Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 29 (7140) 6 - 12 августа 1998г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Краски мираКарловы Вары'98: Про уродов и людей и тех, кто живет "на восток от запада"Сергей ЛАВРЕНТЬЕВ Название нового фильма Алексея Балабанова процитировано здесь не только потому, что картина представляла нашу кинематографию в одной из программ Карловарского фестиваля. Практически все фестивальные фильмы можно разделить на две, в общем, разные по количеству группы. В первой объединились ленты про людей. Во второй - про уродов. Киносмотр в знаменитом чешском курортном городке проводится в первую неделю июля. Спустя месяц после Каннского фестиваля и за полтора до Венецианского. В этой ситуации невозможно собрать крупные фильмы для конкурсного показа. Устроители прекрасно понимают объективную ограниченность выбора и, что называется, берут реванш, комплектуя параллельные программы. И если в конкурсе было лишь два известных режиссерских имени, то вне конкурса чешские любители кино смогли увидеть почти все самое интересное в современном кино и кое-что весьма любопытное из прошлого. Одного из знаменитых конкурсантов зовут Жак Риветт. Французский мастер представил на суд жюри "Тайную защиту" - трехчасовой гибрид триллера и мелодрамы, провалившийся с треском. Зрители хохотали в неположенных местах, валом валили из зала, а жюри картину никак не отметило. Фильм второго конкурсанта с именем - "День полнолуния" Карена Шахназарова - стал одним из фаворитов фестиваля. Гром оваций после официального показа, битком набитый зал на пресс-конференции и в финале - Специальный приз жюри вкупе с наградой ФИПРЕССИ. Этот успех был особенно приятен потому, что на родине картину Шахназарова, как водится, недооценили, о чем мне уже доводилось писать на страницах "Культуры". Главный приз фестиваля, знаменитый "Хрустальный глобус", получила лента канадского режиссера Шарля Бенаме "Сердце на асфальте" - впечатляющий рассказ о женском одиночестве. Однако фильм вряд ли станет большим событием в кинематографической жизни планеты. Но все же победа "Сердца на асфальте" плодотворна. Жюри оценило очевидный гуманизм картины, пытающейся отстаивать человеческое в борьбе с основной тенденцией современного кинематографа - сделать экран царством уродов. В какой-то степени эта победа рифмуется с главным событием февральского кинофестиваля в Берлине, на котором Золотого медведя получила бразильская лента. "Центральный вокзал", показанная и в Карловых Варах, в программе "Горизонты". Одинокая стареющая женщина и мальчишка, лишившийся матери. Что связывает их? Отчего едут они через огромную страну в поисках отца, которого мальчик даже не видел? Да оттого, что они не поняли даже, а почувствовали - единственное, что способно спасти их в кошмарном, уродливом мире - Добро и Любовь к ближнему. Отчаянный гуманизм трогательной бразильской ленты роднит ее с советскими "оттепельными" лентами конца пятидесятых, заново открывавшими великую ценность каждой человеческой личности. С другой стороны, нельзя не сопоставить "Центральный вокзал" с самой выдающейся европейской картиной десятилетия - шедевром Ларса фон Триера "Рассекая волны" (об этой ленте мне в "Культуре" писать также доводилось). Бразильская картина проще датской, безыскуснее, но умение увидеть в обычной мелодраматической истории нечто возвышающее, вселенское их, безусловно, роднит. К сожалению, новая работа Ларса фон Триера, показанная в тех же "Горизонтах", вызвала, мягко говоря, недоумение. Картина не просто "про уродов". Она называется "Идиоты", но Достоевского вспоминать здесь ни к чему. Просто режиссер с группой единомышленников организовал в Копенгагене кинообъединение, назвал его "Догма-2" и провозгласил "новые" принципы создания кинофильмов. Отказ от студийных павильонов, от красивых, придуманных историй, от декораций и костюмов. Ближе к жизни, одним словом. Ручная камера, имитация непрофессионализма в строении кадра, монтаже, композиции... Словом, все это было бы действительно новым, если бы в двадцатые годы не существовало Дзиги Вертова, а в шестидесятые - Жана-Люка Годара. Сколько ни старайся, формальные достижения "Киноглаза" первого и "Уикэнда" второго не переплюнешь. Дело здесь, однако, не только и не столько в формализме. Герои "Идиотов" - группа людей, играющих в идиотов. Им, видите ли, не нравится сытая, буржуазная жизнь в изобильной Дании, и они организуют нечто вроде коммуны. Полагая, не без оснований, что слабоумные люди ближе к природе, естественней, персонажи фильма шокируют обывателей своим "идиотским" поведением. Политкорректные датчане все это, разумеется, терпят. А что еще делать! Ведь даже сказать ничего нельзя - тут же обзовут фашистом. Вся эта художественная и идейная симуляция не снискала в мае каннских наград, спокойно прошла и в Карловых Варах. Однако у подобных "уродских" экзерсисов есть много влиятельных сторонников. Они полагают их высокохудожественными, видят в них реальную альтернативу стандартизированному Голливуду, заполонившему европейские экраны, и много рассуждают о том, что надо бы отвлечь зрителей от голливудских фильмов "про людей" и привлечь к европейским картинам "про уродов". В рамках фестиваля в Карловых Варах состоялся международный симпозиум "Идентификация и прокат европейских фильмов". Мне уже несколько раз приходилось участвовать в подобных дискуссиях. Они все похожи. Несколько десятков неглупых людей из разных стран рассуждают о том, что зритель никак не хочет смотреть кино, сделанное в Старом Свете. Слово "дискуссии" в данном случае не совсем уместно. Никто ни с кем не спорит. Атмосфера