Танец счастливого вегетарианца

Иван Вырыпаев на Фестивале “NET”

Софья ЕФИМОВА
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

Сцена из спектакля

В рамках Фестиваля “NET” в Москву приехал актерский коллектив варшавского Театра “Народовы”, на сцене которого Иван Вырыпаев этой весной поставил необычный спектакль “Танец “Дели” по своей же пьесе. В Польше Театр “Народовы” – главный театр, по статусу как наши МХТ или Малый.

“Танец “Дели” – это танец счастливого вегетарианца с куском свинины во рту”, – так характеризует его одна из героинь спектакля, балетный критик Валерия. А немного позже она же дает не менее яркое пояснение, что автор танца – кровавая коровья туша, начинающая вдруг исполнять танец красоты. Звучит парадоксально, дерзко, абсурдно, как и то, что во время всего действия актеры, оставаясь в состоянии предельно бытовом, пронизаны экзистенциализмом и болью.

В основе спектакля – семь вполне самостоятельных и законченных пьес. В завершении каждой актеры наигранно старательно выходят на поклон под фонограмму бурных оваций. В это время за опускающимся занавесом происходит перемена декораций, которые и декорациями назвать трудно: пара больничных коек, несколько стульев и столиков с лекарственными пузырьками. Этот скудный реквизит постоянно переставляется с места на место, но от перемены мест слагаемых сумма не меняется: все те же мизансцены, те же фразы, те же чувства и мысли. Сцена представляет собой одно из отделений больницы, где размышляют и существуют на протяжении всего спектакля все герои. Пьеса предполагает особого рода существование на сцене – когда актер в первую очередь исполняет текст, немного отстраняясь от своего героя. А к концу эта двойственность еще более углубляется: текст явно доминирует над постановкой, становясь главным действующим лицом. В этой постановке очевидно, что Вырыпаев-драматург оказался значительно сильнее Вырыпаева-режиссера.

На это нельзя не обратить внимания, потому что с первых же секунд актеры начинают быстро-быстро говорить, тараторить. Они театрально резко и механически двигаются, как заведенные куклы. Все это вначале выглядит нарочито отчужденно и искусственно. Но потом каждый из актеров объясняет это тем, что “почему-то ничего не чувствует”. Музыка Верди и Пуччини, чрезвычайно эмоциональная, создает самостоятельный план, погружая в настроение светлой грусти.

И все-таки самостоятельность сцен относительна, потому что одновременно с завершенностью они тесно связаны между собой. Но в то же время каждый рассказ выделяет что-то свое, перед зрителем возникает семь различных вариантов комбинирования одних и тех же героев. Все сцены объединяет смерть, попеременно забирающая (и возвращающая!) каждого из шести актеров. Каждый герой делится пониманием своего танца с другим, сострадая ему. И так танец оказывается внутри и снаружи, повсюду и везде. Логического развития событий с каждой новой сценой нет. Зато есть повторы – слово в слово, жест в жест, поза в позу, которые сначала выглядят искусственно, слишком театрально, наигранно. Но с каждым следующим повтором действие становится более человечным, театральная пыль рассеивается, и зритель продвигается чуть дальше в переосмыслении увиденного.

Однажды, будучи на гастролях в индийском городе Дели, танцовщица Катя (Каролина Грушка) оказалась на городском рынке, где увидела черноту и грязь человеческой жизни во всей ее полноте. Это настолько ее поразило, она так глубоко почувствовала в себе боль и страдания, испытываемые людьми, что, дабы хоть немного заглушить их, тут же, на рынке, прижала к сердцу раскаленную кочергу и потеряла сознание. И ей приснился сон, в котором она увидела танец “Дели”, вбирающий в себя человеческие боль и страдания и превращающий их в красоту. Без малого два часа актеры говорят о смерти и жизни, о реальности и сне, о добре и зле. Кажется, что режиссер взял банальные жизненные ситуации-штампы: смерть матери от рака желудка, любовная связь женатого мужчины с другой женщиной, в чем он признается своей жене, а жена, не выдержав, выпивает слишком много снотворного и оказывается в хорошо знакомой нам больнице (но ее удается спасти), смерть от болезни сердца, смерть, смерть, смерть. От чего угодно. Смерть в Освенциме, где из еврейских детей фашисты делали мыло. Смерть, за заблаговременное сообщение о которой медсестре дают денег.

Герои пьесы на протяжении всех “явлений” пытаются объяснить, понять, принять все те страдания, через которые человек проходит. В итоге, не отвечая на вопрос “как”, просто принимают и смиряются, понимая, что смерть – лучшее лекарство.

ТЕАТР

• Танец счастливого вегетарианца
  Иван Вырыпаев на Фестивале “NET”
• Загадки Турандот Филипповны
  Достоевский + Гоцци в Театре имени А.С.Пушкина
• Достоевский вопрос
  ХIV Международный фестиваль камерных спектаклей в Старой Руссе
• Прекрасная дама

ФЕСТИВАЛИ

• Вызываем на “Дуэль”