Главная | Форум | Партнеры  |
|
АнтиКвар |
КиноКартина |
ГазетаКультура |
МелоМания |
МирВеры |
МизанСцена |
СуперОбложка |
Акции |
АртеФакт |
Газета "Культура" |
|
№ 16 (7526) 27 апреля - 3 мая 2006г. |
Рубрики разделаАрхивСчётчики 
|
|
Краски мираВычитать - не складыватьТеатральный и литературный мир отмечает 100-летие со дня рождения Сэмюэла Беккета Катя МИЛОВИДОВА
Столетний юбилей великого драматурга и писателя, нобелевского лауреата Сэмюэла Беккета пышно празднуется по всему миру. Беккет большую часть жизни прожил во Франции (его самая знаменитая пьеса "В ожидании Годо" была даже написана по-французски, а потом переведена на английский самим автором), но он ирландец, как и оказавший на него огромное влияние Джеймс Джойс. Поэтому фестиваль его пьес проходит в дублинском Театре "Гейтс", а международный симпозиум в дублинском же "Тринити-колледже". Празднуют также в Лондоне, Париже, Токио, Нью-Йорке и других городах, где есть театры, способные поставить его непростые пьесы. Однако главным интерпретатором его творчества считается все-таки "Гейтс". Именно здесь в 90-е годы был поставлен монументальный цикл беккетовских пьес, целиком заснятый на пленку. Вышли к юбилею и новые издания творческого наследия писателя. Самое полное было выпущено нью-йоркским издательством "Гроув Пресс", которое печатало его и при жизни. Этот пятитомник содержит все пьесы, романы, стихи и эссе Беккета. Но это далеко не собрание сочинений, за его пределами остались переписка и незаконченные работы. Часть писем была опубликована в мемуарах парижских друзей Беккета - поэтессы Энн Этик и ее мужа художника Авигдора Арики. Впервые они вышли в 2001 году, а сейчас переизданы к юбилею. Заслуживает упоминания и еще одна книга "Беккет вспоминает, вспоминают Беккета", изданная под редакцией Джеймса и Элизабет Ноулсон. "Я думаю, ХХ век не обошелся бы без четырех драматургов, - пишет в ней американец Эдвард Олби, - Чехова, Пиранделло, Брехта и Беккета". И продолжает в том духе, что Беккет полностью переосмыслил две главные литературные формы прошлого столетия - пьесу и роман. В этом и заключается причина его влияния на собратьев по перу. Вместе с тем Олби настаивает, что самое сильное у Беккета - его короткие пьесы. Но вряд ли они произвели бы такое впечатление без "Ожидания Годо", "Счастливых дней" и "Последней ленты Крэппа". Театральный обозреватель "Нью-Йорк таймс" Джонатан Калб опросил недавно современных американских драматургов об их отношении к великому ирландцу. Лауреат Пулитцеровской премии Тони Кушнер даже сравнил Беккета с Шекспиром, но сделал из сравнения неожиданный вывод: "Он очень опасен, потому что его голос слишком убедителен и влиятелен". Сходным образом высказался и ряд других опрошенных. Любопытно, что такое отталкивание напоминает реакцию самого Беккета на Джойса. В одном из интервью своему биографу Джеймсу Ноулсону он сказал: "Я понял, что не могу идти тем же путем, что Джойс". И объяснил, что его великий предшественник достигал эпического эффекта, постоянно добавляя все новые и новые элементы, тогда как сам он "предпочел вычитать, а не складывать". Воспоминания о Беккете рисуют перед нами привлекательный образ доброжелательного человека с твердыми убеждениями, вовсе не похожего на его персонажей, потерянных в абсурдном и нелепом мире. Он вырос в обеспеченной семье, рано перебрался в Париж, но его преподавательская карьера не задалась. Во время войны он участвовал в Сопротивлении и был вынужден прятаться от нацистов, после войны быстро прославился, но сторонился своей славы. Обожал теннис, гольф, крикет и шахматы. Один из лучших рисунков Авигдора Арики запечатлел его склонившимся над шахматной доской, когда он учил игре дочку художника. Многим запомнились его удивительная щедрость и невероятная образованность. Он любил поэзию и декламировал наизусть Данте и Петрарку по-итальянски, отлично знал немецкую литературу, не говоря уже о родной - английской. Из французов выделял Расина и Пруста. Ревностный католик, он на нескольких языках читал Библию. Некоторые его предпочтения казались неожиданными. Например, он мог часами цитировать куплеты из музыкальных пьес Джилберта и Салливена. Поражала и его память на живопись. Беккет был очень музыкален, стихи он почти пел, вспоминает Энн Этик. А актеры, с которыми он репетировал свои пьесы, рассказывают, что это больше всего походило на репетиции оркестра - в руке Беккета им чудилась невидимая дирижерская палочка. Олби пишет: "Гарольд Пинтер и я научились у него ясности, простоте, точности и отношению к языку как к музыке". Другая черта драматурга, также отмечаемая его друзьями, - радость жизни. Как и положено ирландцу, Беккет любил выпить, но это не было мрачное пьянство отчаявшегося человека. Музыка, литература, друзья, спорт, виски были частью полноты жизни, от которой он получал немалое удовольствие. Ничего общего с тем, что происходит в его пьесах, где герои судорожно пытаются найти хоть какой-то смысл на своем одиноком пути от рождения к могиле. Его творчество и жизнь разнятся, как ночь и день. Может быть, на стыке этих противоположностей и рождается спасительный беккетовский юмор, который по ошибке принимают за черный. В предисловии ко второму тому юбилейного пятитомника Салман Рушди пишет: "Я собираю всю подвластную мне силу утверждения и заявляю, что эти книги, которые вроде бы написаны о смерти, на самом деле написаны о жизни, о битве жизни со своей тенью, о том, что битва приближается к концу, о шрамах, полученных в этой битве. Об отвратительной малозначимой жизни, которая значит больше, чем что бы то ни было". Умри, лучше не скажешь. Также в рубрике:
|