завораживающего академизма разряжается лишь во время блистательных речей главы ФИПРЕССИ, британского критика Дерека Малколма. Он обличает американский империализм, "Годзиллу", Леонардо ДиКаприо, а собравшиеся в зале восторженно аплодируют. "Узок круг этих людей. Страшно далеки они от народа". Люди ходят в кино, чтобы смотреть истории про людей. Таковые есть и в европейском кинематографе. В картинах же, где главным является демонстрация режиссерских приемов и навыков, широким зрительским массам смотреть нечего. Они, массы, платят в кассу собственные деньги и хотят, чтобы происходящее на экране было им как минимум понятно. Для сложных, авангардных картин существуют специализированные залы и многочисленные фестивали. Требования выпустить эти фильмы в обычных кинотеатрах абсолютно невыполнимы. И слава Богу! Чем кончилась в нашей стране попытка показывать Сокурова и Муратову в тысячеместных залах, мы хорошо помним. Ведь о любых, самых сложных вещах кино может рассказать простым языком. Свидетельство тому - югославский фильм "Шмель", показанный в программе "Специальные события". История любви сербской девушки и албанца из Косова не случайно побила все рекорды посещаемости в Белграде. В этом захватывающем триллере любовь оказывается сильнее долга и зова крови. О том, что бывает, когда побеждает долг, рассказывает таиландская мелодрама "Закат над Чао Прайя" (программа "Другой взгляд"). Тайская девушка полюбила офицера японских оккупационных войск (действие разворачивается в годы войны). Героиня долго уговаривала себя, что эта любовь греховна, что красавец-капитан - враг ее Родины. Даже выйдя за любимого замуж, она постоянно твердила о своей ненависти. И лишь гибель возлюбленного заставила ее понять, что принесено в жертву Идее. Истории "про уродов" в Карловых Варах концептировались главным образом в программах американских независимых режиссеров и "На восток от запада". В первой собраны фильмы, снятые за пределами классического Голливуда. Их создатели не озабочены проблемой выручки потраченных средств. Вторая программа представляет панораму по кинопейзажу бывших социалистических стран, где, за некоторыми исключениями, фильмы снимаются лишь для удовлетворения режиссерских амбиций. Впрочем, для многочисленных гостей фестиваля программа "На восток от запада" стала едва ли не самой интересной в Карловых Варах'98. Ведь фильмы, собранные здесь известным чешским кинокритиком Галиной Копаневой, предлагают понять, что же происходит сегодня в кинематографическом регионе, который всего десять лет назад был в авангарде европейского кино. Увы, и в этом году программа подтвердила справедливость парадоксальной мысли о том, что кино, отважно сражавшееся против коммунизма, победив его, стало весьма провинциальным. Старые мастера отошли от дел, а новые режиссеры в большинстве своем работают так, будто кино существует не для того, чтобы его смотрели люди в кинозалах, а для чего-то еще, им одним ведомого. Увлечение формальными приемами киноповествования для них более важно, чем само повествование. Показателен в этом смысле фильм "Туфля" латышского режиссера Лайлы Пакалниной. Любопытен сюжет. В конце пятидесятых годов советский береговой патруль обнаруживает на морском берегу, в запретной зоне женскую туфлю. Налицо нарушение государственной границы СССР. Солдаты ходят по городу и всем встреченным женщинам примеряют туфлю. Нарушительницу не находят... Про что картина? Непонятно. Про сопротивление латышей советской оккупации? Жители города с солдатами не разговаривают, на вопросы их не отвечают. Но режиссерское внимание на этом не концентрируется. Может быть, про то, какими ужасными были оккупанты? Да нет. Трое солдатиков - эстонец и русские - довольно милы. Они вовлечены в не ими придуманную историю и вызывают сострадание. А сама шальная девица, которую нам в конце концов показывают пьющей вино из бутылки в компании приятелей? Зачем она сделала это? Зачем второй раз бежит к морю и вновь оставляет туфлю? Чтобы позлить оккупантов? просто спьяну? Так про что же картина? Про то, как режиссер Пакалнина умеет выстраивать кадр, как держит ритм повествования - нарочито тягучий. Детали городской жизни, случайно попавшие в кадр, интересуют постановщика значительно больше, чем люди и события. Подобное отношение к кинематографу достаточно распространено и, разумеется, имеет право на существование. Но, может быть, в этом случае резоннее было бы снимать классический авангард, чтобы никакого сюжета вообще не было?.. И если уж говорить о расчетах с коммунистическим прошлым, то куда более привлекательным представляется фильм туркменского режиссера Халмамеда Какабаева "Раскаяние", в котором впервые вина за неправедную жизнь возлагается не столько на систему, сколько на человека, в этой системе живущего, по установленным правилам играющего. Герой не кается - это мы уже видели в десятках картин. Он раскаивается. Этого не было не только в постсоветском кино, но и, к сожалению, в постсоветской действительности. Этот смысловой акцент сюжета для меня важнее всех формальных изысков госпожи Пакалниной, потому что страдания человеческой души все-таки существеннее необычных ракурсов съемки. На фестивале мне пришлось не раз беседовать с людьми, презирающими "человеческое" кино и обожающими "уродское". Однако общее впечатление от мирового кинопроцесса в Карловых Варах сводится к тому, что киномир устал от историй "про уродов". Их по-прежнему много. Некоторые весьма искусны и даже способны получить признание. Но - на периферии кинопроцесса. Основные награды кинообщественность склонна выдавать фильмам "про людей". Также в рубрике:
|