ИВАН ДЫХОВИЧНЫЙ: "Наш "арт" себя скомпрометировал"

Беседу вел Геннадий БЕЛОСТОЦКИЙ
Фото Ирины КАЛЕДИНОЙ

И.Дыховичный

Иван ДЫХОВИЧНЫЙ стал культовой фигурой уже после своего полнометражного дебюта "Черный монах" (1988). Затем были нашумевшая "Прорва" (1992), стильная и изящная "Музыка для декабря" (1995), многострадальная "Копейка" (2002) - кино оригинальное, яркое, но недооцененное, как считают многие критики. И вот вновь после четырехлетнего перерыва Дыховичный представил свою новую работу "Вдох-выдох".

    

- Каждый ваш новый фильм был полной неожиданностью для ваших поклонников. В предыдущей своей работе "Копейка" при всем ее многообразии вы делали социальное кино. "Вдох-выдох" - поворот в совершенно другую сторону. Чем он вызван?

- Тем, что жизнь меняется и я меняюсь. У меня другое состояние души, другое настроение... К тому же я сознательно никогда не снимал картину, которая хоть в чем-то была похожа на предыдущие. И хочу, чтобы так было и дальше.

    

- Как вы шли к этой картине? Как нашли на нее деньги? При всей ее камерности она не выглядит дешевой...

- Да, ее бюджет превысил миллион долларов. Четыре года я искал деньги на один из четырех своих проектов, и каждый раз все замирало на стадии переговоров. И вот однажды появился человек и предложил довольно приличную сумму. И сказал, что его интересует художественный результат, а не коммерческий. Пусть, мол, он и потеряет деньги, главное, чтобы картина доставила радость и ему, и мне.

    

- Этот человек, как нетрудно догадаться, любит кино и разбирается в нем...

- Именно так. Но это еще и состоятельный человек. Даниил Хачатуров - очень серьезный бизнесмен и абсолютно "прозрачный", то есть все, что он заработал, он заработал честно. Для меня случившееся было полной неожиданностью, я даже подумал в первые мгновения: не сон ли это?

Мы вообще не были знакомы. Но он меня знал - видел все мои картины, абсолютно все, чего не скажешь о некоторых даже близких мне людях. Не все ленты были в прокате, а короткометражные видели и помнят разве что специалисты, причем больше за рубежом, чем у нас. Объясняя мне, почему выбрал меня, а не кого-либо другого, он сказал, что мое кино ему очень близко. И еще сказал, что предоставляет мне полную свободу - ни во что не будет вмешиваться, я волен снимать, как хочу и что хочу - хоть телефонную книгу!

    

- И все-таки как вы шли к замыслу этой картины, прямо скажем, необычному, как он созревал?

- Со мной в жизни иногда происходят вещи, которые указывают: надо заниматься именно этим, и я прислушиваюсь. Многие считают, что это несерьезный, романтический подход к делу - ну просто безумие. Безумием было браться за "Копейку". Как и в случае с фильмом "Вдох-выдох", меня убеждали, что эта картина вне жанра, что она никому не нужна - кто, мол, ее будет смотреть?

Четыре года я не мог найти на "Копейку" ни копейки. И все мои аргументы натыкались на глухую стену. Четыре года! Могу назвать фамилии очень известных продюсеров, которые и слушать меня не стали и фактически вышвырнули меня из кино. Так что я через все прошел. "Прорва" состоялась только благодаря французам - у нас она никому не была нужна. "Музыка для декабря" стала возможной потому, что состоятельный человек поверил в меня. И вот когда вы сформулировали для себя, что не можете не снять фильм "про это", чудесным образом появляются деньги.

