Главная | Форум | Партнеры  |
|
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 12 (7420) 25 - 31 марта 2004г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
СобытиеТверской Бродвей"Ночи Кабирии". Театр им. А.С.Пушкина ТЕАТРНаталия КАМИНСКАЯ
"Ночи Кабирии" принадлежат Феллини. Целиком и полностью: сюжет, жена Джульетта Мазина - малышка Кабирия, музыка Нино Рота, особый ракурс взгляда на Рим, особая человеческая пластика, отличающая фильмы Феллини от всех других. Алла Сигалова со своей "музыкальной драмой по мотивам киносценария" рисковала отчаянно. Какие могут быть мотивы сценария без мотивов самого этого великого кино, когда там все взаимовытекаемо? Финал, к примеру. Кабирия возвращается назад, к подружкам-проституткам, потому что произошел такой крах надежд, что хоть в могилу, хоть к себе домой - все одно. Если не этот грандиозный и уже давно легендарный ход Кабирии вспять, сквозь веселую толпу, если не эти потоки слез на детских щеках и не равнодушно-приветливое участие встречных, то как еще делать финал этой истории, что ему может быть равно? Ничто не может. Алла Сигалова это знает. У нее Кабирия много раз услышит: "Добрый вечер!" - ответит: "Добрый вечер!" - и подойдет к занавесу ночного кабаре. Из которого она с самого начала и вышла. В Театре им. Пушкина Кабирия и все другие персонажи существуют на арене. Круг-пандус клонится в разные стороны, заставляя героев то взбираться вверх, то катиться под горку, и намекает равно на цирк, кабаре и дороги жизни. Кабирия таскает на себе огромный барабан, как другая героиня Феллини и Мазины в фильме под названием "Дорога". У Сигаловой Кабирия - еще и артистка, как и все ее подружки по древнейшему ремеслу. Это обстоятельство заставляет с чуть меньшей болью переживать знакомую историю. Оно связано с миром Феллини куда шире, чем сюжет о Кабирии. Когда весь мир - театр или весь мир - кино, жить все же не так беспросветно грустно. Большой и чистый экран, обрамленный веселыми лампочками, не раз возникает над ареной. На него проецируются тени, он чуть подмигивает в предвкушении изображения, но так и остается нетронутым. Белый прямоугольник в отсутствие волшебника Федерико, ушедшего навсегда и оставившего людям праздник. В спектакле А.Сигаловой совсем нет новых форм, и наверняка найдутся желающие на этом основании отказать ему в любви. Новых форм нет, зато есть форма. Есть на удивление классная готовность молодого актерского поколения пушкинского театра к работе в мюзикле. Те, кого нынешний худрук театра Роман Козак еще вчера растил в Школе-студии МХАТа артистами драмы, поют и танцуют (почти все без исключения!) так, что скидок на иного рода обучение делать не нужно. Юная Александра Урсуляк, чьей первой ролью на этой сцене была шекспировская Джульетта, играет Кабирию по-настоящему талантливо. При этом откровенно отсылает нас к Джульетте Мазине (одно из бесконечно многих созвучий памяти в спектакле - и это харизматическое итальянское имя), но не повторяет, ничего не копирует. Малышка с набеленным лицом, с красным сердечком губ и пластикой дикого зверька, Кабирия - Урсуляк существует в эстетике кабаре. Возникает еще одно созвучие - с кинематографом Боба Фосса, который, как известно, снял мюзикл на сюжет "Ночей". С Бобом Фоссом кто только не выяснял на наших сценах отношений, и сколько раз в результате его светлый образ был задушен в объятиях нахально-дилетантских подражаний. Однако у Сигаловой - другое. Здесь сознательно и абсолютно профессионально выпевается мотив. Две великие иллюзии - от Феллини и от Фосса - живут на сцене. Но суть спектакля - человеческая история любви и предательства, веры в счастье наперекор