На честном слове

Москва начинает инвентаризацию памятников истории и культуры

НАСЛЕДИЕ

Мария ТОКМАШЕВА
Наталья СЕМИЧЕВА
Елена ГАРЕВСКАЯ

"Что имеем - не храним, потерявши - плачем". Если вы хотите коротко и ясно описать то, что происходит сегодня в сфере охраны памятников истории и культуры, эта народная мудрость подойдет лучше всего. Хотя, конечно, "не хранят" одни, а "плачут" в основном другие...

Практически каждый день на лентах новостей появляются сообщения: где-то - к старинному особняку пристроили этаж, где-то - шедевр архитектуры заменили на новодел, очень похожий, почти точь-в-точь, только отряхнули пыль веков, где-то - вообще снесли памятник, переживший все пожары и потрясения бурной двухвековой российской истории и не выдержавший эпохи стабильности и процветания, когда тысячи коммерчески выгодных квадратных метров бьют, как козырный туз шестерку, историю и культуру вместе взятые. Посмотрите, слова "варварская застройка" так часто мелькают в СМИ, что практически стали градостроительным термином. Хотя те варвары, из темных веков, к своим городам или городищам как раз относились аккуратно. Уничтожение архитектурного шедевра - уже не сенсация, а статистика: утверждают, что буквально ежедневно мы теряем по памятнику. Велика Россия - есть что ломать...

Однако самое интересное даже не то, что при таких обстоятельствах суды не завалены делами о незаконном сносе памятника или изменении его облика. А то, что до сих пор национальное достояние не описано и не учтено. "Русская Атлантида", исчезающая на наших глазах, почти так же неизвестна, как та, которую то ли загубили, то ли потеряли исторически недостоверные атланты. Конечно, и учет, и контроль как-то исконно противны мятущейся русской душе, случись ей заплутать в ведомостях, дебетах и кредитах. Однако тот факт, что до сих пор не явилось подзаконного акта о Едином Государственном реестре, вполне тянет на почетное место в списке российских "чудес света", который с таким энтузиазмом составляют по нашим городам и весям.

Москва внесла значительную и печальную лепту в перечень утраченных памятников истории и культуры. Однако столица - город контрастов, а потому и в деле организации охраны памятников она намерена оказаться в числе лидеров. Видимо, реалистично взглянув на обозримые перспективы появления необходимых федеральных документов, Москва приступила к совершенствованию собственного регионального законодательства в сфере наследия. И начала, что вполне естественно, с составления своего реестра памятников истории и культуры.

На прошлой неделе руководитель Москомнаследия Валерий Шевчук сообщил, что московские чиновники собираются провести полную инвентаризацию объектов историко-культурного наследия до конца 2009 года. Понятно, что такого рода мероприятие требует и средств, и специалистов. И то, и другое у Москвы есть. Реестр предусматривает не просто учет памятников, но и их подробное описание: федерального или регионального значения объект, в чьей собственности находится, что из себя представляет. В том случае, если объект принадлежит частному лицу, Москомнаследие должно заключить с собственником охранный договор. Сейчас такой документ есть только у шестидесяти пяти процентов собственников московских памятников истории и культуры. По сути, сегодня ответственность за сохранение культурного наследия - дело сугубо личное. И почти единственный гарант уважительного отношения к памятнику - честное слово собственника. А наше купеческое "честное слово", твердое, как гранит, - уже тоже памятник истории и деловой культуры. Лакуны в федеральном законодательстве дают широкий простор для фантазии: под руководством опытных юристов можно памятник истории и культуры "отреставрировать" до неузнаваемости, а при необходимости и снести - полностью или частично.

Кто спорит, историческое здание в центре большого города должно быть не только тяжким хозяйственным обременением, но и выгодным бизнес-проектом. Это нормальный рыночный подход. Но рынок - не базар, он должен регулироваться установленными государством нормами, правилами игры. Вроде и опыт имеется: государственная охрана историко-культурных ценностей начала складываться еще в XIX веке, в начале ХХ было разработано, но не утверждено "Положение об охране древностей", которое и стало прообразом законодательных актов в РСФСР. Основным правовым актом, регулирующим вопросы охраны и использования недвижимого культурного наследия (памятников истории и культуры) был закон РСФСР "Об охране и использовании памятников истории и культуры" от 1978 года, а его основные позиции развивало "Положение об охране и использовании памятников истории и культуры", утвержденное Советом Министров СССР в 1982-м. Нельзя сказать, чтобы советское законодательство в корне отличалось от сегодняшнего: также запрещалась угрожающая памятникам деятельность, владельцы объектов должны были соблюдать установленные режимы пользования, исповедовались четкая государственная охрана и учет памятников. Да и по большому счету Положение 1982 года в отсутствие подзаконных актов к 73-му ФЗ действует до сих пор.