В какой-то момент я вдруг почувствовал, что и я, и близкие мне люди испытываем большие проблемы в главном для человека - в любви. В отношениях между мужчиной и женщиной и между людьми вообще многие вроде бы простые вещи могут быть невозможно сложными. Мы не находим или теряем контакт с близкими и перестаем существовать друг для друга. Между нами много невысказанного, непроговоренного, необъясненного даже самим себе. Мы просто считаем: ну раз так получилось, значит, надо расставаться... Мне казалось, что единственный способ самому разобраться во многих вещах и в себе - это высказаться по этому поводу. И когда высказывался - во время работы над фильмом, я и в своей жизни разобрался со многими проблемами. Такими, например, как свобода, чувство ответственности в любви, чувство невозможности потерять близкого человека... Когда мы писали сценарий с Александром Новотоцким и Владимиром Моисеенко, они поначалу были саркастично настроены по поводу моего замысла. Опасались, что это будет слишком трудная для восприятия картина. Я об этом не думал, я знал, что она очень нужна мне и тем людям, с которыми я общаюсь. Они, может быть, увидят в этой картине что-то такое, что и их подспудно волнует и беспокоит, но они еще не осознали что.

Интриговала сама возможность снять картину, где будет много подтекста. И когда мы уже были на середине сценария, один из моих коллег сказал: "Прожив восемь лет с женщиной, которую очень люблю, я никогда с ней не говорил о самом главном". Вот такая хитрая штуковина заложена в этой картине.

    

- Вы сознательно делали ставку на изобразительный ряд?

- Мы совершенно не думали об этом. Все шло само собой. Я снимал картину так, как я ее видел, сам выбирал натуру, все интерьеры и экстерьеры. В первый съемочный день приехал оператор, и он еще не знал, где мы будем снимать. Картина была снята на одном дыхании любви, совместной любви.

    

- После пресс-показа я услышал от своих коллег: это фестивальное кино. Вас радует такая оценка или огорчает?

- Не радует и не огорчает. Я не делал эту картину, как и все предыдущие, для фестивалей. "Копейка" - фестивальное кино? Да ее не смогли понять ни на одном фестивале. Если "Вдох-выдох" попадет на крупный фестиваль и будет там замечен, буду, конечно, рад. Не попадет - расстраиваться не стану. Я был со своим кино на всех главных фестивалях и не могу сказать, что это что-то дает. Да, в начале пути фестивальный успех важен для режиссера, а потом уже работает его имя. А вот для продюсера этот успех более весом.

Фестивальный контекст не столь радостен и привлекателен, как кажется непосвященным. Здесь много снобизма, штампов, невидимых со стороны подводных течений и камней. Я очень люблю и уважаю Сокурова. Но должен заметить, что он делает чисто фестивальное кино, поверьте мне, он это планирует и с учетом этого строит каждый кадр. И я знаю, как сделать фестивальную картину, но мне ее делать неинтересно. Хочу делать кино, которое меня волнует, и о том, что в данный момент переживаю.

    

- Что-то определилось с фестивальной судьбой картины?

- Были предположения насчет участия в Каннском фестивале, но увы... Я, честно говоря, особенно и не надеялся. Тех, кто принимает решение, наверняка будет смущать в картине то, что она не чистый "арт", то есть артхаусное кино, в их понимании.

    

- А "Скрытое" разве чистый "арт"? А "Дитя"?

- Нет, конечно. Но это "их" фильмы, а от нас, русских, они ждут совсем другое кино. Русские должны присылать Сокурова. Или Киру Муратову. Или Германа. А "Вдох-выдох" - согласитесь, это не Сокуров, не Муратова, не Герман. Один мой знакомый, посмотрев картину, сказал: "Я увидел что-то, по духу близкое Антониони, что-то такое, чего давно нет". А вот прокатная судьба картины определилась, слава богу, и это чудо. Ее взяла компания "Гемини Фильм" - один из ведущих кинодистрибьюторов в России, и с 4 мая она стартует по всей стране одновременно 70 копиями. Для артхаусного кино это нонсенс. И это чудо стало возможным благодаря "Первому каналу" в лице его генерального директора Константина Эрнста. Увидев картину, он пришел в восторг и сказал мне, что это кино именно для "Первого канала". Так что все, абсолютно все желающие смогут ее увидеть на телеэкране! Это риск, это смелый поступок Константина. Это с его подачи нашей картиной заинтересовалась "Гемини".