обстоятельствам. Какие уж тут новые формы, когда играется жестокая мелодрама и не дается ни одной метафизической "занавески", чтобы загородить отсутствие необходимых в таком деле наива, темперамента и драйва. "Плохие девочки" (Ирина Петрова, Наталья Корогодова, Наталья Рева, Екатерина Клочкова) - это "плохие девочки" во плоти. Сутенер Альфредо (Андрей Сухов) - фактурный, мускулистый мачо. Актер (Андрей Заводюк) - атласно-кружевная мечта несчастных поклонниц, смешной театральный кумирчик. Брунелло (Александр Арсентьев), тот самый "жених" Кабирии, чуть было ее не утопивший и сгинувший с ее деньгами, - клоуноподобный хлюпик в бархатном костюмчике и дурацких носатых ботинках. Длинноносая обувь, впрочем, на всех персонажах, и это клоунское начало - вновь "привет" от Феллини (художник по костюмам Кристина Абика). Приветов много, но они деликатны и как бы растворены в спектакле: зонтик, одинокая девочка с аккордеоном, арлекинные ромбики на костюмах, набеленные лица, протяжный звук трубы над городом... Музыку написал Раймонд Паулс, и первое, что в ней хочется отметить, - наличие мелодий, которые просятся к запоминанию и пению. Между прочим, это один из главных компонентов бродвейского успеха - когда наутро после премьеры мелодии принадлежат народу. В нашем случае предрекать подобное не берусь, хотя бы потому, что у нас нет такой привычки. Но музыка немолодого композитора ярка, насыщена и энергией, и лиризмом, и мелодичностью. Опять же в ней нет новых форм, наоборот, много цитат и самоцитат (так и представляешь себе за роялем насупленного маэстро, акцентирующего крепким пальцем слабые доли). Но цитаты неявные - не совсем Италия, совсем не Нино Рота, а музыка кабаре - качественная, не "подержанная", не "вторсырье", хотя чуть старомодная, как и положено неавангардному мюзиклу. Не раз употребив это слово, вспоминаю, что режиссер в недавнем интервью нашей газете настаивала на другом определении жанра. Не оттого ли, что мюзиклом у нас, даже в эпоху его нынешнего краткого расцвета, по-прежнему называется все, что непрерывно поет и дрыгается? Однако в спектакле Театра им. Пушкина совершенно особым способом существуют артисты. Владея голосами и телами, они при этом живут в градусе драматического театра. Короче, переживают и поют не "по очереди", а одновременно, что есть вполне бродвейский принцип. Молодой азарт множится на искренность чувств и неожиданно высокий профессионализм. То, что делает Александра Урсуляк, со всем присущим жанру гротеском, - высший пилотаж человечной игры. Под стать ей и Александр Арсентьев, и Андрей Заводюк. Самое интересное, что, отправляясь в Театр Пушкина слушать музыку и куплеты (стихотворный текст Елены Сиговой и Владлена Дозорцева), смотреть на сверкающие огнями декорации Александра Орлова, на танцы, зрители на самом деле попадают на искреннюю и пронзительную историю о маленьких людях большого города и получают именно то, что, в сущности, должен давать театр. Забавно и то, что такое классное зрелище (коммерческое, если угодно, но в данном случае важен не ярлык, а товар) играется в спокойном репертуарном театре. И никаких сложностей с "российским менталитетом" не предвидится. Никакого "Бродвея", где декорации ставят однажды и минимум на весь сезон, без смены, без вариантов. Поговаривают, что именно этот принцип "сжег" наши отечественные мюзикловые предприятия. "Что там завтра на Тверском бульваре? Опять "Ночи Кабирии"? Да все москвичи уже посмотрели, а туристов мало, и театр прогорает". Ну уж нет. Дудки! Сегодня - "Кабирия", завтра - "Ромео и Джульетта", послезавтра - "Черный принц" или "Трое на качелях". Да здравствует русский репертуарный театр! Также в рубрике:
|