуться, предложат сыграть деда. А таких ролей в кино мало.

    

- Но сдаваться ведь нельзя!

- Конечно! Поэтому я как-то раз призадумался и решил снять что-нибудь сам как режиссер. И в 1993 году снял фильм "Останься" вместе с Джасуром Исхаковым. Потом снял десятисерийный телефильм "Слепые". Были кое-какие препоны, и фильм два года не выходил. Я добился, чтобы вышел и двухсерийный киновариант. Надеюсь, что сериал покажут и по одному из каналов Российского ТВ. Сейчас у меня в проекте комедия, которую я посвящаю сыну. И большой проект с одним из российских телеканалов.

    

- То, что вы пришли в режиссуру, - это творческая потребность, или вы просто чувствуете, что иначе пропадете как актер?

- Наверное, и то, и другое. Опасения были, особенно после развала СССР и системы централизованного проката. Хотя у нас в Узбекистане сейчас снимают достаточно много. У нас осталось Госкино, на развитие кинопроизводства выделяются средства из бюджета. Поэтому, как говорится, сам бог велел работать. Вот я и снимаю фильмы. И сам в них снимаюсь. Кому-то может показаться, что снимать самого себя - это нескромно. Но ведь было много таких примеров, в том числе и мой самый любимый актер и режиссер Леонид Федорович Быков. Я себя с ним, конечно, не сравниваю, но он для меня и в этом смысле хороший пример.

    

- Чувствуете ли вы себя уже мэтром в профессии?

- Нет-нет! Мои первые режиссеры всегда будут для меня непревзойденными Мастерами! Я и мысли не имею, чтобы кого-то превзойти. Ведь у каждого творческого человека - свое нутро, свое видение фильма.

    

- Но какими-то приемами этих мастеров вы сейчас пользуетесь в профессии?

- Конечно, я пытаюсь реализовывать то, чему они меня учили. Творческий опыт, который я перенял у них, как и любой жизненный опыт, всегда очень мне помогает. И прежде всего это касается работы с актерами.

    

- Вы когда-то очень хорошо сказали про Эльера Ишмухамедова, что он всегда знал, как добиться от актера желаемого результата. Вы освоили его науку, есть ли у вас теперь свой секрет такого рода?

- Про себя не знаю. Но у него секрет есть. Хотя спроси его, в чем это заключается, он, наверное, ответить не сможет. Это прежде всего интуиция. Я знаю одно: режиссер должен быть психологом. Он должен разобраться в характере того или иного артиста и уметь затронуть в нем нужную струну. Здесь трудно определить конкретные методы, этому учит жизнь. Главная заповедь: подходить к каждому актеру индивидуально.

    

- А вы подобно своим учителям позволяете своим актерам импровизировать?

- Конечно! Вот в этом, наверное, и есть секрет: освободить актера, дать ему проявить себя!

    

- Узбекистан всегда славился своей актерской школой. Сохраняются ли сейчас эти традиции?

- Да. У нас замечательный театральный институт, есть и институт культуры. И педагоги сохраняют основы, которым нас учили еще в советское время. Как это всегда было, актеров

воспитывают на мировой и национальной классике.

    

- А вы сами не пробовали преподавать?

- Нет, я не чувствую себя готовым к этому. На площадке, конечно, приходится что-то внушать молодым, но в аудитории не решаюсь.

    

- Сложно ли сниматься в тех фильмах, которые вы сами ставите как режиссер?

- Мне не сложно. Хотя, например, начиная работу над "Слепыми", я спросил свою творческую группу: "Судите сами: играть мне или нет?" Ребята ответили, что должен сниматься я сам. И для меня их мнение немаловажно.

    

- Кроме того, наверное, надо думать о промоушене: ведь если среди актеров, занятых в фильме, есть фамилия Сагдуллаев, зритель валом повалит...

- Для меня это не столь важно, хотя я понимаю, что надо отбивать деньги. Но все же творческая сторона превалирует.

    

- Выше вы говорили, что всегда недовольны собой на экране. А как обстоит дело с ролью в "Слепых"?

- В принципе я удовлетворен. Хотя у меня как режиссера есть кое-какие претензии к актеру Сагдуллаеву. Но в целом линию своего персонажа я выдержал. Наверное, это объясняется еще и личными причинами. Ведь этот фильм про подростковую наркоманию, а у моих четверых друзей случилась в жизни трагедия: их сыновья погибли от передозировки наркотиков. Не уследили...

    

- Вы за этот фильм уже получили приз на Московском фестивале телефильмов. А как его приняли в Узбекистане?

- Он прошел на телевидении один раз. Теперь сказали, что, если сделаю дубляж на узбекском языке, его покажут вторично.

    

- Вы учредили свою киностудию и назвали ее в честь своего сына - "Равшан-фильм". Вам кто-нибудь помогал или приходилось "своим лбом" пробивать все преграды?

- У нас нет такого, чтобы "лбом пробивать". Хочешь открыть студию - получи лицензию от Госкино и, пожалуйста, снимай!

    

- А денежки?

- Это уже спонсоры. Такие люди у нас, слава Аллаху, есть! Вообще, в Узбекистане очень много творческих людей. Это можно сказать практически обо всех жителях. Мы ведь поющая и танцующая республика. А уж кино любят буквально все! Поэтому помощники-меценаты у кинематографистов всегда находятся.

    

- Вы остаетесь очень популярным не только в своей стране, но и у нас в России. Не возникает ли в Узбекистане в связи с этим трений, нет ли таких людей, которые ревнуют, смотрят на вас косо?

- А почему кто-то должен смотреть косо?! По-моему, люди даже гордятся тем, что их соотечественник до сих пор популярен на территории бывшего СССР. Меня никто не зажимает, СМИ Узбекистана всегда берут у меня интервью, я рассказываю о своих поездках в Россию и другие страны СНГ.