    

- У вас никогда не возникало желание снять коммерческое кино? С одной стороны, это может быть интересно. С другой стороны, помогло бы решить чисто житейские проблемы - в материальном плане...

- Я не отношусь к категории людей, которые хотят заработать на кино. Для художника, как мне кажется, губительна власть денег. Материальное благополучие очень расслабляет - и я по этой причине никогда не расслаблялся. Когда жил без картины - а это не год и не два, - было тяжело сводить концы с концами, приходилось занимать. Но это не означает, что я смотрел в потолок. Я наращивал "мускулатуру". Я все время что-то искал - и сейчас ищу. Пытался найти себя в телевизионном формате - и мой проект под названием "Деньги" на умершем канале ТВС (в эфир вышли 33 серии) при всех его недостатках можно занести в Книгу рекордов Гиннесса - ни раньше, ни позже, насколько мне известно, никто ничего подобного не делал.

В принципе, я могу предложить сделать коммерческий фильм, но он ни в коем случае не будет слеплен по голливудским лекалам. Я ни за что не стану повторять какую-нибудь "Бригаду". Готов, например, сделать картину о Маяковском, и это будет коммерческая картина, но в высоком смысле этого слова. Разве "Крестный отец" не коммерческое кино? Раньше, когда в стране было десятков пять кинотеатров, об этом не могло быть и речи. Какое же это коммерческое кино, если оно никогда не окупится? А сейчас, когда количество кинозалов перевалило за тысячу, можно и попробовать.

    

- Мысль о Маяковском вам сейчас пришла в голову?

- У меня уже есть проект, и есть надежды, что он будет реализован.

    

- Вы редко, крайне редко снимаете. Почему? Ведь у вас есть имя, есть влиятельные и состоятельные друзья, есть связи...

- Люди предпочитают не рисковать, боятся потерять деньги. Даниил Хачатуров - исключение, подтверждающее правило. И он, возможно, ничего и не потерял в материальном смысле. Смотрите, "Вдох-выдох" в широком прокате, куплен для показа на "Первом канале". А если прорвется в зарубежный прокат, то наш инвестор может и заработать.

    

- Вы думаете, ее будут смотреть за рубежом?

- Если кто-то купит, будут. В нашей картине нет ничего, что было бы непонятно зарубежному зрителю. Но я, повторяю, делал ее не в расчете на них - об этом не думал. Я работаю и хочу жить для людей, которые разделяют мои мысли и чувства. А если сейчас и не разделяют, то, посмотрев картину, смею надеяться, начнут разделять, и у них проснется ощущение жизни.

    

- Меня удивило, что Федеральное агентство по культуре и кинематографии не участвовало в финансировании вашей картины.

- Я никогда в жизни не получал от государства ни копейки на свое кино.

    

- Почему? Или вы не предлагали свои проекты?

- Когда-то предлагал, но мне даже не ответили. Бесполезно ломиться лбом в глухую стену.

    

- В таком случае ответьте, пожалуйста, на такой вопрос: что вас не устраивает в политике государства в области кино?

- Во многих странах, заботясь о развитии отечественного кинематографа, ввели в той или иной форме налог на показ американского кино. У нас же этот вопрос теперь даже не обсуждается - кто-то просто ввел в заблуждение тех, кто принимает решение в этой области.

    

- Противники квотирования утверждают, что это нерыночная мера, что она просто перекроет кислород зарубежным кинокомпаниям и те будут вынуждены уйти с нашего рынка или резко сократить свое присутствие на нем. В результате наш кинематограф вновь окажется в кризисе...

- Да бред все это! Это бандиты говорят все это государству, и государство их поддерживает.

    

- Чем можно объяснить то, что раньше, в советские времена, когда свирепствовала цензура, у нас снималось довольно много высокохудожественных фильмов, а теперь, когда можно почти все, таких фильмов раз-два и обчелся?

