Главная | Форум | Партнеры  |
|
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 12 (7420) 25 - 31 марта 2004г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
МузыкаМариинский хронотопЗавершился международный фестиваль Екатерина БЕЛЯЕВА
Трудно придумать новую тему фестивалю, который проходит в четвертый раз, длится десять дней и представляет только балет и только звезд. Может, тайным подтекстом "Мариинского" были 15 хореографов, соединившихся в мариинском хронотопе. Но для фанатов радикального танца изыски организаторов затмил Форсайт, а для классических балетоманов - новые и старые фестивальные персонажи. Кто-то думал о новых формах старого спектакля, которые нарисует повзрослевшая Ульяна Лопаткина, всем было любопытно измерить уровень балеринской техники Дианы Вишневой, которая сегодня справедливо окружена пиететом примы высшего класса, фокинцы не напрасно ждали дебюта главного романтика Мариинки Игоря Колба в "Шопениане", москвичи с завистью смотрели на упущенного Большим театром Леню Сарафанова, который под отеческим оком Геннадия Селюцкого за два года превратился в нового Соловьева. Декоративным вдохновителем исторических реконструкций остается Дарья Павленко, фантастическое лицо которой привлекает даже с высоты третьего яруса. Драматическое хулиганство Наталии Сологуб абсолютно утвердилось в Петербурге. В общем, свои стали настолько самодостаточны, что иностранные звезды приехали в 2004 году скорее как любезные гости, нежели вероломные завоеватели, как это было на прошлых фестивалях с Малаховым, Цискаридзе, Ле Ришем, Летестю, Дюпон, Легри, Кожокару и Ковроски. Сфокусируемся на новых парах и одиноких лидерах. Петербургский модернПалому Эрреру все давно знают как образцовую Китри, многие видели ее в столичном ГКД. И вот спустя много лет она снова приезжает с Китри, теперь в Петербург. За это время она стала иной. Большой жест сменила мелкой пластикой, гротеск исчез совсем, южный аргентинский темперамент рассыпался бриллиантами нюансов, сюжетная классичка превратилась в холодную баланчинистку. Там, где ждали большого jete, возникли кошачий прыжочек и лукавая улыбка из-под веера, когда требовали полного выпада на арабеске, балерина даже не приближалась к авансцене, пряталась за маской барселонской толпы. Она не оправдала и десятой доли ожиданий завсегдатаев классики, легко отдала победу Базилю Сарафанова, который не унимался в своей воздушной кантилене, длил позы, не рвал линий, сверкал глазами, капризничал, как знойный испанец. Но интеллектуалы оценили петербургский шарм Паломы, которая для четвертого акта невесть откуда достала коротенькую кировскую пачку, кажется еще из той моды, которую демонстрировала на сцене балерина-гарсон Нинель Кургапкина. Такая бордовая с черным, строгая и элегантная, как петербургский модерн. Расколдованные и раскованныеУспокоившейся и уверенной вышла в "Лебедином" Лопаткина. Многие ропщут, что ушла из ее взгляда какая-то тайна, космическая энергия, мистика. Я не поклонница подобных мистерий. Вернувшись в зал после родов и серьезной операции на стопе, Ульяна стала сама собой. Она начала физиологически чувствовать музыку, автоматически отталкивать фальшь, можно сказать, она начала дышать музыкально. Эти приобретения гарантируют выход в чистый эфир, когда окружающие артисты балета просто растворяются в атмосфере, превращаются в пустоту. Может, и исчезла тайна Лебедя Лопаткиной, но сама Ульяна стала божеством музыки и неким абсолютом или даже императивом классической традиции. По этим же законам музыки ее тело подчинилось экстремальной фонограмме Форсайта (в дуэте In the middle) и она победила, даже если кто-то заметил в ее Форсайте кокетство Одиллии. По другой линии пошла Диана Вишнева. Она всегда балансировала на грани психологического срыва, раздираемая музами-антагонистками, всегда в театральном рабочем экстазе, в любом состоянии обаятельная, арбитр моды в театре, отовсюду видная, Вишнева наконец-то утвердилась в статусе assoluta. Все встало на свои места. Она может позволить себе в Steptext Форсайта (на гала-концерте) внести злобу и желание царицы Мехмене-Бану, убедив зрителя, что балет про это. Ее Аврора больше не кажется маленькой девочкой - развитые стопы увеличили рост балерины до идеального, техника прилагается автоматически, грим ложится как в версальских гримерных. И партнер в "Спящей" не помешал работать, а только украсил принцессу. Итальянец, один из последних премьеров марсельской труппы Ролана Пети, Массимо Мурру растворился в историческом антураже вихаревской "Спящей", соответствовал простодушному искусству сказки Петипа. Он стал именно французским desire, тем, кого желает принцесса Аврора, вопреки вкусам банальной толпы. Рожденные свободнымиПять перемен пестрого платья для Итана Стифела, который в жизни не вылезает из кожи и джинсы и презирает грим, предвещали комедию с переодеваниями. Но хитрый американец затаил смех, по-домашнему освоился в костюмах, применив усвоенное накануне понятие "дом Петипа" буквально. То, что он делал на сцене, было его личным вкладом в популяризацию наивного стиля архивного Петипа. Все знают, что Солор - недалекий соблазнитель, рабовладелец и курильщик опиума. В апофеозе ему достанется, но за три акта он должен показать, что эту кару заслужил. Все эти бессмысленные выпуклые жесты, которыми кичатся наши роскошные премьеры, после раскованности Стифела будут восприниматься, как желтые подвязки на чулках Мальволио. Особенно поразила сцена, когда довольный предстоящей свадьбой с царской дочкой Солор как павлин изгибает спину, выпячивает грудь и несет себя из покоев прочь. Академистка Павленко (Никия) с удовольствием мстит бывшему любовнику (еще и за то, что Стифел умудрился выкинуть несколько неожиданных звездных трюков, видимо, это была импровизация прямо на сцене): красивыми руками наводит на Солора морок в тенях, путает карты на свадьбе и улыбается на руинах храма улыбкой Смерти Жанны Казарес. Никто не остался разочарован. Зал аплодировал минут двадцать. Также в рубрике:
|