    

- Название вашей студии "Равшан" переводится на русский как: а) светлый и б) четкий. По поводу первого сомнений нет: я уверен, что вы несете своими фильмами людям свет. А по поводу второго значения - вопрос: есть ли у вас возможность достаточно четко планировать свое кинематографическое будущее?

- Я в душе оптимист. Быть неуверенным в своем будущем - это значит жить только одним днем и постепенно скисать. Хотя я не могу сказать, что у меня и у нашей студии есть четкие перспективные планы. Они, скорее, нужны в производственной или финансовой сфере. А у нас есть просто свой взгляд на будущее. Но, конечно, берясь за какой-то проект, мы анализируем конъюнктуру рынка, в том числе потребности людей в той или иной теме.

    

- Не возникает ли у вас диссонанса между творческой натурой и необходимостью заниматься хозяйственными делами в своей студии?

- Никогда! Потому что мы, кроме кино, ничем не занимаемся. Ко мне часто приходят продюсеры и режиссеры и просят разрешения снять фильм на нашей студии. Я говорю: "Пожалуйста, снимайте, только дайте посмотреть сценарий". Ведь надо блюсти свое лицо. И бывают такие сценарии, которые я отвергаю. Говорю: "Извини, это не для нас".

    

- Не обижаются, не говорят, мол, зазнался Рустам?

- Нет. По крайней мере, в глаза мне никто этого пока не сказал.

    

- Чувствуете ли вы давление материального фактора, когда снимаете фильмы? Например, хочется снять так, но знаете, что денег на это не хватит.

- Конечно! Всегда! Поэтому стараешься выйти из положения. Когда-то это удается, когда-то нет. И приходится наступать на свое "творческое горло", уступать, как вы сказали, давлению денег.

    

- А политическое давление вы не ощущаете? Не звонят ли вам, например, из Минкультуры, Госкино, а то и из администрации президента и не говорят ли: "Рустам, это снимать нельзя!"

- Скажем так: они иногда предлагают свои поправки. Но я стараюсь не политизировать кино. И пока это удается.

    

- Но ведь не каждый руководитель государства разрешит "вынести сор из избы" и признать, что в его стране есть проблема наркомании...

- Наш президент сам сказал, что борьба с наркоманией - это наша приоритетная задача. И главное: перекрыть наркотрафик. Ведь у нас наркотики не производятся, все идет извне. Щупальца этого спрута внедрились очень глубоко. Поэтому в Узбекистане не только я снимаю фильмы о наркомании.

    

- Ваша супруга Марина Владимировна сказала в интервью, что вы - очень эмоциональный, а порой и вспыльчивый человек. Это вам в работе мешает, помогает или не сказывается никак?

- Это вредит, и не только в работе. Но что поделаешь: такой характер! В творчестве запал, конечно, нужен. Но до какой-то определенной степени.

    

- А Леонид Федорович Быков был вспыльчив?

- Никогда! Это было само спокойствие, доброта, отзывчивость! Он был такой жизнерадостный, душевный и именно этим "брал" нас - актеров.

    

- Ваша жена - член вашей творческой команды?

- Да, конечно. Она - замечательный художник по костюмам. Кроме того, берет на себя некоторые административные функции. Словом, она у меня на все руки мастер. Она меня во всем поддерживает, ездит со мной вместе, помогает. Когда приходится куда-то ехать одному, я чувствую, что чего-то не хватает.

    

- Вам в Узбекистане никогда не мешало то, что у вас интернациональный брак?

- Нет, что вы! У нас к этому относятся очень толерантно, в том числе и сам президент. Кстати, у нас в стране довольно большая численность русских: больше полутора миллионов. Русские люди, когда-то уехавшие, сейчас даже возвращаются назад.

    

- Радуют ли вас ваши дети: Равшан и Навруза? Влечет ли их искусство?

- Дети всегда радуют родителей. А что касается искусства, то Равшана оно не привлекает. А Навруза и танцует, и поет, и здорово пишет сочинения. Однажды дала почитать, я прочитал, удивился и спрашиваю: "Ты где это списала?" Она обиделась.

    

- А в плане воспитания у вас есть какие-то секреты, как при работе с актерами?

- Есть, конечно, какие-то нравственные основы. Но я не придерживаюсь каких-то определенных принципов. Я присматриваюсь к детям и стараюсь не давить на их индивидуальность. Воспитание - это тоже интуиция. Но я, наверное, очень мягкий отец. Я никогда не поднимал на них руку. А в строгости их держит мать. Она - "кнут", а я - "пряник".

    

- То, что вы каждый год приезжаете в Анапу на "Киношок", - это важно вам как профессионалу, или вы просто отдыхаете здесь?

- Фестиваль для меня очень важен! Ведь здесь есть столько возможностей для общения с коллегами, обретения новых друзей. Кроме того, здесь я занимаюсь делом: например, когда задумал "Слепых", именно здесь договорился о съемках с российскими актерами: Василием Семеновичем Лановым, Николаем Олялиным, Юрием Черновым. А сколько здесь можно увидеть картин, которых не увидишь на кино- и телеэкранах! Думаю, что фестиваль очень важен для кинорежиссеров, работы которых оценивают настоящие профессионалы. И я рад, что являюсь членом оргкомитета "Киношока".

ПОД ЗАНАВЕС

• РУСТАМ САГДУЛЛАЕВ: Я еще жду любимой роли
• Куклы не игрушки
  В Санкт-Петербурге прошел I Всемирный фестиваль школ кукольников
• Загляните в Книгу судеб
  Гороскоп с 9 по 15 сентября
• Человек родился