"К сожалению, в России не так много осталось памятников, и, если не принять в ближайшие несколько лет кардинальные меры, мы рискуем потерять многие наши святыни", - говорил недавно Валерий Шевчук. За совершенствование законодательства ратуют и депутаты Госдумы, и чиновники Минкультуры, Росохранкультуры, и даже первые лица государства.

Но, как проницательно заметил Иван Андреевич Крылов, хотя и по другому поводу, "да только воз и ныне там". Вечно живая басня "Лебедь, Щука и Рак" как нельзя лучше иллюстрирует многолетний уже процесс согласования подзаконных актов к 73-му закону.

Например, на недавних слушаниях в Совете Федерации глава Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия Александр Кибовский рассказал, что в прошлом году направить субвенции на уход за памятниками в регионы не удалось из-за несогласованности вопроса с Министерством финансов.

До 31 декабря 2010 года все шесть необходимых подзаконных актов к 73-му ФЗ должны быть приняты. Видимо, предполагается, что за два года удастся все-таки преодолеть буквально непреодолимые противоречия между ведомствами, которые возникли по, казалось бы, безупречной аксиоме "национальное наследие необходимо сохранить". Возможно, удастся даже преодолеть и сам межведомственный подход к этой проблеме, как выяснилось, очень вредящий делу. Но за два года немало воды утечет. И многое еще может исчезнуть. Что теряем мы с уничтожением этих старинных домов, скверов, переулков? Память детства? Чувство преемственности с нашей великой и горькой историей? Ощущение родного дома? Впрочем, об этом лучше расскажут коренные москвичи.

Лев РУБИНШТЕЙН :

- Чтобы сказать, что такое Москва сегодня, я не могу обойтись без ретроспективного взгляда. На моей памяти Москва менялась существенно. Я, например, помню время, когда не было высотки на площади Восстания - нынешней Кудринской. Я вырос рядом, здание поднималось при мне. Я помню, как поколение моего старшего брата - шестидесятников-демократов - жутко бранило сталинскую архитектуру за то, что она порушила старую добрую Москву. На моей памяти много чего ругали, поэтому у меня на эту проблему несколько раздвоенный взгляд. Опыт показывает, что Москва - такой город, который регенерируется как единое целое, как бы с ним плохо ни поступали. Это не Петербург.

История архитектуры Москвы - это история последовательного уродства: сносят то, к чему привыкло некое поколение москвичей, строят новое, все плюются, потом привыкают, следующее поколение построенное считает стариной и красотой, потом это опять рушат и т.д. Но то, что происходит сейчас, противоречит моему оптимистическому подходу. По-моему, пройдена точка невозврата. Это как в океане. Понятно, что он способен к самоочищению, но только тогда, когда туда не выливают критическое количество нефти.

Как культурно и социально осторожный человек, я готов как версию принять утверждение, что когда-то все, что мы воспринимаем как кошмар и безобразие, будет признано нормальным. Но что-то мне мешает так думать. Мне кажется, что с Москвой произошло нечто необратимое. Это уже другой город. Как говорили мне друзья, понимающие в архитектуре, к середине 1990-х годов, когда появились деньги, у Москвы был шанс построить много чего красивого и современного на общемировом уровне. Однако возобладал какой-то провинциально-мещанский вкус конкретных начальников, который они сейчас навязывают москвичам. Меня это очень печалит. Я оказываюсь в некоторых местах, которые я знаю с детства, и у меня нет никаких зацепок. Во все времена строили что-то новое, но я всегда знал, что здесь стоит дом, в котором жила моя однокурсница, а вот здесь всегда была парикмахерская и т.д. Сейчас я прихожу в привычные места и обнаруживаю, что они совпадают с прежними только названиями. Когда живешь здесь постоянно, это еще не так заметно. Показательны впечатления людей, которые здесь бывают наездами. У меня есть знакомая дама, которая выросла на Петровке, а сейчас живет в Нью-Йорке. Она перестала приезжать в Москву, потому что ей тут нечего делать. Раньше она приезжала сюда, чтобы окунуться в атмосферу детства и юности, потом оказалось, что она приезжает в чужой город.