- Да тем, что тогда за коммерческий и некоммерческий фильмы люди получали одинаковые деньги, тем самым государство стимулировало искусство кино. А теперь люди за коммерческий фильм получают на серьезный кусок больше. Испытание деньгами выдерживают далеко не все. И потом, новое поколение, по-моему, не понимает, о чем мы сейчас с вами разговариваем. Тон в нем задают те, кто привык все пропускать через призму денег. Но не думаю, что у такой позиции будущее, постепенно все будет меняться.

И еще об одном хотелось бы сказать: наш "арт" себя скомпрометировал. Он стал спекулятивным. Публика абсолютно игнорируется, презирается. У нее нет никакого контакта с арт-хаусом. Критики этому помогают. Иногда они меня просто поражают тем, что поверхностно воспринимают кино и даже не пытаются в нем разобраться. Посмотрев "Вдох-выдох", один из них, человек известный и уважаемый - не буду называть его фамилию, сказал мне: "Картина чудная, тонкая. Но почему они у тебя в этих чулках прыгают на этой кровати?" - "Да потому, - отвечаю, - что они ХОТЯТ в этих чулках прыгать на этой кровати. Они же это говорят. Они хулиганят. Это же ирония над собой. Как же ты этого не понимаешь?" Картина должна быть чуть-чуть скучной. Но "Вдох-выдох" - не скучная картина.

    

- Вы всегда были человеком увлекающимся, с детства вели экстремальный образ жизни. С возрастом не изменили себе?

- У меня сейчас времени нет на такой образ жизни. Когда ты весь поглощен работой, ничего другого не можешь себе позволить.

    

- Вы профессионально катаетесь на горных лыжах...

- По-прежнему катаюсь, но в этом году ни разу не сумел вырваться...

    

- С некоторых пор вы живете за городом...

- У меня в Москве просто нет квартиры.

    

- За городом у вас особняк?

- Да обычная дача, но теплая. Я, между прочим, вырос в деревне и никогда, по большому счету, не был городским человеком. Более того - я не люблю город. Но есть одна проблема: раньше дорога от дома до работы забирала примерно час, а теперь два. Два часа утром и два часа вечером на машине - это тяжело. А купить квартиру в городе не могу, даже если б и захотел - не по карману.

    

- Теперь, наверное, появилась такая возможность?

- Да ну что вы. Появилась возможность жить нормальной жизнью. Можно поставить перед собой цель заработать на квартиру - и я бы заработал. Но ради чего? У меня впереди, элегантно выражаясь, не большая часть жизни. И тратить ее на квартиру? Да ни за что!

    

- Извините, вы сейчас женаты?

- Да, и моя жена Оля играет во "Вдохе-выдохе" Киру, подругу главной героини, - очень, кстати, важная роль.

    

- В третий раз Ольга. Это уже не случайность.

- Согласен, это привычка.

    

- У вас, кажется, два сына...

- Мите уже 35, он очень хороший художник, живет и работает в Германии. Он играл в "Прорве" поэта. Живет искусством, у него замечательная семья, есть сын, так что я уже дедушка. А Володе 17, и он живет в Америке, потому что моя вторая жена вышла замуж за американца и уехала в Америку. У нас хорошие, но сложные отношения. Америка - это другой мир, и он в этом мире с четырех лет. И у него уже американский менталитет. По-русски говорит, но не очень хорошо. Дети приезжают ко мне, и это для меня праздник.

КИНО

• ИВАН ДЫХОВИЧНЫЙ: "Наш "арт" себя скомпрометировал"
• Теория запоя
  "Фактотум" Чарльза Буковски и Бента Хамера

ФЕСТИВАЛЬ

• "Императорский марш" для Виктора Ющенко
  "Контакт" в Киеве
• "Итальянец" в дефиците
  "Фитеж" в Тунисе

НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ

• 97 процентов без войны
  "Перегон" Александра Рогожкина