Для меня сейчас советская архитектура является почти родной. Во-первых, это атмосфера моего детства, во-вторых, как бы это ни было тоталитарно, как бы это ни было бесчеловечно, архитектурой занимались профессионалы. Сталинская архитектура - это архитектура.

Чтобы не быть совсем мрачным, расскажу вот что. Как-то мы сидели с друзьями и обсуждали современную Москву, кто-то из присутствующих рассказал, что прочитал интервью с Еленой Батуриной, в котором она, вроде бы, сказала, что, будучи в Венеции, едва сдерживала слезы - до чего город довели. Тогда я предложил следующий мега-проект: виртуально назначать городское руководство на один срок в города мирового значения и представить, что бы где он сделал. В Париже была бы восстановлена Бастилия. В Риме был бы восстановлен Колизей с подземными гаражами. В Пизе была снесена башня и на ее месте построена вертикальная и т.д. Мой оптимизм основывается сегодня на том, что хотя бы это невозможно.

Леонид ЖУХОВИЦКИЙ :

- Я считаю, что Москва довольно быстро идет к своей гибели. И дело не только в том, что уничтожается историческая Москва, дело в том, что уничтожается московский образ жизни и возможность жить в городе. Точечная застройка привела к тому, что на месте пятиэтажек встали небоскребы. Кроме того, количество автомобилей на километр площади увеличилось во много раз. Я опасаюсь, что когда будут заселены эти большие многоэтажные коробки, расположенные вдоль московских улиц, Москва просто встанет. И лихорадочные попытки что-то сделать все равно не решат проблему. Раньше Москва была городом для людей. Это был бедный, разрушающийся город, но по нему можно было ходить пешком. Город существовал в масштабах человека. Сегодня все по-другому. Людям надо как-то передвигаться по городу, а такой возможности просто нет.

Старая Москва - это не просто бульвары и постройки. Это прежде всего образ жизни, это люди. Москвичи в старой Москве были спокойными, обстоятельными, умели дружить. Они находили время для того, чтобы поиграть с детьми и погулять с собакой. Но теперь москвичи - это люди, вечно спешащие и бегущие по своим делам. Сегодня уничтожено много старых московских дворов. А ведь московские дворы всегда были хранителями особой московской нравственности. Москвичи общались между собой, тесно дружили, у каждого из нас была своя Москва, состоящая из десятков или сотен человек. Люди не были так оторваны друг от друга, как сейчас. В целом Москва очень сильно перегружена. Чтобы добраться из Бибирева в Чертаново на машине, потребуется не менее трех часов, на метро ездить тоже стало невозможно. В Москве уже давно не 11 миллионов человек, как нам говорят, а все 15. Здесь живет масса незарегистрированных граждан, кто-то использует Москву как транспортный узел. Я считаю, что нам нужно не гордиться тем, что Москва является одним из самых населенных городов, а бояться этого. Ведь Москва просто-напросто становится пространством, непригодным для жизни.

Сергей ГАНДЛЕВСКИЙ :

- Конечно, я отношусь к происходящему в Москве негативно. Давать какие-то конкретные оценки я не готов, так как я не архитектор. Но я не слишком рад кардинальным переменам, которые затронули облик города. Скажу так: мне было бы приятнее, если бы сохранилась старая Москва, а не новые застройки.

НАСЛЕДИЕ

• На честном слове
  Москва начинает инвентаризацию памятников истории и культуры

ПОДРОБНОСТИ

• Радость и печаль моих дворишек
  Объект культуры шаговой доступности
• Работа над ошибками
  Из-за технической погрешности "Союзмультфильм" может лишиться здания

КОНФЛИКТ

• Без "Доблести"
  Знаменитый мемориал тринадцать лет не находит хозяина